Выкуп за собаку, стр. 4

— Двойную! — радостно предложил Эрик. Одинарную, подумал Эд, но затем сообразил, что двойную можно растянуть надолго, если разбавить ее водой. Ему предстояло ждать около часа.

Эд почти не прислушивался к тому, о чем говорили Грета и Эрик. Грета рассказывала, что видела сегодня во сне Лизу: неизвестно, выпивка или волнение заставили ее так разоткровенничаться. Эрик был настроен оптимистически и в то же время старался рассуждать разумно:

— Когда имеешь дело с психом, ничего нельзя сказать заранее. Таким людям не стоит доверять. Wahnsinnig! [1]

«Да, — подумал Эд, — Эрик словно телевизор смотрит, а не присутствует при реальных событиях». Он то и дело поглядывал на настенные часы, стрелка которых, казалось, застыла на 11.23. Поэтому перестал смотреть на них. Грета тоже долила в свое виски воды. Она верила, что скоро увидит Лизу. Эд читал это в ее взгляде. Она держалась стойко с вечера среды: ни слова жалобы. Эд втайне восхищался ею. Грета любила собачку не меньше, чем он. И возможно, Аноним окажется славным малым и привяжет Лизу к столбу за две минуты до полуночи. Эд собирался появиться на месте событий ровно в полночь и ни минутой раньше. Даже если бы Аноним лично вернул ему собаку, подумал Эд, он не стал бы запоминать его лицо, чтобы затем обратиться в полицию. Нет, он был бы слишком рад снова увидеть Лизу. Эд заметил, что улыбается анекдоту, который Эрик рассказал Грете, хотя вовсе не слышал его.

— Посмотрим, сколько там времени, — сказал Эрик, все так же улыбаясь.

Без шести двенадцать. Эд поднялся.

— Я скоро! — пообещал он.

Лицо Греты застыло, оно не светилось больше надеждой.

— Когда тебя ждать? — требовательно спросила она.

— Самое позднее в двенадцать двадцать, — повторил Эд уже в третий раз.

Они условились, что, если Лизы не окажется в обусловленном месте, он вернется и скажет жене, хотя сам Эд собирался потом пойти назад и постоять еще. Эрик и Грета хотели, конечно, идти с ним, но Эду это казалось неразумным: Аноним мог заметить их (как бы они ни старались выглядеть не подозрительно) и все переиграть.

Теперь Эд шел быстрее и только на Йорк-авеню замедлил шаги и стал всматриваться вперед, во мрак, пытаясь разглядеть около забора силуэт на четырех лапах, возможно мечущийся в одиночестве на поводке туда-сюда, в поисках того, кто придет забрать ее. Было темно, хоть глаз выколи, и, когда в свете уличного фонаря Эд посмотрел на часы, до полуночи оставалось еще три минуты. Он решил подождать и остановился, опершись рукой о дерево, в квартале между Шестьдесят первой и Шестьдесят второй улицами. Насколько легче было ждать сейчас. Аноним, наверное, возьмет такси, возможно, он уже на месте: проехал чуть дальше к северу и пошел с Лизой обратно пешком. «Только сдается мне, что все это не так», — подумал Эд и, быстро обернувшись, посмотрел вдоль улицы. На восточной стороне он ничего не увидел. Тогда он перевел взгляд на противоположный тротуар, и сердце у него так и подпрыгнуло при виде собаки на поводке, но это была белая собака неизвестно какой породы, и ее вела женщина. Было бы очень странно, если б Аноним оказался женщиной!

Пять минут первого. Эд подошел к столбу, около которого он оставил пакет с деньгами, и убедился, что сверток исчез. Великолепно! Эд вертел головой во все стороны, надеясь увидеть замедляющее ход такси, из которого появится мужчина с собакой.

Прошло восемнадцать минут; поскольку Эд обещал жене вернуться, он оставил свой пост и быстрым шагом направился к бару. Он поднял руку в знак приветствия и слегка улыбнулся, подходя к столику.

— Деньги исчезли, но собаки еще нет, — проговорил он садясь. — К сожалению.

— Ох, Эдди, — горестно вздохнула Грета. Казалось, она в отчаянии.

— Он мог опоздать, — успокоил жену Эд. — Я вернусь туда.

— Выпей сначала шнапса, — предложил Эрик. — Или кофе.

— Нет. Спасибо. — Эд не хотел терять времени. Он поднялся. — Подожду до часа.

— А потом до двух, потом до трех, — подсказала Грета.

— Мы пойдем с тобой, — заявил Эрик. — Если он приведет Лизу...

— Лучше мне быть одному. Правда, Эрик. Я вернусь к часу, а сейчас пойду. — Эд направился к двери.

