Снова домой, стр. 68
– Не станет. Но когда ей об этом сказать, и говорить ли вообще – это тебе решать. Поступай как сочтешь нужным.
– А как мне себя держать? Вообще, что мне с ней делать?
– Фрэнсис был ей как отец родной, она очень его любила и не сказать словами, как ей теперь тяжело без него. Она нуждается в ком-то, кто выслушал бы ее, кому не безразличны ее чувства. Это все, что Лине пока от тебя нужно. Просто будь ей другом.
Он нервно усмехнулся.
– Именно это Франко... он бы сказал в точности этими же словами.
– Пожалуй, – едва слышно согласилась Мадлен. Она выжидательно, сверху вниз, смотрела на Энджела.
«Будь ей другом».
Глава 21
Лина нервно расхаживала взад-вперед по тихому коридору отделения послеоперационной реабилитации. Время от времени какая-нибудь медсестра или врач здоровались с ней, приходилось что-нибудь отвечать. Все остальное время Лина расхаживала в молчании. Она была сильно возбуждена и никак не могла остановиться.
Пробегавшая по коридору Хильда дружески хлопнули Лину по плечу.
– Ты прямо как тигр в клетке, девочка. Что случилось! Лина едва взглянула на медсестру. Ей понадобилось собрать всю свою волю, чтобы остановиться. Ноги так и просились ходить. Вообще-то Лина знала и любила Хильду, но сейчас от волнения она не могла даже немного поболтать с ней. В этом состоянии Лина даже на несколько мгновений не могла удерживать в голове смысл заданного ей вопроса.
Хильда внимательно смотрела в глаза Лине, затем как обычно, оглядела девушку с головы до ног, после чего неодобрительно поцокала языком.
– С такими волосами, как у тебя, можно сделать Фантастическую прическу. Моя дочь знает в этом толк.
Эта медсестра из отделения трансплантации всю свою жизнь направо и налево раздавала советы, как сделаться красивой. Увидев Лину, она каждый раз непременно подходила и, потрепав девушку по щеке, качала головой и бормотала что-то не слишком оригинальное о том, какой красивой могла бы стать Лина, если бы не злоупотребляла косметикой. Обычно Лина в ответ только улыбалась.
Но не сегодня.
Через несколько минут она намеревалась впервые увидеться с собственным отцом. Что, если он решит, что у него некрасивая дочь?!
Лина сунула руки в карманы и демонстративно отвернулась. Хильда даже рот открыла от недоумения. Быстрым шагом пройдя в кабинет матери, Лина поспешно захлопнула за собой дверь. Подойдя к старинному, викторианской эпохи, зеркалу, висящему возле книжного шкафа, Лина внимательно посмотрела на свое отражение.
Девушка в зеркале выглядела бледной, с опухшими от недосыпания глазами. Волосы торчали во все стороны. От густо накрашенных тушью нижних ресниц казалось, что под глазами у Лины огромные, почти черные синяки.
Господи, как же Лина раньше не подумала о том, как она выглядит?! Ей стало страшно, отец, наверное, подумает, что у него страшненькая дочь.
Лина принялась торопливо рыться в столе матери, нашла щетку для волос и попыталась привести волосы в приличный вид. Однако Джетт так хорошо обкромсал ее, что причесывай не причесывай, изменений к лучшему не было заметно.
Посмотрев на себя в зеркало еще раз, Лина впала в настоящую панику. Вид у нее был почти как у какой-нибудь бродяжки, из тех, что можно встретить по вечерам шатающимися по улице.
Дверь за спиной открылась. Лина резко обернулась и выронила на пол щетку для волос.
Увидев Мадлен, Лина почувствовала, как внутри все сжалось. Мать выглядела так, словно только что сошла со страницы модного журнала: золотисто-каштановые волосы были тщательно уложены мягкими чередующимися волнами, красивые, оливкового цвета глаза чуть тронуты коричневой тушью. На ней был кремовый кашемировый свитер и черные брюки. Все это, вместе взятое, производило впечатление безупречного стиля.
Вот такую женщину отец наверняка назвал бы красивой.
Лина опять взглянула на свое отражение в зеркале и невольно сморщилась.
– В таком виде я не могу к нему пойти. Лучше я приду сюда завтра. Кажется, у меня вдобавок живот расстроился от каши, которую я на завтрак съела.
Лина чувствовала, как бешено бьется у нее пульс.
