Проклятие Аркада, стр. 59
Но Джейсону казалось, что все не так просто. Однажды Бреннар подослал шпиона в лагерь Рэйвенвинг. Он мог прислать его и сюда… чтобы наблюдать за ним и строить ему козни. А может, и убить, если получится. Или он уже просто сходит с ума? Ведь этому чертову Статлеру очень хочется, чтобы его держали за сумасшедшего!
Сэм как раз выходил из гимнастического зала, когда тренер поймал его за шиворот. Сэм посмотрел на него, широко раскрыв глаза.
— Пойдем-ка со мной, — сказал тренер. — Нас вызывает Статлер Финч.
У Сэма упало сердце. Правда, как и предупреждал Джейсон. Но, в отличие от Джейсона, Сэм не был примерным учеником, и, если родители узнают, что у него появились еще какие-то проблемы, ох и достанется же ему… Шагая рядом с тренером по направлению к школе, Сэм тяжело вздыхал. Не обрадовался он и тогда, когда тренер усадил его на стул в кабинете Статлера Финча, а сам раздраженно заявил:
— Я хотел бы переговорить с вами, Финч.
Статлер Финч поднялся на ноги. Сэм наблюдал за ним, мысленно прикидывая, на кого тот больше тянет — на цаплю или на журавля. Ну уж никак не на зяблика (именно так переводилась его фамилия). Тем временем оба учителя пошли вдоль по коридору. Мальчик слышал, как с каждым шагом тренер повышает голос:
— Вы… что… хотите… разрушить… мою команду?!!
Сэм оглянулся по сторонам. Он понятия не имел, зачем его сюда привели и что он должен говорить. Конечно, он хотел помочь Джейсону, но какой ценой? Ему наверняка придется врать, а он даже не знает, про что!
Сэм встал. Финч разбросал на столе бумаги. Мальчик изогнул шею, чтобы поглядеть на них.
«Уважаемый студент. Это официальное уведомление о том, что Ваше прошение о получении ссуды было принято к рассмотрению. Как предусмотрено уставом, студент имеет право получить ссуду через полгода после завершения обучения вне зависимости от того, получил ли он диплом. Так что в Вашем случае оплата будет произведена…»
В коридоре раздались шаги. Сэм отпрянул от стола. Подпрыгнув, он задел локтем стену, и на пол упала фотография в рамке. Он едва успел ее поймать. Ну, почти успел…
Рамка треснула пополам, и стекло выпало. Нет, это была не фотография, а диплом. Бумага выскользнула из-под стекла. Сэм лихорадочно пытался собрать все это вместе, но сделал только хуже: золоченое клеймо на дипломе отклеилось и полетело по воздуху.
Бормоча проклятья, мальчик положил рамку на стул и бросился ловить клеймо, а потом снова попытался собрать все воедино. Вроде получилось. Стекло встало на место. Оно только слегка треснуло в уголке. Сэм взял бумажку, но, пока он засовывал ее под стекло, она показалась ему… хм… подделкой. И, кроме того, Финч не мог получить степень доктора, если в письме на столе говорилось, что он не закончил программу. Так откуда же у него диплом?
Мальчик услышал шаги и голоса у самой двери. Молниеносно он лизнул языком клеймо, приляпал его на место, вставил листок в раму и повесил все это обратно на гвоздик.
— Делайте, что считаете нужным, — почти ревел тренер. — Но если ради спасения одного ребенка вы развалите мне команду, я добьюсь того, что вашу программу прикроют! — Сэм видел, как он мелькнул в дверном проеме и тут же повернул обратно. В кабинет вошел бледный и дрожащий Статлер Финч.
При виде Сэма он мигнул, как будто забыл, что он здесь. А затем перевел дыхание и сел:
— Я займу тебя ненадолго, Сэмюэль.
— Меня Сэм зовут.
— Как угодно. Разговор будет коротким, — руки у психолога дрожали, он сгреб со стола бумаги в ящик и достал блокнот.
Финч начал задавать вопросы, а Сэм отвечал. Но на самом деле он смотрел вовсе не на него, а на диплом на стене, и думал о дружбе, о команде и о том, что на самом деле значат эти слова.
