Мари Галант. Книга 2, стр. 40
– У нас нет лодки! – возразил Сигали. Босолей обернулся и указал на Тринидад: вода блестела сквозь проход, который они прорубили мачете.
– Река неглубокая. Пойдем вброд! Не бросать же друзей в беде! Следуйте за мной!
Все трое вернулись назад к реке и вошли в воду. Преодолевая немалые трудности, они подошли к устью. Там корни манговых деревьев плотно переплелись, мешая течению, но в то же время образуя надежную и непреодолимую плотину.
Взглядам путников открылось море. Им снова пришлось выбраться на сушу и прокладывать себе путь мачете.
Скоро они выбрались на песчаный пляж, усеянный коралловыми осколками необычайной белизны.
– Надо идти дальше на север, – предположил Босолей.
– Смотрите! – закричал Сигали. – Лучше взгляните вперед…
Босолей и Виньон проследили взглядом за тем, куда он указывал, и воскликнули:
– Лодка! Их лодка! Они ее бросили!
Босолей бросился к лодке, опередив товарищей, но, достигнув цели, громко выругался и остановил их криком:
– Не приближайтесь!
Сам он во всю прыть помчался назад.
– Белен! – задыхаясь, выговорил он. – Белен там… С раскроенным черепом! Рядом с лодкой…
Сигали и Виньон затряслись от страха.
– Давайте спрячемся! – предложил Босолей. – Вернемся в заросли! Может, дикари нас еще не заметили…
Оба, не прибавив ни слова, послушно исполнили его приказание. Когда они залезли в бейяхондовые заросли, они увидели лежавшие рядом два тела, в которых признали мертвых Бреза и Бурле. У тех тоже были раскроены черепа, а также виднелись многочисленные повреждения на теле.
Подавленные охотники застыли от ужаса. Надо было бежать. Они больше не разговаривали, только тревожно озирались.
Босолей первым начал приходить в себя. Он прошептал:
– Вернемся той же дорогой, какой шли сюда… Сигали и Виньон закивали. Босолей пошел вперед. Они направились к проходу, который прорубили, пробираясь по берегу, заросшему манговыми деревьями.
Природа будто затаилась. Скоро должна была опуститься ночь, и трое колонистов надеялись под покровом темноты покинуть Страну Варваров. Теперь они жалели, что пришли сюда. Им казалось, что смерть подстерегает их на каждом шагу. Они не видели ни одного живого существа, ни единого дикаря, однако смутное предчувствие подсказывало им, что кто-то следит за каждым их жестом.
Путникам удалось отыскать место, где они расстались с Бреза, Беленом и Бурле. В изнеможении они опустились на землю. Казалось, их сердца не выдержат ни нарастающей тревоги, ни перенесенного напряжения.
– Не повезло нашим друзьям! – вдруг произнес Сигали. – Как Бреза не хотел идти!..
– И был абсолютно прав! – сказал Виньон. – Я всегда не доверял Бурле. У него был дурной глаз!
Сигали на мгновение задумался и обронил:
– Любопытно! Их ожидала одна судьба, и имена начинались с одной буквы: с «Б».
– Гром и молния! – нахмурившись, выругался Босолей. – Что за осел тут блеет? С «Б»! При чем тут это? Мое имя тоже начинается с буквы «Б». А я – вот он, жив и здоров, так какого черта?!
– Простите, – растерялся Сигали, – я как-то не подумал…
– В следующий раз, когда соберетесь произнести подобную глупость, сосчитайте до десяти, прежде чем раскрывать рот!
– Хм! – рассердился Сигали. – Все-таки сейчас не хотел бы я меняться с вами именами!
Босолей рванулся и хотел было встать. В темноте гневно сверкнули его глаза.
Он вознамерился броситься на Сигали, который своим замечанием разбередил ему душу, но Виньон вмешался:
– Если вы перебьете друг друга, дикарям останется меньше работы! Приберегли бы лучше силы и порох для этих негодяев!
Босолей притих.
– Порох! – подхватил Сигали, не тронувшись с места и лишь положив между собой и колонистом длинноствольное ружье. – Я уже думал о порохе! Мы переходили речку вброд и могли его намочить. Надо перезарядить ружья.