– Он сказал, что согласен встретиться со мной? Мать, слегка нахмурившись, сделала несколько шагов к дочери.
– Ты в порядке?
Лина сначала утвердительно кивнула, затем отрицательно покачала головой. Слезы навернулись ей на глаза.
– Нет, – прошептала она. Мать погладила ее по щеке.
– Нет ничего странного в том, что ты волнуешься.
– Я такая страшненькая в зеркале.
– Ты выглядишь восхитительно.
– Не нужно было позволять Джетту кромсать мои волосы. – Лина торопливо взглянула на мать, ожидая, что та произнесет свое обычное «я же предупреждала тебя». Но, к счастью, мать промолчала. После короткой паузы Лина спросила: – Скажи, а нельзя ли сделать так, чтобы я выглядела, как ты?
Мать оглядела дочь, и уголки ее губ чуть дрогнули от сдерживаемой улыбки.
– Ты выглядишь гораздо симпатичнее меня.
– Ну еще бы... – прохныкала Лина. – Это так же верно, как и то, что Босния – лучший курорт мира.
Взяв Лину за руку, Мадлен подвела ее к своему креслу. Лина села.
– Хорошенько вытри лицо, – распорядилась Мадлен. Но когда Лина снова принялась хныкать, мать сама взяла баночку с очищающим кремом и стерла всю краску с лица дочери. Затем принялась наносить косметику снова, очень аккуратно и совсем мало: немного коричневой туши, капельку румян и чуть тронула губы бледно-розовой губной помадой. Затем Мадлен зачесала волосы Лины назад, убрав их со лба, и закрепила спреем.
Лина хотела было встать.
– Посиди-ка еще немного, – распорядилась Мадлен и, подойдя к старинному шкафу, стоявшему в дальнем углу кабинета, распахнула украшенные резьбой дверцы. Порывшись среди вешалок, Мадлен вытащила белоснежный свитер из ангорской шерсти. С улыбкой она обернулась к дочери:
– Вообще-то я собиралась подарить это тебе на Рождество.
Увидев мягкий, пушистый свитер, Лина почувствовала укол стыда. Получи она на Рождество такой подарок, наверняка лишь бегло взглянула бы на свитер и отложила его в сторону. Еще и подумала бы, что мать ужасно старомодна, как и все предки вообще. Но сейчас свитер был очень кстати.
– А что, классный свитер, спасибо, мам. Мадлен счастливо улыбнулась.
– В Рождество ты сказала бы то же самое, я уверена.
Улыбнувшись, Лина стащила через голову майку с рекламой пива «Курз» и зашвырнула ее в угол кабинета. Затем она надела легкий, мягкий свитер. Когда Мадлен подвела ее к зеркалу, Лина глазам своим не поверила.
На нее смотрела красивая молодая женщина. Свитер придал глазам необыкновенно красивый голубой оттенок. Из прежней бледненькой девушки Лина превратилась в изящную даму с нежным цветом лица, похожую на тех, которые снимаются в рекламе фирмы «Кальвин Кляйн». Покружившись перед зеркалом, Лина пришла в восторг и, забывшись, обняла мать за шею.
Внезапно почувствовав неловкость, Лина поспешно отстранилась.
Мадлен улыбалась.
– Только не забывай, пожалуйста, что твой отец очень болен. Он недавно перенес операцию на сердце, и ему требуется максимальный покой. Выписка примерно через час, но и тогда его не нужно слишком теребить. Я распорядилась – если все будет нормально, – чтобы сегодня же ему подыскали жилье. Собственно, мы втроем сможем выбрать для него дом.
– Такое чувство, словно мы – одна семья, – сказала Лина и сама подивилась тому, сколько искреннего чувства было в ее словах.
Мадлен чуть заметно вздрогнула, и глаза ее чуть погрустнели.
– Скорее, мы – его новые друзья.
Лина согласно кивнула. Поглубже вдохнув, она расправила плечи и подняла голову.
– Ну, мам, я, кажется, готова.
– Отлично. Его палата 264-В.
– А ты? Разве ты не пойдешь со мной? Мадлен отрицательно покачала головой:
– Думаю, что для начала вам лучше побыть одним.
Лине сделалось страшно, но она и виду не подала. Подумав о том, что выглядит она сейчас очень даже неплохо, что благодаря новому свитеру глаза ее кажутся такими же голубыми, как и глаза Фрэнсиса, и что прическа больше не портит ее, Лина испытала явное удовлетворение.