Сезон охоты на людей, стр. 42
– Так плохо никогда не было, потому что нас всегда прикрывали с воздуха, а вокруг торчало множество артиллерийских баз. До сих пор мне никогда не приходилось чувствовать, что меня поимели, да еще в настолько извращенной форме. То же самое получится, если хоть кто-нибудь из людей с той стороны доберется до вас, капитан. Так что пусть это будет уроком. Убирайтесь отсюда и уводите своих людей. Вам понятно?
– Мне понятно, сэр.
– Ладно, тогда соберите командиров взводов и пулеметных команд на мой командный пункт к пятнадцати часам и...
И тут они оба что-то услышали.
– Что это такое?
– Это похоже на...
Тот же звук раздался снова. Одиночный винтовочный выстрел, громкий, очевидно калибра 0,308, несколько раз прокатился эхом по долине.
– Что за черт? – удивился Тэни.
– Это снайпер, – отозвался Пуллер.
Они ждали. Все было тихо. Потом послышался третий выстрел, и Пуллер сумел определить вид оружия:
– Стрельба слишком редкая для М-14. Он стреляет из магазинной винтовки, а это значит, что он морской пехотинец.
– Морской пехотинец? Но какого черта он делает здесь, на индейской территории?
– Я не знаю, кто этот парень, но похоже, что он занят добрым делом.
И тут раздался дикий треск автоматов, сухой стрекот «чи-ком» 7,62 х 39 миллиметров то и дело прорезали очереди АК.
Через некоторое время пальба стихла.
– Паршиво, – сказал Тэни. – Такое впечатление, будто они его прижучили.
Снайпер выстрелил снова.
– Давайте-ка включим PRC-77 и попробуем что-нибудь узнать из их переговоров, – сказал Пуллер. – Они должны вопить об этом, как сумасшедшие.
Пуллер, его заместитель, сержант Блэс, а с ними И Док, предводитель южновьетнамцев, спустились в блиндаж.
– Камерон, – окликнул Пуллер своего штабного сержанта, – как ты думаешь, в PRC-77 осталось еще хоть немного сока?
– Да, сэр.
– Давай-ка быстренько пробежимся по эфиру. Постарайся подцепить вражеские частоты. Они совсем рядом, так что у тебя не должно быть проблем.
– Есть, сэр. Только, сэр, если появятся самолеты и нам нужно будет с ними разговаривать...
– Самолеты сегодня не появятся, Камерон. Сегодня точно. Зато, может быть, появится кто-то другой.
Камерон присоединил к PRC-77 антенну, высунувшись из двери, быстрым движением закинул ее на земляную крышу, щелкнул выключателем и начал крутить настроечные диски.
– Они обычно работают на двенадцати сотнях, – сказал он, торопливо пробираясь через эфир, но пока что не поймал ничего, кроме треска статических разрядов да осточертевшей военно-морской радиостанции, громко восторгавшейся тем, как флотская команда расколошматила в баскетбол Академию военно-воздушных сил и...
– Вот оно!
– Да, – согласился Пуллер, наклоняясь поближе. – А ты не мог бы сделать немного погромче?
– Это они, сэр, ведь правда? – спросил Тэни.
– О да, да-а, да-а, – сказал предводитель И Док. Он был одет в форму майора южновьетнамской армии с одним отличием – красным племенным шарфом на шее. – Етта о'ни, о'ни! – Это был веселый маленький человек с почерневшими зубами и неистощимым стремлением к войне, не боявшийся буквально ничего.
– Док, вы разбираете, что они говорят? – спросил Пуллер. Он неплохо понимал по-вьетнамски, но все-таки недостаточно. Он улавливал отдельные слова: «атака», «мертвый», «остановка», но никак не мог проследить за спряжениями и временами глаголов; они, казалось, описывали мир, который он не мог себе представить.
– О, он говорит, что их атакует стрелковый взвод. Снайперы. На них напали снайперы. Ма ми, мериканские призраки. Он говорит, большинство офицеров есть мертвые, и большинство пулеметных к'мандиров тоже... О! Теперь он тоже есть мертвый. И Док слышал, как пуля попасть прямо в него, когда он говорить. Это есть отлично, сказать вам, майор Пуллер, что так много смертей есть у них, о, очень хорошо, что много смертей.
– Взвод? – переспросил Тэни. – Ближайшая база морской пехоты находится километрах в сорока отсюда, если ее еще не расформировали. Как они могли так быстро прислать сюда взвод? И почему только взвод?
