Визит сэра Николаса, стр. 47

— Считай это испытанием. Доверия и верности. — Она игриво приподняла плечико. — Возможно, также и испытанием любви.

— А если я его пройду успешно?

— Дорогой король пиратов, суть дела не в том, какой приз вы получите в случае успеха, а в том, что вы потеряете в случае провала.

— О провале не может быть и речи.

— Ваша уверенность в себе впечатляет.

— Так и должно быть.

Самодовольная и хитрая улыбка расплылась по его физиономии, и выглядел он сейчас как самый настоящий пират. Возмутительный и совершенно неотразимый король пиратов.

Глава 15

— По правде говоря, я просто извелась, — отпив глоток чая, произнесла Элизабет самым беззаботным тоном, как будто говорила о чем-то совершенно незначительном.

— Я бы удивилась, если бы это было не так, — ответила Жюль.

Сестры стояли рядышком, наблюдая за леди, собравшимися в гостиной; все они к этому времени разместились в креслах либо беседовали, стоя группками по нескольку человек. Разговоры были очень оживленными и время от времени прерывались взрывами веселого смеха либо возгласами недоверия и удивления, как обычно и происходит, если встречаются дамы, давно не видевшие друг друга. Они обмениваются последними новостями или, что еще важнее, узнают последние сплетни о событиях в семье, а также за ее пределами. Разумеется, приехали все: мать и ее сестры, Эмма, Джослин и Ребекка, сестра отца тетя Джиллиан, парочка двоюродных бабушек и немалое число двоюродных и троюродных сестер Лиззи и Жюль. Короче, собралась весьма внушительная группа женской половины семейства Эффингтон.

И хотя ни одна из присутствующих леди даже бровью не повела, глядя на простые блюда с разложенными на них фруктовыми пирожными и сахарными бисквитами, которые кухарка с лихорадочной поспешностью готовила, пока Элизабет выясняла вопрос о снятии запрета со своих счетов, и ни одна гостья не высказала вслух удивления по поводу малого количества поданного на стол, хозяйке дома было ясно, что негромкий обмен мнениями насчет ее способностей устраивать приемы состоялся.

Чай в этом году по меньшей мере не слишком удался.

— Ты в самом деле думаешь, что он придет тебе на помощь? Выручит из беды? — спросила Жюль. — Сейчас уже больше пяти.

— Да, — не промедлив ни секунды, ответила Элизабет и пояснила: — Я назвала это своего рода испытанием. Или, если хочешь, вызовом. А Николас из тех мужчин, которые принимают вызов, а не уклоняются от него.

«И он говорит, что любит меня. И любил всегда».

— Тем не менее он мужчина, как все, и может считать, что чай для дам — не столь значительное событие, чтобы он тратил на это время.

— Он хочет понравиться семье. А в этой комнате собралась та ее половина, угодить которой не просто.

— Насколько я могу припомнить, семье он понравился с того самого дня, как впервые поселился в доме лорда Торнкрофта. Большинству из нас, во всяком случае, а что касается меня, то я переменила свое мнение.

— Говори потише, Жюль. Я бы предпочла не делать подробности моей жизни ведущей темой сегодняшних разговоров всех этих женщин.

— Ты запоздала со своим предупреждением, — ядовито отвечала Жюль, но голос тем не менее понизила. — Каждая женщина здесь гадает, с какой стати ты сочла возможным предложить в качестве угощения только пирожные и бисквиты, и большинство из них строит на этот счет разные предположения. Кое-кто задается вопросом насчет твоего финансового положения, но мама и тетки подозревают, что за всем этим кроется нечто куда более интересное, чем денежные дела.

— Ты так думаешь?

Элизабет посмотрела на мать. Та ответила приветливой улыбкой, но взгляд герцогини был испытующим, словно она пыталась найти ответ на занимающую ее загадку. Матушка всегда любила загадки.

Жюль проследила за взглядом сестры.

— Смею заметить, — заговорила она, — что маменька вряд ли одобрила бы то, что ты разделила ложе с Коллингсуортом, хотя, зная о ее особом отношении к действительности и пристрастии к романтическим сказкам, я думаю, она не была бы сильно разгневана.

— Благодарю, я предпочла бы не выяснять это.

