Соблазненная, стр. 70
— Зои!
Они с Афродитой сидели через два ряда за мной, поэтому мне пришлось обернуться. Старк тоже обернулся, так что мы с ним вскочили со своих мест одновременно.
— Афродита! Что с тобой? — закричала я, бросаясь к ней.
Афродита изо всех сил сжимала руками голову, словно боялась, что та сейчас взорвется. Впервые в жизни я увидела, что Дарий тоже может быть бессилен. Он беспомощно суетился вокруг Афродиты, придерживал ее за плечо и, что-то шепча ей на ухо, пытался заставить поднять лицо.
— О, Богиня! Голова… Что это, что? — простонала Афродита.
— У нее видение? — быстро спросила Эрке, подходя ко мне.
— Не знаю. Может быть, — ответила я, опускаясь на колени перед Афродитой и пытаясь заглянуть ей в глаза. — Афродита, это я, Зои. Скажи мне, что ты видишь.
— Мне жарко. Очень, очень жарко… — выкрикнула Афродита. В салоне было прохладно, но лицо у нее покраснело и покрылось испариной. Ее широко раскрытые, полные страха глаза лихорадочно метались по роскошному салону лодки, поэтому я решила, что она снова утратила зрение.
— Афродита, поговори со мной. Не бойся, все хорошо. Что ты видишь?
На этот раз она посмотрела на меня, и я с ужасом поняла, что Афродита не ослепла, а глаза ее не налились зловещей краснотой, сопровождавшей каждое ее видение.
— Я ничего не вижу, — она судорожно сглотнула и принялась обмахивать руками пылающее лицо. — Это не видение. Это все Стиви Рей и наше клятое Запечатление. Со Стиви Рей случилось что-то ужасное. По-настоящему ужасное.
ГЛАВА 35
Стиви Рей знала, что умрет, и на этот раз навсегда. Спрашиваете, боялась ли она? Ужасно боялась, гораздо сильнее, чем в тот раз, когда захлебывалась кровью на руках у Зои, в окружении своих друзей. Теперь все было иначе. Сейчас ее смерть была не биологическим актом, а результатом предательства.
Голова раскалывалась от боли. Стиви Рей с трудом подняла руку и ощупала свой затылок. Ладонь стала мокрой и красной от крови. Мысли путались. Что произошло?
Стиви Рей попыталась сесть, но в глазах у нее потемнело, и ее вырвало. Боль усилилась настолько, что она заплакала. Потом повалилась на бок и кое-как откатилась от лужицы собственной рвоты. Затуманенный слезами взгляд уперся в прутья металлической клетки, за которыми виднелось небо — грозное, на глазах голубеющее небо.
Воспоминания обрушились на Стиви Рей, а вместе с ними нахлынула паника, и она часто-часто задышала. Они заманили ее сюда, заперли, а сейчас взойдет солнце! Но даже теперь, когда она ясно видела над головой железные прутья и восстановила в памяти все обстоятельства предательства, она все равно отказывалась этому верить.
Этого просто не могло быть!
Новый приступ тошноты скрутил ее, и Стиви Рей закрыла глаза, пытаясь справиться с головокружением. И вот пока она лежала так, крепко зажмурившись и борясь с мучительной дурнотой, мысли ее начали постепенно проясняться.
Это сделали красные недолетки.
Николь опоздала на встречу. В этом не было ничего необычного, но Стиви Рей так взбесилась и устала от ожидания, что уже собралась выйти из туннелей и вернуться в Дом Ночи, когда Николь и Старр, наконец-то, соблаговолили появиться в подвале. Они хохотали и подшучивали друг над другом, и весь их вид говорил о том, что они недавно отлично отобедали — на их щеках играл сытый румянец, а глаза покраснели от свежей крови.
Но Стиви Рей все равно попыталась поговорить с ними. Да-да, она пыталась до них достучаться и уговорить вернуться в Дом Ночи вместе с ней.
Долгое время Николь и Старр упражнялись в остроумии, ломались и придумывали все новые и новые отговорки.
Они издевались на ней и хохотали над собственными шуточками: «Ой, Стиви Рей, а ведь вампиры не разрешают вам питаться всякой нездоровой едой, а мы так любим все вредное, теплое и солененькое, правда?» или «Кажется, средняя школа Уилла Роджерса совсем неподалеку от Дома Ночи, в конце Пятой улицы, да? Стиви Рей, а можно нам будет по вечерам ходить туда на ужин?»
