За день до полуночи, стр. 81
– Майор Ясотый! – снова крикнул старший сержант. – Как быть с пулеметом?
Майор просто ненавидел себя в этот момент.
– В шахту, – приказал он, – заберем с собой.
– Пулемет сюда! – скомандовал сержант, и оружие передали через толпу к дверям лифта.
– Благослови вас Господь, ребята! – крикнул Ясотый. – Задержите их, пока они не провалятся в преисподнюю. Вы сделаете это ради вашей Родины, и дети ваши будут любить вас за это.
– Мы будем держать этих ублюдков, пока они не запросят пощады у Горбачева, – раздался бодрый голос из темноты.
Но Ясотому было уже не до речей, он торопился. Майор быстро нагнулся к терминалу компьютера, расположенному сбоку от двери лифта. И набрал на клавиатуре «вход».
На экране высветилась команда: «Введите код».
Ясотый набрал двенадцать цифр, которые его заставил запомнить генерал, нажал кнопку ввода, и дверь лифта открылась.
Порядок.
Он вошел в лифт. А потом пневматическая дверь с шипением закрылась, и лифт повез его вниз, подальше от ночного боя.
23.00
– И где же ты был, дорогой товарищ Арбатов? – поинтересовался комитетчик Горшенин. – Сигнал о твоем возможном бегстве поступил в семь вечера, когда ты не явился на дежурство.
– Я задержался, товарищ Горшенин, – ответил Григорий, моргая и удивляясь в душе, почему Магда никого не предупредила.
Обстановка была, как в какой-нибудь идиотской шпионской мелодраме. Лампа в комнате охраны КГБ на втором этаже была развернута так, что своим мощным светом нестерпимо слепила Григорию глаза. Вот идиотство!
– Я выполнял задание и сообщил об этом Магде Гошгарьян, которая согласилась подежурить за меня.
– Предупреждение о твоем возможном бегстве поступило от твоего непосредственного начальника, товарища Климова.
– Товарищ Климов ошибся.
– Гм, товарищ Климов не из тех, кто ошибается.
– Да, конечно, но на этот раз он ошибся. Послушай, неужели бы я вернулся закончить ночное дежурство, если бы собирался улизнуть? Разве я не сидел бы уже на какой-нибудь конспиративной квартире ФБР, лакомясь бифштексом и развлекаясь с девками?
Горшенин, молодой человек тридцати двух лет, без чувства юмора, со сверкающей лысиной и маленькими близорукими глазками «технаря», спрятанными за очками, посмотрел на Григория без всякого выражения. Теперешние молодые никогда не проявляли чувств, они были просто машинами.
– Так объясни, пожалуйста, где ты был сегодня.
– Ох, товарищ, ты же знаешь, что операции ГРУ закрыты для КГБ, так ведь? Я ничего не могу сообщить тебе, таковы инструкции. Обе наши организации действуют по строго установленным, жестким правилам. Или ты предпочитаешь, чтобы вся вашингтонская резидентура была укомплектована сотрудниками ГРУ, а вы, ребята из КГБ, отправились бы в более интересные города, вроде Джакарты или Кабула?
– Шутки тут неуместны, товарищ. Дело серьезное.
– Но в данном-то случае, товарищ, нет ничего серьезного. – Григорий пытался пустить в ход все свое обаяние, озорно стрелял глазами в Горшенина, задумчиво улыбался. – Честно говоря, мы не очень ладим с молодым Климовым. Я представитель старой школы, ортодокс, трудяга, веду игру исключительно по правилам. А Климов молодой, хочет действовать современными методами, поэтому мы и цапаемся с ним, понимаешь? Так что он просто в очередной раз придирается ко мне.
Горшенин холодно посмотрел на него и провел пальцами по губам.
– Гм, да, конечно, я знаю, как это бывает.
– Так что это вопрос личных отношений. А не профессиональных. Вот и все. Отсутствие взаимопонимания между разными поколениями.
Горшенин лизнул приманку, отошел, вернулся, лизнул еще раз. И заглотнул.
– Похоже, в ГРУ возникли некоторые моральные проблемы? – поинтересовался он.
