Гавана, стр. 10

– Эрл, вы знаете, что конгрессмен Этеридж... черт, Гарри... что Гарри тоже очень высоко вас ценит. Вы один из трех арканзасцев – обладателей Почетной медали. Гарри называет вас своими мальчиками.

На это Эрл лишь кивнул. Он достаточно хорошо знал Хозяина Гарри и слишком мало доверял этому пронырливому политикану-краснобаю, пришедшему к власти через организацию старика Рея Бами в Форт-Смите. Хозяин Гарри, происходивший из Полка, выбившийся в Форт-Смит и сумевший из мальчика на побегушках превратиться в секретаря Демократической партии, члена городского совета, мэра и конгрессмена, далеко превзошел своего наставника. Прорвавшийся в Вашингтон за рекордно короткое время, еще довольно молодым, он быстро усвоил столичные уроки, разгадал загадки системы и понял, что нужно делать, чтобы постоянно оказываться на ключевых позициях. Он находился там уже так долго, что превратился в настоящую силу, особенно теперь, сделавшись председателем какого-то комитета, где заседали люди с туго набитыми кошельками.

– Губернатор всегда говорит: «Эрл самый способный человек во всем Арканзасе», – сообщил Фил.

– Эрл, – сказал Сэм, – на твоем месте я поглубже засунул бы бумажник в карман. Этим ребятам что-то очень нужно.

– Погодите, погодите, мистер Сэм, – поспешно заговорил Фил. – Конечно, вы прокурор округа Полк, но вы еще и лучший друг Эрла, так что было бы хорошо, если бы вы посоветовали ему выслушать нас, потому что мы привезли кое-какие чертовски хорошие новости.

– Давайте послушаем их, – предложил Эрл.

– Эрл, – сказал Фил, – вам приходилось иметь дело с гангстерами. Вы знаете, как дурачат они людей, как завладевают чужой собственностью, как убивают тех, кто оказывается у них на пути. Вам хорошо известно, как все происходит на самом деле.

– Но дело в том, – подхватил Лейн, – что, по меткому замечанию сенатора Кифовера, преступники теперь не ограничиваются теми городами, где начали свою, с позволения сказать, деятельность. Преступность становится общенациональной. Вы же смотрели эти слушания, Эрл. Преступность теперь повсюду.

– Слушания показывали по телевизору, Эрл.

Эрл редко и помалу смотрел телевизор.

– Понятно, куда он гнет, – вмешался Сэм. – Гарри заметил, как хорошо текут денежки к старине Эстесу, и тоже захотел откусить от гангстерского пирога. Ходят слухи, что Эстес может в пятьдесят шестом выйти против генерала Айка [13], настолько он прославился. Я не сказал бы, что у Гарри тут есть какие-то шансы.

– Мистер Винсент, у Гарри есть обязательства перед народом его округа и его штата. Он не собирается отказываться представлять Арканзас. Но...

– Теперь он дошел до сути, Эрл. Навостри уши.

– Но, – продолжал Лейн, – Гарри не намерен сидеть и позволять гангстерам делать все, что им заблагорассудится. Оказалось, что теперь у них образовались очень крепкие позиции под самым боком Флориды, на небольшом острове, который называется Куба.

– Ва-а-у-у! – воскликнул Сэм. – Эрл, на Кубе творятся такие жаркие дела, что Хот-Спрингс по сравнению с ней – воскресный пикник баптистов!

– Мы не можем проводить судебные процессы на Кубе, – продолжал Лейн, словно не слыша последней реплики. – Это не наша страна, хотя мы тесно сотрудничаем с ее правительством. Но там имеется большая военно-морская база Гуантанамо. На ней есть и морские пехотинцы. А теперь мы получили сведения, что гангстеры из Нью-Йорка намерены проникнуть на базу Гуантанамо, нанимаясь туда по контрактам: ну, вы знаете, уборка мусора, стирка и тому подобное. Мы не можем позволить гангстерам наживаться за счет наших солдат, не так ли, Эрл? Так вот, конгрессмен предлагает провести расследование.

– Ну и где мое место во всей этой истории? – осведомился Эрл.

– Сэр, конгрессмену необходим телохранитель. Гавана – опасный город. Ему требуется такой человек, который сможет говорить с военными, к которому они отнесутся с уважением. Человек, который знает не только страну, но и повидал мир – скажем, служил в морской пехоте. Да еще и такой, которому приходилось иметь дело с гангстерами и одолевать их, который знает, как действуют эти ребята. Так скажите, Эрл, кто же из ваших знакомых отвечает всем этим требованиям?

