Ведро алмазов, стр. 26
– Чего того? – я обалдело смотрел на своего приятеля. – Чего заранее?
Получалось, пока мой дружок был беден, бабка со своей пенсией ему была нужна, а как только разбогател, пусть еще только в мечтах, так бабку сразу можно и того… Я посмотрел на своего приятеля, нет ли в нем чего от Дракулы? Да вроде нет, – крестьянское, добродушное, простоватое лицо.
– А чего церемониться, политесы разводить? – невозмутимо заявил он, – жизнь, есть жизнь, и никуда ты от этого не денешься, все там когда-нибудь будем. Я, как только пару брюликов продам, так сразу похоронную команду вызову, и обязательно гроб закажу. А музыку пусть сама бабка выбирает… То, что ей нравится…У нас с нею разные вкусы…
– Ты это серьезно?
– А чего? Вон американцы на свадьбах новобрачным места на кладбище дарят, а я чем хуже их?.. Пусть бабка моя тоже порадуется, а соседки от зависти лопнут.
Данила нес всю эту чушь с гордым выражениям лица. Я облегченно вздохнул. Слава богу, у него это всего лишь репетиция, или вернее – грамотное вложение денег. А то я бог знает что подумал.
Вот я и думаю, если смотреть на нас с Настей, то последнее время центробежные силы социального расслоения разводят нас по разным орбитам. У Насти крепкие тылы и только одна дорога впереди. Накатанная дорога! Ее пропихнут в любой институт. У нее отличная стартовая позиция. Нам с Данилой тяжелей будет. К тому же Настя, в отличие от нас с Данилой, твердо знает, чего хочет от этой жизни.
– Возьму все, что только можно! Директором большого турагенства хочу быть.
– Зачем? – простодушно спросил ее мой дружок. Настя не чувствуя подвоха, откровенно ответила.
– На Багамы хочу! Что мы каждый год с родителями по дешевым заграницам мотаемся. То Турция, то Греция, то Испания, то Италия.
– Я тебе буду чемоданы носить! Когда директором станешь, возьми меня с собою, – вдруг заявил Данила.
– Вот еще, со своим самоваром в Тулу.
– Ах так?
– Да так!
– Пожалеешь!
– Что ты мне можешь сделать?
Как два взъерошенных петуха они смотрели друг на друга. Неожиданно Данила улыбнулся.
– Не передумала?
– Нет!
Лицо моего приятеля, как после стопки съеденных блинов залоснилось от удовольствия.
– Тогда я тебя снимаю с директоров. Сиди дома. Фига тебе, а не Багамы, нос утри и беги до мамы.
Мысленно, я был на стороне Данилы. Нечего перед нами выпячивать напоказ внешние, сопутствующие причиндалы родительского достатка и богатства. Скромнее надо быть, опроститься, как Лев Толстой. Большое дело – за границу съездила пару раз. Я чуть не сдернул от праведного возмущения себе на голову с гардероба кипу журналов.
А с другой стороны, если честно сознаться, обычная зависть – пусть не черная, пусть белая – свила гнездо в моей душе.
Я лежал и думал о том, что у Данилы и Насти сегодня разные представления о жизненных ценностях. Данила – в первую очередь думал о своих ближних – о бабке; Настя же сначала – о себе, об удовольствиях, потом снова – о себе. Две четко выраженные противовес-позиции. Первый раз осмысленно задумавшись о том, чего хочу в этой жизни, я понял, что у меня в отличие от моих друзей, нет еще своего кредо, твердой платформы, болтаюсь я между ними, как навоз в проруби. Поэтому, надо срочно слепить свои собственные, четкие убеждения и козырять ими направо налево. Пусть видят, что я тоже не лыком шит. Я решил на следующий день покопаться у деда с бабкой в библиотеке и почитать какого-нибудь древнегреческого философа – Аристотеля, например.
Приняв такое решение, я вдруг резко зауважал себя. Это ж надо, я почти взошел на тот порог, ступив за который обычно задаются вопросом смысла бытия. Естественно и я его себе задал в примитивной форме» – «Что ты Макс будешь делать, когда станешь обладателем несметных сокровищ?» Представив себя обложенным пачками денег, я не знал, на что их употреблю. У Насти с Данилой были осмысленные цели, а у меня вообще никакой не было. Не работала у меня в этом направлении фантазия и все. Неправильный я какой-то! Не успел надуться гордостью, как сразу случился прокол. Я вздохнул.