– Это не взвод, – отозвался Пуллер. – Они не могли... нет, только не посуху, не по этим местам... нет, без заброски с воздуха они не могли бы попасть сюда. Это просто команда.
– Команда?
– Снайперские команды морской пехоты состоят из двух человек. Они могут мчаться, как черти, если очень приспичит. Господи Иисусе, Тэни, прислушайтесь – и вы поймете, при каком событии вам выпала честь присутствовать. То, что вы слышите, – это бой, который один человек с винтовкой ведет против целого батальона, добрых трех сотен человек.
– О'ни говорить, что о'ни разделаться с ним, – сказал И Док.
– Проклятье! – воскликнул Тэни.
– Да благословит его Бог, – сказал Пуллер. – Он выдержал адский бой.
– О'ни говорить, мериканец мертвый, и главный человек говорить: вы, друзья, идти до конца долины, и офицер говорить: да, да, он хотеть... О! 0-хо-хо-хо-хо! – Он визгливо расхохотался, показывая черные мелкие зубы. – Нет! Нет, нет, нет, нет. Это он разделаться с ними. О да, он убить человек на радио! Я слышать крик. О, этот человек знать, как воин вести себя! Он дать много смерти, очень много хорошие смерти! Он давать и еще давать!
– Не могли бы вы повторить это еще раз? – попросил Пуллер.
Глава 14
В тот самый миг, когда Боб нажал на спусковой крючок, капитан-лейтенант из Северного Вьетнама повернулся, будто хотел перед смертью хоть раз взглянуть на своего убийцу. На секунду он застыл на месте, маленький даже по вьетнамским меркам человек с биноклем на груди и с пистолетом на поясе. Только что он был полон жизни и энтузиазма. Но едва пуля поразила его, он мгновенно утратил эти качества и застыл в печально торжественной позе, а на его лице не осталось никакого выражения, ибо его вдруг покинули все надежды и мечты. Если он обладал душой, то как раз сейчас она отлетала в те небеса, которые готовы были ее принять. А потом все закончилось, и он не сгибаясь, всем телом повалился вперед с таким видом, будто выполнял важное церемониальное действо.
Боб быстро передернул затвор, выкинув стреляную гильзу. При этом он не отрывал глаза от окуляра прицела – очень полезный навык, но, чтобы овладеть им, требуется чуть ли не целая жизнь. В идеально круглом окошке он видел увеличенных в девять раз людей – свои цели, – смотревших друг на друга в полном изумлении. В выражении их лиц не было ничего неожиданного для него: они были совершенно ошеломлены, потому что никак не предвидели ничего подобного: против такого события были и дождь, и туман, и абсолютная свобода выбора времени и места атаки, и их безостановочный ночной переход, и их хорошая дисциплина, и их боевая выучка, и их убежденность. Они попросту не могли сразу же понять и объяснить случившееся. Нет, это было невозможно.
Боб повел стволом винтовки в сторону, нашел новую цель и снова почувствовал толчок отдачи. Двести метров, две десятых секунды и 173-грановая пуля, летящая со скоростью семьсот метров в секунду. Таблицы утверждают, что при такой дистанции и скорости она развивает энергию чуть ли не в три тонны на метр, и вот с этой самой энергией пуля сейчас вонзилась в человека, командира пулеметной команды, стоявшего рядом со своим уже мертвым командиром: она угодила ему в низ живота, разворотив все внутренности. Именно таким было действие этих больших пуль: они буквально взрезали человека, открывая всем находившимся поблизости самые интимные тайны его биологии; такой выстрел если и не убивал сразу, то приводил к смертельной потере крови за считанные минуты.
Боб моментально нашел следующую цель и за время, которого вряд ли хватит, чтобы мигнуть, выстрелил третий раз; еще один человек повалился наземь.
Северовьетнамцы не впали в панику, хотя у них не было шансов разглядеть Боба в тумане; звук выстрела гулко разносился над долиной и тоже не помогал точно определить местонахождение стрелка. Они знали только одно: он находится где-то справа. Кто-то спокойно отдал приказ, цепь рассыпалась, и люди начали высматривать цель. От колонны тут же отделилась группа, направившаяся вправо, чтобы обойти противника. Для подразделения, обладавшего опытом и профессионализмом, это было стандартное боевое действие.