33
Генри, Генри…
Генри встал рано и принялся собираться в школу. Он всегда любил пятницу, несмотря на то, что по пятницам неизменно бывали контрольные по английскому и математике и тесты по истории. Он обожал пятницу, потому что за ней приходила суббота и можно было спать, сколько хочешь, а за субботой наступало воскресение, и снова можно было спать, сколько хочешь! А все потому, что по воскресеньям подолгу спать очень любила мама. Если кто-то из них все-таки вставал, ему велели вести себя самым тихим образом, чтобы не разбудить остальных. Так что до выходных оставалось совсем немного — и тогда он сможет делать все, что ему заблагорассудится. С единственным условием — бесшумно.
Генри же решил сам позаботиться о своей судьбе. И, хотя один-два дня ничего не решают, начать можно прямо сегодня. По дороге из школы домой он неизменно проходил мимо небольшого магазина, где продавали свечи, кристаллы, карты и прочую магическую чепуху. Нет, он не собирается стоять и ждать, пока волкойот или Темный Маг выпрыгнут на него из темноты и снова украдут энергию. Нет! Он пойдет, сам купит себе кристалл и сможет дать им отпор!
Утреннее солнце ярко освещало двор, и у Генри появилась возможность побоксировать с собственной тенью. Он ей покажет, кто тут хозяин! Он приплясывал на месте, как боец кун-фу, нанося удары по воздуху. Это так здорово, что Джейсон и Трент, Бэйли и Тинг снова верят в него. И как он только мог их всех забыть? Конечно, его опоили Эликсиром Забвения, и все-таки. Снова стать Магиком, но только наполовину? Нет, он не мог терпеть. Если бы только у него был кристалл!
Лето не вернешь, но каждый день остался у него в памяти — такой яркий и живой. Не считая воспоминания о Джоннарде, который предал их всех, все остальные воспоминания были просто чудесными. Уроки Магии и песни у костра, уроки гребли на озере и бейсбол. Он никогда еще не бывал так счастлив. Разве кто-то может хотеть забыть такое?
Он лупил ногами свое второе «я», которое подскакивало вместе с ним — видимо, от злости. В доме стоял шум — это его братья и сестры собирались в школу. Еще один удар и…
Генри.
Генри замер на месте. И без того торчащие в разные стороны волосы встали дыбом. Кто это мог позвать его?
Генри обернулся, поправляя очки. Солнце было таким ярким, что у забора, гаража и стены дома пролегли глубокие тени, двор казался поделенным на черные и белые полосы — куда пропала яркая зелень и цветы в палисаднике? Он же у себя дома! Разве кто-то мог пробраться сюда?
Хотя, конечно, он прекрасно знал, что они могли.
Но разве волкойоты разговаривают? А если и да, то слушать их он вовсе не собирается, нетушки. Генри осторожно попятился к черному ходу. Кроссовки шуршали по траве, джинсы намокли от росы и стали почти фиолетовыми. Кто-то крался за ним. Медленно, осторожно — но он ясно слышал шаги.
Генри.
Простонал кто-то. Хотя, может быть, это он сам. Грудь у мальчика вздымалась в немом крике, но ни слова не вылетало. Или кто-то за его спиной, или кто-то в тени, или за кухонной дверью…
Генри рванулся к черному ходу, влетел в дом и в последнюю секунду захлопнул дверь перед носом преследователя, кто бы это ни был. Он услышал глухое рычание и скрежет. Какой-то зверь царапал когтями дверь, от нее отлетали краска и щепки. Не переставая стонать от страха, Генри подхватил свой ранец, на котором было аккуратно вышито «Генри Сквибб», и бросился в кухню. Что- то сверкнуло и покатилось по полу под стол. Генри нагнулся, чтобы это поднять.
Браслет доктора Патель! И как он только забыл о нем? Но действительно забыл. Мальчик погладил пальцами прохладную поверхность. Она сказала — просто сломать его.
Он не может убежать и позволить этому чудовищу бродить так близко у его дома. Он должен быть уверен, что его семья в безопасности.
Глубоко вздохнув, Генри сломал браслет.
У мальчика жутко закружилась голова, и он почувствовал, как ноги отрываются от земли. Генри крепко зажмурил глаза, но понимал, что тело его уносит в неизвестном направлении. Почему? Куда? Он несся по воздуху с огромной скоростью, как будто его подхватил ураган. Все вокруг вертелось в сумасшедшем вихре. Рюкзак болтался на ремешке, кроссовки тянули ноги вниз, шнурки развязались и вились по воздуху, как спагетти. В ушах так завывал ветер, что на несколько секунд он вполне серьезно подумал, что это торнадо.