– А что думает полковник Дженкс? – спросил Эрл.

– Знаете, Эрл, – ответил полковник Дженкс, – губернатор хочет, чтобы мы сотрудничали с конгрессменом, и поэтому мне кажется, что мы могли бы спокойно послать вас в специальную командировку с делегацией конгресса, которая отправляется на Кубу. Вы поедете туда с конгрессменом, будете помогать ему, чем сумеете, будете держать в курсе мистера Броджинса. Штат Арканзас; конечно же, будет продолжать выплачивать вам жалованье, а вы через несколько недель вернетесь домой. Редкая возможность, Эрл. Это дело, несомненно, пойдет вам на пользу.

– Вы, наверно, замечали, Эрл, что тот, кто помогает конгрессмену, действует себе на благо? Вы тоже можете попасть в число таких людей, Эрл.

– Сдается мне, – сказал Сэм, подмигнув Джун, – что все это дело решено и подписано не меньше месяца назад. А эти парни сообщают нам о нем как о последней новости.

5

– Это он? – недоверчиво спросил Роджер.

– Угу, – ответил Уолтер Шорт.

– Нда-а-а... Вообще-то после ваших рассказов я ожидал увидеть супермена.

– Постарайтесь не доводить его до бешенства. А не то и впрямь увидите супермена.

Оба дипломата, словно начинающие агенты ФБР, затаились за диваном на галерее, опоясывавшей просторный вестибюль. Резиденция посла находилась на территории комплекса американского посольства, разместившегося в шикарном районе Ведадо, чуть западнее центра Гаваны. Принадлежавший в прошлом сахарному королю дом был немного переделан из потрясающе богатого в просто роскошный. Под галереей, в вестибюле, мерцали свечи, их свет отражался от глянцевых листьев пальм в кадках; пальмы чуть заметно раскачивал теплый морской бриз, вливавшийся через открытый мраморный атриум. Трио музыкантов негромко играло одну из самых спокойных мелодий великого кубинца Дези Арнеса [14].

Прием в честь достопочтенного конгрессмена Харрисона Дж. Этериджа и сопровождающих его лиц был хорошо сдобрен неограниченным количеством рома, предоставленного людьми из «Бакарди», скупившими большую часть сахара «Домино», который изготавливался из кубинского сахарного тростника. Но эти рабочие моменты оставались вне поля зрения присутствующих. Прохаживались мужчины в смокингах, весело смеялись оживленные загорелые женщины. Можно было даже полюбоваться самим героем дня, конгрессменом Этериджем, когда тот приостанавливался возле той или иной группы людей. Это был крупный мужчина с пышной шапкой тщательно ухоженных белых волос. Этеридж говорил с утрированным арканзасским акцентом, словно позаимствованным из юмористической радиопередачи, которую вели Лум и Эбнер. Зато его смокинг, сшитый одной из дорогих фирм с Сэвил-роу, был выше всяких похвал, так что конгрессмен выглядел на удивление щеголевато. Его сильный, хорошо поставленный голос отчетливо выделялся на фоне музыки, смеха и гула разговоров.

Но ни Роджер, ни Уолтер не смотрели на конгрессмена. Конгрессмен был далеко не таким интересным человеком, каким он себя считал. Они наблюдали за телохранителем конгрессмена – крупным, строгим с виду мужчиной, подстриженным под ежик, который стоял около колонны чуть ли не по стойке «смирно» и непрерывно обшаривал помещение внимательным взглядом.

– Мне не кажется, что он способен устроить «Большой шум», который нам нужен. Очень уж он прост, – заметил Роджер.

– Он награжден Почетной медалью.

– Согласен. Может быть, и не прост. Но он мог бы быть обычным рядовым копом. Он и выглядит как коп. Волосы ежиком, здоровенный, настороженный, отстраненный от всех.

– Он был сержантом морской пехоты.

– Ладно, пусть сержант. Это видно. Ничего похожего на тот лоск, который придает офицерам курс в колледже. Уолтер, вы уверены, что мы не допускаем ошибки? Какой-то коп из какого-то штата с хорошим послужным списком военных времен... Мы очень много поставили на этого парня и, между прочим, подставили под удар собственные задницы, чтобы заполучить его сюда.