Но Стиви Рей старалась быть терпеливой и не обращать внимания на их свинское поведение. Она приводила все новые и новые веские доводы в пользу возвращения в школу. Она говорила, что Дом Ночи — это их дом. Напоминала, что только там они смогут научиться всему тому, о чем пока и представления не имеют. Им нужен Дом Ночи, неужели они не понимают?
Но Николь и Старр насмехались над ней, называли дурой и трусихой, говорили, что им и в туннелях прекрасно живется, особенно теперь, когда она оттуда свалила и забрала с собой своих хлюпиков.
Потом в подвал ввалился запыхавшийся и совершенно измотанный Куртис. Стиви Рей вспомнила, что при виде его у нее впервые шевельнулось нехорошее предчувствие, но она не придала этому значения. Она напомнила себе, что никогда не любила этого парня.
Куртис был здоровенным деревенским жлобом с северо-запада Оклахомы, плоть от плоти тупых свиноводов, в шкале ценностей которых женщина стояла на целую ступень ниже хорошего борова.
— Готово, я поймал его и как следует подкрепился, — прохрипел он.
— Ты об этой твари? Хорош заливать! — отмахнулась Николь. — Он же воняет, как дерьмо.
— Даже хуже, — поморщилась Старр. — И потом, как ты смог его удержать, чтобы полакомиться?
Куртис вытер рот рукавом. Стиви Рей увидела красное пятно у него на рубашке, и в тот же миг в ноздри ей ударил запах.
Рефаим ! Это была кровь Рефаима!
— Ну, дык, я сначала вышиб из него дух. Хорошенько приложил, самому приятно. Хотя это было нетрудно, крыло-то у него видали в каком виде?
— О ком это ты? — взорвалась Стиви Рей.
Куртис повернул свою бычью голову и тупо уставился на нее.
Стиви Рей уже готова была схватить его за грудки и хорошенько встряхнуть, а может быть, даже попросить землю открыться и проглотить это огромное тупое двуногое животное, но Куртис все-таки удостоил ее ответом:
— О пернатой твари я говорю, о ком же еще? Как вы их называете? Кажется, пересмешниками? Так вот, один из них заявился сюда. Мы пытались его поймать, да он больно шустрый. В конце концов Никки и Старр надоела эта забава, и они пошли подкрепиться поздними посетителями «Тако Белл», а меня че-то на курятинку пробило. Вот прям захотелось — и все тут. Ну я и продолжил охоту. Загнал его на крышу одной из башен — ну, знаешь, да? На самую дальнюю, что подальше от дерева. — Куртис махнул огромной ручищей куда-то влево. — И сцапал.
— На вкус он такой же, как на запах? — с отвращением и любопытством спросила Николь.
Куртис пожал бычьими плечами.
— Ты же знаешь, мне по барабану. Я все ем. И всех. Всеядный, короче.
Все трое так и зашлись от хохота. Но Стиви Рей даже не улыбнулась.
— У вас на крыше пересмешник?
— Ага, — кивнула Николь. — Но мы понятия не имеем, откуда он тут взялся. И почему он весь покоцанный и поломанный. — Николь вопросительно приподняла темные брови. — Кажется, ты говорила, что Калона и Неферет сбежали, и в Доме Ночи теперь чисто? Похоже, они ушли не насовсем, раз бросили тут своих ребят. Может, еще вернутся.
— Они сбежали, — повторила Стиви Рей, делая шаг в сторону выхода из подвала. — Значит, никто из вас не хочет пойти со мной?
Все трое отрицательно замотали головами, но три пары красных глаз пристально следили за каждым ее движением.
— А остальные? Где они, кстати?
— Это их дело, — пожала плечами Николь. — Когда увижу их в следующий раз, передам, что приходила мамочка Стиви Рей и наказывала им вернуться обратно в школу.
— Во-во! — загоготал Куртис. — Типа, только школы нам не хватало! Да гори она огнем!
— Мне пора идти, скоро рассвет. Но наш разговор не закончен. И вот еще что — возможно, я захочу снова вернуться сюда со своими красными недолетками. Официально мы принадлежим Дому Ночи, но здесь тоже наш дом, и он нам может понадобиться. В этом случае вам придется либо хорошо себя вести — либо убраться вон.