В одной старой притче, свинопас, когда его спросили, что он будет делать, если разбогатеет, не раздумывая, ответил:
– Пересяду на коня!
Не хотелось мне уподобляться тому свинопасу и становиться обладателем шикарного автомобиля. А тогда чего же? И тут безудержная фантазия унесла меня сначала в бескрайние джунгли Амазонки, затем на острова Полинезии. Впереди по направлению к шикарному отелю, с хлыстом в руках шла Настя, а мы с Данилой пыхтя тащили следом за нею каждый по чемодану. Я свой нес на плече. У меня от тяжести свело плечо, и затекла рука, но я почему-то боялся поставить его на землю…
Глава 10. Развязка
– Вставай соня! Все на свете проспишь! На рыбалку пойдешь?
Мне показалось, что я только что закрыл глаза. В окно светило утреннее, яркое солнце. Надо мною стоял дед. Он улыбался!
– Чей-то кот всю ночь под окном мяукал, не знаешь чей? – спросил он меня.
Я дернулся как ужаленный. На голову мне, наконец-то посыпалась годовая подписка журналов. И тут со страхом я вспомни о своем дружке. При чем здесь кот? Никакой не кот! Конечно же, это был Данила. Он мяукал. Мы иногда, так друг друга вызывали на улицу. Проспал. Теперь скажет, струсил. А дед с интересом рассматривал мою конструкцию будильника.
– Убить так себя можно, – неодобрительно покачал он головой.
Наскоро сполоснувшись, и выпив стакан чая, я отказался от рыбалки, и со всех ног понесся к своему дружку. На лавочке перед его домом уже сидела Настя. Только ее здесь не хватало. Я представил, сколько на меня сейчас выльется насмешек, и непроизвольно поежился.
– Ну?
– Палки гну!
– Лазили?
Что я мог ей сказать, что всю ночь таскал за ней чемоданы, пока она по курортам разъезжала? Не поверит! Скажет, дрых без задних ног.
– А я что узнала, – затараторила Настя, не давая вставить мне ни словечка. – Помнишь, два года назад в соседнем городке, в цеху, где гранят алмазы, было крупное хищение бриллиантов.
– Слышал что-то такое.
– Так вот, я выяснила, там, мастером работал Лупиконь. А после, месяца через два уволился. Партия бриллиантов, говорят, была очень большая. Украли, все самые крупные. А еще через полгода он у нас купил вот этот комбинат. На что, я хотела бы знать?
– Спрашивать, вроде неудобно.
Мы решили позвать своего приятеля.
– Данила! Данила!
Из дома, не менее меня заспанный, выглянул мой дружок. Он спустился с крыльца, и виновато глядя на нас обоих, сказал:
– День вчера был трудный! Как мертвый уснул! Макс ты уж прости!
Эта новость ошеломила меня. Значит, это не он мяукал под окном? Действительно чей-то кот всю ночь надрывался? Я орлом взлетел над ним.
– А я тебя пол ночи прождал! Знаешь, как страшно одному на озере?
У Насти чуть слезы не потекли из глаз. Если вчера она боготворила Данилу, то теперь весь елей вылился на мою голову. Она прижалась ко мне и жарким шепотом спросила:
– Так ты один лазил? Страшно было?
– Не получилось! Пробовал! Собаки чуть не порвали!
– Ах, бедный Максимушка! Какой ты герой! – и тут же без перерыва восторженный тон переменила на деловой: – Что предпримем, что будем делать?
Такое, мне и в голову не пришло, что мы можем предпринять еще какие либо действия. А Настя, наконец-то взяла бразды правления в свои руки. Хлыста в руках ее не было, но ночные чемоданы замаячили на горизонте. У меня непроизвольно заныло плечо.
– Еще рано. Пол восьмого всего. Пошли, еще успеем обменять столик.
– А что? Пошли! – тут же согласился Данила. – Чем черт не шутит, вдруг нам еще раз поменяют. Конь с Хватом, не раньше вечера должны вернуться.
Сказано – сделано. Мы пулей подхватились и понеслись к нам домой. Запыхавшиеся мы влетели во двор. Дед видно ушел на рыбалку, во дворе была одна бабушка. Настя, и начала с нею разговор: