Невинная страсть, стр. 30

— Да, я заметила. И как успехи?

— С большим трудом, но мне удалось обыграть мистера Галлоуэя, однако мистеру Ричардсу я проиграла, — ответила она, глядя в глаза Перл самым невозмутимым взглядом, потом обратилась к леди Маркус: — А вы играете в карты, Куинн?

Миниатюрная брюнетка кивнула:

— Мой муж научил играть меня в самые распространенные игры. Но стремление во что бы то ни стало обыграть противника меня утомляет, и я с удовольствием сделаю перерыв, чтобы просто поболтать.

Мысли Ровены возвратились к поединку между мистером Пакстоном и мистером Ричардсом. Но смотреть в их сторону она не стала.

Однако ее решимости хватило ненадолго. Лорд Маркус и лорд Хардвик подошли, чтобы позвать своих жен за карточные столы. Ровена помедлила, зная, что было бы разумнее пойти вместе с остальными и отвлечься за картами, но не устояла перед искушением посмотреть, как идет шахматная партия.

Только тогда, когда находилась от доски в одном или двух шагах, она смогла достаточно отчетливо разглядеть шахматную доску, чтобы проанализировать игру, и сразу же поняла, что Пакстон в отличие от нее играет, не делая поблажек противнику. Когда она подошла к столу, он заканчивал партию.

— Мат!

Приняв весьма сдержанные поздравления противника, он взглянул на Ровену, не скрывая своего торжества.

Девушка поняла, что насмешка относится скорее к ней, чем к мистеру Ричардсу, тем не менее сказала, нахмурив брови:

— Неспортивно радоваться чужому поражению, мистер Пакстон.

— Спортивно или неспортивно, но это его право, — ответил мистер Ричардс. — Я бы на его месте поступил так же.

Мужчины встали из-за стола, и Ровена, неуверенно переведя взгляд с одного на другого, вновь подивилась тому, как красив мистер Пакстон. Вот если бы он еще воспринимал окружающий мир так же, как мистер Ричардс…

— Уверена, что вы не стали бы этого делать, сэр, — возразила она. Не такой человек мистер Ричардс, чтобы радоваться чужому поражению. Он не опустится до такой мелочности.

— Возможно, не стал бы. — Ричардс улыбнулся. — Мы как-нибудь сыграем с вами еще разок, Пакстон? В такой обстановке я не могу как следует сосредоточиться.

Ровене почему-то показалось, что мистер Ричардс с ней заигрывает. Наверное, это просто игра воображения, но приятно. Неужели она кажется привлекательной такому великому мыслителю, творцу истории? Девушка вдруг страшно обрадовалась, что, последовав совету Перл, позволила ему обыграть себя в шахматы, и робко улыбнулась.

— Не хотите ли выпить чего-нибудь прохладительного, мисс Риверстоун? — чуть громче, чем нужно, спросил мистер Пакстон. — И вы, если желаете, можете пойти с нами, Ричардс.

— Наверное, я так и сделаю.

Ровена посмотрела на мужчин. Враждебность между ними, которую она заметила еще вчера, ощущалась теперь еще сильнее, чем прежде. У мистера Ричардса она, возможно, еще была понятна, так как он только что проиграл в шахматы. Но что касается Пакстона…

И вдруг она с радостью поняла, что причиной тому она сама. Он ревнует. Пусть даже у него это мимолетное чувство, но Ровена не могла упустить случая насладиться ощущением чисто женской власти.

Повернувшись с игривой улыбкой на губах, она вдруг замерла на месте. За спинами двоих мужчин, которые, каким бы неправдоподобным это ни казалось, соперничали между собой, претендуя на ее внимание, стояла, неодобрительно нахмурив брови, леди Маунтхит.

Драгоценности, которые были на леди Маунтхит, заставили Ровену в мгновение ока забыть о своем минутном торжестве. Бриллиантовые с изумрудами серьги и колье некогда принадлежали матери Ровены.

Глава 10

— Мисс Риверстоун! — воскликнула леди Маунтхит с широкой неискренней улыбкой. — Когда я увидела вчера вас на балу, то решила, что леди Хардвик захотелось доставить вам удовольствие на один вечер, но теперь вижу, что ее снисходительность вскружила вам голову.

Ровена поморгала глазами, с трудом отрывая взгляд от драгоценностей этой дамы, чтобы сфокусировать его на ее физиономии.