– Ох, ничего страшного. Мы это уладим между собой. Большинство наших хорошие парни, но иногда бывает, что одна паршивая овца… ну, ты знаешь эту поговорку. Только вчера Магда говорила мне…
Но Горшенин уже больше не слушал его. Глаза его закрылись, казалось, он производит в уме какие-то подсчеты. Потом сказал:
– Послушай, старая лиса, а ты знаешь, как чудесным образом можно решить все твои проблемы?
– Да как их решишь, единственное, что мне остается, так это просто ждать.
– А ты не торопись, Григорий Иванович. Ты же знаешь, какой Климов вспыльчивый. А если он действительно захочет подставить тебя? Ты же знаешь, чем это кончится, не так ли?
Арбатов вздрогнул.
– Так что давай, Григорий Иванович, решайся. Переходи в КГБ!
– Что? Да ведь…
– Подожди. Подумай хорошенько и решайся. Я устрою тебе у нас такую же должность. Человек с твоим опытом и связями, да тебе у нас цены не будет.
Григорий сделал вид, что задумался над предложением.
– Этот шаг может принести тебе большие выгоды. И спокойствие. Никто не будет тебя дергать, придираться, а то грызетесь с Климовым, как кошка с собакой.
Арбатов кивнул, на его опухшем лице появилось такое выражение, словно он уже готов был поддаться соблазну.
– Да, это звучит очень заманчиво.
– Конечно, но мне надо кое-что передать в Москву. Ты же знаешь, я не могу просто сказать начальству, что нам нужен этот человек и мы должны взять его к нам. У меня должны быть какие-то козыри, понимаешь?
Какой же ты идиот, Горшенин. Настоящий вербовщик не идет напролом, он действует изящно, использует обаяние, настойчиво, но ненавязчиво загоняет своего агента в ад. Арбатов знал это, потому что сам загнал в ад несколько человек.
– Подарок? – спросил Григорий, прикидываясь дурачком.
– Да, ну ты же понимаешь. Что-нибудь небольшое, чтобы продемонстрировать твое желание работать на нас. Что-нибудь маленькое, но удаленькое.
– Гм-м, – промычал Григорий в глубокой задумчивости, – ты имеешь в виду что-нибудь от американцев?
– Да! Это было бы здорово, что-нибудь от американцев.
– Понимаешь, сейчас на самом деле трудные времена. Ты же знаешь нашу работу, товарищ Горшенин. Сеешь тысячу семян, а собираешь одну-две картофелины.
Горшенин изобразил на лице разочарование.
– Черт побери. Ты же понимаешь, мне ужасно не хочется отправлять тебя к Климову и составлять при этом плохой отчет о нашем разговоре. Он же не поймет наших шуток.
– Гм-м, – Григорий снова изобразил глубокую задумчивость. – У КГБ ведь наверняка имеются шифровальные книги ГРУ?
Идиот Горшенин заглотил это, и глаза его засветились, как экраны телевизоров. Шифровальные книги держались в строгом секрете, это было настоящее сокровище. Если КГБ удастся заполучить хоть одну шифровальную книгу всего на один час, то можно будет в будущем читать шифрованные телеграммы ГРУ. А человек, который сумеет достать шифр!
– Да уверен, что они у нас наверняка имеются, – ответил Горшенин, неумело изображая равнодушие. – Да они по всем посольствам валяются.
Это была жуткая, прозрачная и неубедительная ложь. Эти книги охранялись точно так, как компьютерные коды для запуска ракет SS-18.
– Да, черт побери, жалко. Понимаешь, эти книги все время держат под замком, за исключением тех случаев, когда начальнику связи требуется зашифровать или расшифровать телеграммы особой срочности. А начальник связи мой старый приятель, и однажды ночью он позвонил мне, вспомнив, что оставил в сейфе кое-какие деликатные лекарства. Барбитураты. Представляешь, как бедный парень перепугался? И он назвал мне комбинацию сейфа, чтобы я вытащил оттуда лекарства. А я запомнил комбинацию.
– Да ее уже наверняка поменяли, – слишком поспешно вставил Горшенин.
– Возможно, но когда я последний раз дежурил, еще не поменяли.
Они посмотрели друг на друга.
Через стол к Арбатову полетел какой-то предмет. Это был миниатюрный фотоаппарат.
– По-моему, тебе давно уже пора находиться на дежурстве в «Винном погребе», товарищ?
Арбатов бросил взгляд на часы.
– Давно пора, – согласился он, – уже почти полночь.