— Ладно, мамино любопытство и даже ее мнение бледнеют по сравнению с вопросом, что ты сама предполагаешь делать с сэром Николасом. Ты же не можешь вечно играть с ним в эту игру. — Жюль сделала многозначительную паузу. — Или можешь?

— Разумеется, нет. Да и не хочу.

После вчерашней встречи с Николасом у Элизабет было лишь одно желание, но думала она о многом и больше всего ее занимало, почему она простила Чарлза, узнав о его измене, а Николасу вот уже десять лет не может простить куда меньший грех.

Пора, пожалуй, разобраться в этом.

— Если бы ты меня спросила, — услышала она голос Жюль и даже вздрогнула от неожиданности, так как, погрузившись в непрошеные размышления, забыла, что та стоит с ней рядом. — Так вот, если бы ты спросила, я бы тебе сказала, что ты будешь худшей из дур, если не ухватишься за него прямо сейчас и не потащишь к алтарю.

— Я не хочу выходить замуж, — не раздумывая выпалила Лиззи.

— Речь не о замужестве. Это дело второстепенное. Ты по-прежнему хочешь его?

Элизабет отпила еще глоток из чашки.

— Сейчас это для меня вопрос решенный.

— На всю оставшуюся жизнь?

Элизабет задумалась, держа чашку с чаем возле губ. Может ли она прожить без Николаса всю оставшуюся жизнь? И не провела ли она без него уже слишком много времени?

— Да, — сказала она.

Жюль ответила ей торжествующей улыбкой и проговорила наставительно:

— В наши дни и в твоем возрасте это и означает замужество. Десять лет назад ты вышла замуж не за того человека, которому принадлежало твое сердце. Подозревал ли об этом Чарлз?

— Более чем уверена, что нет. — В голосе Лиззи прозвучало возмущение. — Я сама не подозревала.

— Ты сделала все от тебя зависящее, чтобы стать ему хорошей женой?

— Безусловно. Я была хорошей женой.

— С моей точки зрения, ты была Чарлзу гораздо лучшей женой, чем он тебе мужем. И вот тебе совет: оставь прошлое прошлому. И лучший способ сделать это — хватать Николаса прямо сейчас и тащить к алтарю.

Элизабет с минуту молча смотрела на сестру, потом расхохоталась:

— Что ж, это может быть прекрасным решением.

— Прекрасным решением чего? — прозвучал совсем близко голос герцогини-матери.

Элизабет спохватилась: они с сестрой увлеклись разговором и даже не заметили, как мать подошла к ним.

— Ничего особенного, мама, — сказала Жюль. — Просто Лиззи заказала к чаю угощение и в немалом количестве, но все это почему-то до сих пор не доставили от «Фортнума и Мейсона».

— Да, в этом все дело, — произнесла Лиззи со вздохом облегчения.

— Ах вот оно что! Но ведь обычно они весьма пунктуальны, — с некоторой озабоченностью произнесла герцогиня. — Пожалуй, это объясняет оживленность и самозабвенность вашего разговора.

— Мы как раз говорили о том, не послать ли кого-нибудь выяснить, в чем дело, — сообщила Элизабет.

— Хорошая мысль, мои дорогие девочки. — Герцогиня приятно улыбнулась. — Но я полагаю, что «Фортнум и Мейсон» не могут принять заказ на счет, выплаты по которому приостановлены.

— Ох, извините, мне машет тетя Джослин. Мы с ней не виделись целую вечность. Пойду поговорить с ней, — сказала Жюль и направилась было к тетушке, но Лиззи схватила сестру за руку и вернула на место.

— Что вы имеете в виду, мама? — спросила она, глядя прямо в глаза герцогине Роксборо.

Та в ответ лишь очень выразительно подняла брови. Лиззи поставила вопрос по-иному:

— Откуда вы узнали, мама?

— Твой брат намекнул на это вашему отцу, но тот потребовал изложить всю историю в полном объеме, а потом, естественно, рассказал мне.

— Что же рассказал Джонатон? — спросила Элизабет, переглянувшись с сестрой.

— Он сообщил о пункте завещания, в котором Чарлз поручает контроль над твоими финансами сэру Николасу. Я должна признаться, Лиззи, что совершенно разочаровалась в твоем покойном муже. — Герцогиня негодующе тряхнула головой. — Смешно было думать, что ты не сумеешь управиться со своими делами самостоятельно.