— Простите, не поняла, миледи?

— Хочу дать вам совет, милая. Компаньонку, которая забывает свое место, ждет большое разочарование, когда она обнаружит, что все давно догадались, каков ее статус, хотя, возможно, и не подают виду. — Она многозначительно поглядела на двух джентльменов, стоявших рядом с Ровеной.

Удивленная этим враждебным выпадом, Ровена быстро поняла его причину. Вчера во время бала две дочери леди Маунтхит были без кавалеров. Их матери, должно быть, было очень обидно видеть, как за Ровеной — которую она явно считала менее достойной внимания, чем ее дочери, — ухаживают, соперничая между собой, два достойных внимания джентльмена.

— Боюсь, вы неправильно поняли ситуацию, миледи, — сказала Ровена самым будничным тоном. — Я подруга и соседка леди Хардвик, а не ее платная компаньонка. Поэтому вам незачем беспокоиться о том, что я своим присутствием подорву устои общества.

Теперь пришлось в растерянности моргать глазами леди Маунтхит.

— Извините, — не слишком любезно пробормотала она. — Я всего лишь хотела, чтобы вы не попали в глупое положение. — Судя по выражению ее лица, женщина все еще ждала, что Ровена вот-вот скомпрометирует себя.

— Я благодарна вам, миледи, — сказала Ровена и быстро добавила: — На вас сегодня великолепные драгоценности. У вас очень тонкий вкус.

Ее слова произвели желаемый эффект: леди Маунтхит снова повернулась к ней, и на ее лице появилась на сей раз вполне искренняя улыбка:

— Спасибо, моя дорогая. Их на прошлой неделе подарил мне мой супруг. Подарок, конечно, экстравагантный, но он знает, что мне очень идут изумруды. — Она поправила на голове лиловый тюрбан, но Ровена успела заметить выбившиеся из-под него пряди тусклых рыжеватых волос.

— Да, они очень вам к лицу, — заставила себя сказать Ровена, надеясь получить более подробную информацию.

— Меня не удивило бы, если бы я узнала, что он заказывал их специально, — продолжала леди Маунтхит. — Он не сказал, у какого ювелира их приобрел, потому что побоялся, что я могу рассердиться, если узнаю, сколько он потратил. — Она строго взглянула на Ровену. — Справедливое вознаграждение за достойное поведение, мисс Риверстоун. Постарайтесь запомнить это.

Назидательно кивнув тюрбаном, она с важным видом отошла, явно довольная тем, что одержала в стычке победу.

— Гм-м, меня не удивляет, что ее муж не сказал, где были куплены драгоценности, потому что купил их в ломбарде, — пробормотала Ровена, глядя вслед удаляющейся леди. — Действительно экстравагантный поступок, ничего не скажешь.

— В ломбарде? — удивился мистер Пакстон. — Почему вы так думаете?

Ровена покраснела, смущенная тем, что джентльмены слышали ее слова.

Теперь придется объяснять им, иначе она может прослыть мстительной, мелочной особой.

— Эти драгоценности принадлежали моей матери. Я только вчера узнала, что брат продал их, чтобы… оплатить долговое обязательство. — Она многозначительно взглянула на мистера Ричардса, который тактично нахмурил брови.

— А эта мегера считает их доказательством преданности своего супруга. Если бы она только знала! — Мистер Пакстон фыркнул.

— Надеюсь, вы ничего ей не скажете? — Ровена бросила умоляющий взгляд сначала на Пакстона, потом на Ричардса. Оба джентльмена покачали головами.

— Можете быть уверены, что я буду молчать, — любезно заверил мистер Ричардс. — Я не хотел бы поставить в неловкое положение ни вашего брата, ни вас.

Может быть, он пытался сказать ей, что простит Нельсону остаток карточных долгов? Ровена, разумеется, не могла спросить у него об этом в присутствии мистера Пакстона. Ей не хотелось, чтобы его мнение о Ричардсе упало еще ниже.

— Я тоже, — чуть помедлив, сказал Ноуэл. — А теперь не подойти ли нам наконец к буфету?

Удовольствия, полученного Ноуэлом от победы в шахматной партии над этим наглым мистером Ричардсом, сильно поубавилось, когда Ровена одарила этого типа милой улыбкой, а теперь вот снова улыбалась ему. Неужели она не понимает, что он далеко не так умен, как кажется? Неужели она не сообразила этого, играя с ним в шахматы?