Тротуар по-прежнему был пуст. Половина первого. Эд пытался успокоиться. Подождем до часу, хорошо. Возможно, возникла какая-то заминка, трудно поймать такси. Если, например, этот человек жил в Гринвич-Виллидж и ему пришлось вернуться туда, забрав деньги... или даже где-то на западе от Риверсайд-Драйв...

Без десяти час Эд начал понимать, что его надули. Глаза у него уже болели от напряжения. Без двух минут час. Затем час, и Эд в отчаянии зашагал к перекрестку, но не мог заставить себя уйти с назначенного места. В десять минут второго он увидел направляющихся к нему Грету и Эрика. Эд точно знал, что они сюда придут, поэтому не удивился.

— Ничего? — спросила Грета еще на расстоянии нескольких футов от него.

— Нет. Ничего.

Она застонала:

— Эдди, нас обманули.

— Скорее всего, — согласился Эд.

— Где были деньги? Покажи мне, — попросил Эрик.

Эд отсчитал столбы и показал.

— Какой подонок! Это отвратительно! Тысяча долларов. Теперь, надеюсь, ты пойдешь в полицию.

Эд все еще всматривался в темноту, чтобы вовремя отослать Грету и Эрика, если увидит Лизу. Его раздражало сейчас их присутствие.

— Эдди, сколько времени ты собираешься ждать? — спросила Грета.

— Я выкурю сигарету, — ответил Эд. Это была его последняя сигарета. Он прикурил от зажигалки. Внезапно он ощутил злость и усталость. — Да, я пойду в полицию. Клянусь, так я и сделаю.

Но когда Эрик и Грета собрались ловить такси, Эд сказал:

— Слушайте, я хочу подождать еще полчаса.

— Он знает, где найти тебя, если он опаздывает, — возразила Грета. — Он мог бы позвонить нам.

Она была права. Эд уступил. Их уход был признанием поражения и свидетельством смерти, смерти Лизы. Он направился к такси и сел в него вместе с Гретой и Эриком. Они подвезли Эрика до его квартиры на Семьдесят девятой улице, затем отправились домой.

Телефон зазвонил, едва они вошли, и Эд бросился к аппарату.

— Привет, Эд. Это Лили. Все благополучно? — проговорил взволнованный голос.

Эд шумно вздохнул.

— Нет... Да. — Да, он отдал деньги.

— Ах, какая жалость. Это преступление! Чистой воды!

— Хочешь поговорить с Гретой?

Эду очень хотелось сейчас же позвонить в полицию. Они установили бы наблюдение за Йорк-авеню на всю ночь, послали бы тогда полицейского в штатском. Но Эд боялся, что не сумеет объяснить все достаточно ясно. Он понимал, что зол, растерян и очень устал. Лучше начать завтра с утра пораньше.

Глава 3

Эд не мог заснуть. Грета поняла это (хотя он лежал не шевелясь) и предложила ему принять снотворное, но он отказался. Он хотел забыться, крепко прижав к себе жену, но не мог. Все казалось неопределенным, незавершенным. Грета нашла его руку, сжала ее и не отпускала. Почему он так ужасно расстроен? Из-за того, что Лиза, скорее всего, погибла. И деньги. Нет, дело не в них, он мог позволить себе такие расходы. Дело в том, что случилось зло. Без Лизы дом пуст. Как с Маргарет: она исчезла на четыре дня, и они обзвонили всех ее друзей, чьи телефоны были им известны. Потом полиция сообщила о ее смерти, им сказали, что ее тело в морге. Эд помнил тишину, воцарившуюся в квартире. Грета все убрала в комнате Маргарет, в комнате напротив спальни, переставила всю мебель в доме, квартира стала выглядеть совершенно иначе. И все же, всякий раз проходя мимо открытой двери комнаты Маргарет (теперь это была библиотека или комната для гостей, в ней стояли два аквариума с золотыми рыбками, рисовальные принадлежности Греты и ее швейная машинка), он ощущал горечь потери, как будто дочь только что умерла. Маргарет училась на втором курсе в Нью-йоркском университете. Эд хотел, чтобы она поступила в Барнардский, но большинство ее друзей учились там. Эд вспомнил, как он ждал поворота ключа в замке, как ждал, что Маргарет вот-вот завалится в гостиную, радостная, с кучей новостей, или голодная, и теперь все повторяется с исчезновением Лизы. Нелепость! Он ждет, что Лиза выбежит из комнаты, увидит его и зарычит, напоминая, что ее пора выводить на прогулку. Лиза ощущала бег времени куда лучше Эда. Лизина миска с водой все еще стояла на полу в кухне, и сегодня вечером, прежде чем идти на встречу с Анонимом, Эд сменил воду, не в силах побороть безумное желание сделать это, хотя знал, что так можно все сглазить, и вообще не верил в удачу.