100 великих режиссёров, стр. 102

В апреле 1996 года состоялась премьера ещё одной экранизации Франко Дзефирелли «Джейн Эйр» по роману Шарлотты Бронте. Картина снималась в Италии и Великобритании. Режиссёру удалось удивительно тонко воспроизвести атмосферу Англии XIX века, особую английскую сдержанность в эмоциях. Экранизация пользовалась заслуженным успехом.

В 2000 году в Римском оперном театре Дзефирелли поставил спектакль «Тоска», посвящённый столетию премьеры оперы на этой сцене. Сделанный с безупречным вкусом и благородством, спектакль можно отнести к классическим образцам. Для Франко Дзефирелли это был особый случай: «Мир оперы — это мир всепоглощающих и глубоких переживаний. Годовщина оперного произведения наполняет сердце волнением, словно мы справляем день рождения живого человека, который нам дорог. Опера — это наиболее полная форма спектакля, которую когда-либо удавалось создать человечеству, в ней все музы берутся за руки, чтобы вместе возрадоваться в мире грёз, куда переносится наша душа на крыльях музыки».

Сразу после смерти Марии Каллас Дзефирелли предложили снять фильм о великой певице. Он близко знал её, поставил много спектаклей с её участием, включая её последние выступления в Париже и в лондонском «Ковент-Гарден». Но Франко посчитал, что все хотят увидеть фильм-сплетню, и поэтому отказался.

Но идея создания фильма о Марии преследовала его. И в 2002 году на экран вышла картина «Каллас навсегда». Сценарист Мартин Шерман и Франко Дзефирелли искусно воссоздают портрет женщины несчастливой, но великой, и при этом остаются далеки от «биографии», анекдотов и сплетен.

В этом фильме импресарио Ларри Келли (Джереми Айронс), сопровождающий на гастролях в Париже рок-группу, решает разыскать Марию Каллас, потерявшую к тому времени голос. Он готов организовать специальную акцию под названием «Каллас навсегда». Но знаменитой певице придётся петь под фонограмму прошлых лет. Это похоже на договор Фауста с дьяволом…

На роль Каллас рассматривались кандидатуры Анхелики Хьюстон, Глен Клоуз, Мэрил Стрип. Потом Дзефирелли репетировал с певицей Терезой Стратас, удивительной артисткой, к тому же похожей на Каллас. Но факт сравнения с Каллас её испугал. В Париже Дзефирелли встретил Фанни Ардан. Очень красивую, элегантную, чувственную и наделённую той долей непреклонности, без которой дива немыслима.

Ардан вспоминает о съёмках: «Конечно, Дзефирелли не рассказывал о Каллас всё, что знал. Мы играли историю-сказку, которая могла бы раскрыть тайну великой певицы, показать её сущность. Она отрешилась от всего мира навсегда после того, как потеряла голос».

Все работы Дзефирелли — в кино, драматическом и оперном театрах — всегда понятны широкому зрителю. «Я считаю, что большое искусство должно быть понятно всем, а не только специальной публике», — говорит режиссёр. И в этом его кредо.

СЕРГЕЙ ИОСИФОВИЧ ПАРАДЖАНОВ

(1924–1990)

Сергей Параджанов родился 9 января 1924 года в Тифлисе (Тбилиси) в семье потомственного антиквара. Его отец Иосиф был одним из богатейших людей города — помимо антикварного магазина, он владел несколькими заведениями, в том числе публичным домом.

В 1942 году его сын Сергей окончил среднюю школу и поступил в Тбилисский институт инженеров железнодорожного транспорта. Но уже через год молодой человек пришёл к выводу, что это не его призвание, и продолжил обучение сразу в двух творческих вузах: Тбилисской консерватории (вокальный факультет) и хореографическом училище при оперном театре.

В конце войны Параджанов переводится в Московскую консерваторию в класс профессора Нины Дорлиак. Параллельно с учёбой в консерватории он сдаёт вступительные экзамены на режиссёрский факультет ВГИКа (сначала учится в мастерской Игоря Савченко, а после его смерти — у Александра Довженко).