– Должно быть, то же случилось и с нашими несчастными товарищами, – заметил Виньон. – Раз мы не слыхали выстрелов, должно быть, порох у них намок и они не могли защищаться…
– Хватит болтать! – отрезал Босолей. – Перезаряжайте! Потом помолитесь и следуйте за мной: пора возвращаться.
Он и сам стал чистить ружье. Оба других колониста последовали его примеру.
Потом они встали и углубились в лес.
Далеко они не ушли. По шелесту листьев сразу догадались, что за ними кто-то крадется, и остановились. Снова наступила тишина. Они решили сбить преследователей со следа, сделав крюк. Их донимали колючки. Иногда заросли становились совершенно непроходимыми, и путники были вынуждены возвращаться назад. Теперь они не смели идти к тому месту, где оставили лошадей, так как не сомневались, что дикари уже увели животных.
Они и представить не могли, что почти шесть дней и ночей их будут вот так преследовать в зарослях. Порой они забывались, ссорились, угрожали друг другу, пытаясь определить направление.
Босолей клялся, что, если они вернутся живыми, он поднимет все население острова на борьбу с карибскими индейцами и перебьет их до единого.
Но им так и не пришлось ни разу выстрелить, по той простой причине, что они не увидели ни одного индейца; им казалось, что за ними следят, однако то были лишь лесные шорохи.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Мерри Рулз де Гурсела одерживает победу
Мерри Рулз въехал через главные ворота во двор замка Монтань. Он увидел негров, вырубавших кустарник и лианы, чтобы те не заполонили двор и хозяйственные постройки. Утро было в самом разгаре, становилось жарко.
Майор спрыгнул с лошади, хлопнул в ладоши, подзывая раба, чтобы тот отвел лошадь в конюшню. Он удивился, увидев, что вместо негра к нему подбежал Демаре, и, не говоря ни слова, принял у Мерри Рулза повод.
– Осторожнее! – шепнул ему майор. – Осторожнее, какого черта! Вы совершаете большую ошибку, друг мой! Или вам нужно сообщить мне нечто чрезвычайно важное? Это обязанность негров. Если кто-нибудь увидит, как вы бросаетесь мне навстречу, могут заподозрить неладное.
– Мобре уехал, – сказал Демаре, не обращая внимания на предостережение и не глядя на майора.
Он делал вид, что распутывает узел на сбруе.
– Уехал? – вздрогнул от неожиданности Мерри Рулз. – Куда?
– В Каз-Пилот. По совету Мари Дюпарке купил там небольшое владение. Скоро станет плантатором.
Майор в задумчивости потер подбородок. Он забыл об осторожности и не следил больше за своими жестами.
Услышанная новость чрезвычайно его заинтересовала; он пытался разгадать, что кроется за новой выдумкой шотландца. Какой удар тот замышляет в Каз-Пилоте?
– Ладно, Демаре, – бросил он наконец. – Продолжайте поддерживать отношения с Пленвилем, и вам не придется жалеть.
Майор круто развернулся и направился к дому. Подойдя ко входной двери, он столкнулся с Мари и почтительно ей поклонился.
– Здравствуйте, мадам, – произнес он. – Примите мои уверения в глубочайшем почтении.
– Здравствуйте, майор. Спасибо, что приехали, – отвечала она. – В такую жару мне самой было бы нелегко явиться в форт.
– Для меня настоящее удовольствие, ваше превосходительство, бывать в вашем замке.
– Входите, – пригласила она, настежь распахнув дверь.
Мари прошла вперед, и майор не сводил глаз с ее элегантной фигуры, округлых соблазнительных форм, подчеркнутых плотно облегающим, приталенным камзолом. Он подумал, что Мари держится все более величаво и надменно. Он не мог понять, как ей удалось забыть о своем происхождении и так скоро, особенно в условиях колониальной жизни, научиться себя держать с таким достоинством!
– Садитесь, майор! – пригласила Мари. – Жюли сейчас подаст прохладительные напитки. Впрочем, уже поздно. Вы не откажетесь со мной пообедать?
– Я бы не хотел вам докучать, – промолвил Рулз.
– Я одна, – пояснила Мари. – На сегодня одна, а детьми занимаются негритянки. Моя кузина Луиза отправилась в Каз-Пилот.
Она повела головой, и на ее губах мелькнула горькая усмешка.