Во время учёбы во ВГИКе Сергей влюбился в молдавскую татарку Нигяр. Через несколько месяцев их отношения увенчались браком. Однако счастье молодых оказалось недолгим. Приехавшие в Москву братья девушки потребовали у Параджанова крупный выкуп. Денег у Сергея не было. История имела трагический конец: Нигяр погибла под колёсами электрички.

В середине 1950-х он женится на украинской красавице Светлане Щербатюк. У них родился сын Сурен. Но Параджанов был человеком непредсказуемым, странным, и многие его причуды воспринимались людьми как безумие. Светлана так и не сумела приспособиться к своеобразному характеру своего мужа и в 1961 году вместе с сыном ушла от него, сказав на прощание: «Прелестен, но невыносим».

К этому времени Параджанов поставил в Киеве фильмы «Первый парень» (1959) и «Украинская рапсодия» (1961). Следующая его работа «Цветок на камне» (1962) вызвала серьёзные нарекания со стороны руководителей украинского кинематографа, и прокат ленты был ограниченным.

В 1964 году он заканчивает картину «Тени забытых предков» по повести украинского писателя Михаила Коцюбинского. Легенда о любви гуцульских Ромео и Джульетты — Ивана и Марички — предстала на экране во всём великолепии фольклорных костюмов, обрядов, обычаев украинских горцев.

«На съёмках „Теней забытых предков“ Параджанов устроил настоящий театр, — вспоминает актриса Лариса Кадочникова. — Когда мы снимали в селе Жабье на Буковине, крестьяне без конца ходили к нему в хату, носили в дар всё, что у них было. Он тут же на что-то менял или дарил. Добр и щедр был — на удивление. Некоторые сцены выезжали переснимать по 70 раз. Доходили в своей работе до исступления. И в тоже время — до совершенства. Из пульверизатора красили деревья серебрянкой, чтобы создать соответствующую гамму красок и чувств. Параджанов мог быть и тираном, и соглашателем. Но в первую очередь он был Художником. С большой буквы».

«Огненные кони» (под таким названием лента демонстрировалась в Европе) возвестили о рождении на Украине нового поэтического кино. Картина получила премию Британской киноакадемии, удостоилась 28 призов на различных фестивалях в 21 стране мира. Режиссёр получил поздравительные телеграммы от Феллини, Антониони, Годара, Куросавы…

Окрылённый успехом, Параджанов приступает к съёмкам фильма «Киевские фрески», посвящённого событиям Великой Отечественной войны. Но проект вскоре был закрыт. Просмотрев отснятый материал, чиновники обвинили режиссёра в химерном и мистически-субъективном отношении к событиям отгремевшей войны.

В поисках работы Параджанов переехал в Ереван, но снятую им в 1969 году картину «Саят-Нова», посвящённую жизни выдающегося средневекового армянского поэта Саят-Новы, переделывали, кроили и резали около двадцати (!) комиссий…

Следующую свою картину Сергей Иосифович снимет лишь через семнадцать лет — во второй раз в своей жизни он попал в тюрьму. Впервые это случилось в 1947-м, когда его посадили в Тбилиси, без суда и следствия. Обстоятельства освобождения были столь же загадочны, сколь и обстоятельства ареста, — вроде бы Сергея попросту выкупили родственники…

В декабре 1973 года Параджанова арестовали по обвинению в гомосексуализме. Незадолго до этого в беседе с журналистом датской газеты он заявил, что его благосклонности добивались два десятка членов ЦК КПСС. Естественно, сказал это в шутку, но интервью было растиражировано по всему миру. Суд вынес суровый приговор — пять лет лишения свободы.

Он был раздавлен, сломлен, унижен. Болело сердце, мучил диабет. В колонии ему сделали операцию на лёгком. Вот несколько строк из письма Параджанова: «В Тбилиси жара, а тут уже дожди! Сыро. Кожа на ногах в плесени и волдырях. В лагере полторы тысячи человек, у всех не менее трёх судимостей. Меня окружают кровавые судьбы, многие потеряли человеческий облик. Меня бросили к ним сознательно, чтобы они меня уничтожили. Блатного языка я не знаю, чифирь не пью, наколок нет. Они меня презирали, думали — я подсадная утка, изучаю жизнь зоны, чтобы снять фильм. Но, слава Богу, поверили. Многие исповедуются».