Рождение Британии, стр. 28

Власть сына Альфреда никто не оспаривал во всей Англии к югу от Хамбера, и бритты в лице принцев Северного и Южного Уэльса поторопились признать его своим сувереном. Продвигаясь в следующие два года на север, Эдуард построил форты в Манчестере, Телуолле и Бейкуэлле. Даны Нортумбрии поняли, что близится их конец. Казалось, что прочное и долговременное единство в стране будет вот-вот достигнуто. Эдуард Старший триумфально правил еще пять лет, и когда он умер в 924 г., его власть перешла к третьему замечательному повелителю, способному во всех отношениях продолжить дело отца и деда.

Глава VIII. САКСОНСКИЙ ЗАКАТ

Этельстан, третий из великих западносаксонских королей, попытался поначалу, в соответствии с традициями своего дома, наладить мирные отношения с независимыми частями Области датского права, но после того как это привело к конфликту, вошел в Йоркшир в 926 г. и утвердился там. Нортумбрия покорилась; короли скоттов и Стратклайда признали его своим «отцом и повелителем», а князья валлийцев согласились платить дань. Установился недолгий тревожный мир, после которого в 933 г. началась кампания против скоттов. В 937 г. вспыхнуло общее восстание и возобновилась война, в которой приняли участие все прежде покоренные племена. Вся северная Британия – кельты, даны и норвежцы, язычники и христиане – выступила сообща под предводительством Константина, короля скоттов, и Олафа из Дублина, получившего подкрепления из Норвегии. На этот раз время не растрачивалось попусту в маневрах – последовала битва, которая сохранилась для нас в описаниях исландской саги и английской поэмы. Как отмечает автор саги, Этельстан вызвал своих противников на бой и те были столь безрассудны, что согласились. Английский король даже предложил место, где двум войскам предстояло померяться силами. Армии, очень большие для тех скудных времен, заняли свои позиции, словно приготовившись к Олимпийским играм, и все это сопровождалось долгими переговорами. По мере того как массы вооруженных людей размахивали друг перед другом щитами и оружием, перебрасывались насмешками, обстановка накалялась, и дело дошло даже до ожесточенной стычки между нортумбрийцами и исландскими викингами, с одной стороны, и частью английской армии – с другой. Хотя вождь нортумбрийцев и бежал с поля боя, англичане потерпели поражение. Но настоящая битва произошла на следующий день. Противники сошлись со всей подобающей случаю важностью, выставляя напоказ свою мощь, и яростно обрушились друг на друга с кольями, топорами и мечами. Сражение кипело весь день.

Победная песнь Брунанбурга позволяет нам проникнуть в мысли и настроения англосаксов, с их примитивной образностью и восторгом, в который приводила их война: «Вот Этельстан-король, повелитель эрлов, дарующий браслеты знатным, и также брат его, Эдмунд Этелинг, завоевавший вековую славу на поле брани, с мечами на Брунанбурге. Они пробили стену щитов, они ломали боевые древки тяжелыми топорами, и скотты дрогнули... Поле окрасилось кровью воинов!.. И тогда солнце, стоявшее в зените... величественная звезда, взошедшая над землей, яркая, словно божья свеча, быстро зашла за горизонт. Лежат солдаты, многие пронзены копьями, северные люди с пробитыми щитами... И вот скотты, смертельно утомленные битвой, оставили после себя пировать на мертвечине покрытого пылью ворона с кривым клювом, чернокрылого орла с белым хвостом, жадного боевого сокола и серого зверя, лесного волка».

Победа англичан была полной. Константин, «клятвопреступник», как утверждали победители, бежал на север, а Олаф с остатками своей армии вернулся в Дублин. Так внук короля Альфреда, доблестный Этельстан, стал одним из первых государей в Западной Европе. На монетах и грамотах он называл себя Rex totius Britanniae [17].

Его притязания были признаны на континенте. Три его сестры вышли замуж за каролингского короля, Карла Простоватого, за капетинга, Гуго Великого, и за Оттона Саксонского, будущего императора Священной Римской империи. Он даже возвел на престол норвежского принца, поклявшегося в верности ему и принявшего в качестве его вассала крещение в Йорке. Можно было бы надеяться, что наконец-то наступит умиротворение, но этого не произошло, и, когда через два года после Брунанбурга Этельстан умер и его сменил на троне сводный брат, юноша 18 лет, разбитые противники снова поднялись против него. Эдмунд – в духе своего народа – сохранил завоеванные ранее позиции. Он правил всего шесть лет, но когда умер в 946 г., то сохранил все, не уступив ни дюйма. Эдмунду унаследовал его брат Эдред, внук Альфреда, младший сын Эдуарда Старшего. Он тоже сумел защитить свою страну, подавив всех врагов силой оружия, и, похоже, навсегда погасил мятежные настроения Нортумбрии.

Король Уэссекса и Мерсии Этельстан и святой Кутберт

Историки считают 954 г. концом первого большого периода в викинговской истории Англии. Сто двадцать лет прошло после того, как удар викингов потряс остров. В течение сорока лет английское христианское общество боролось за жизнь. В течение восьмидесяти лет пять королей-воинов – Альфред, Эдуард, Этельстан, Эдмунд и Эдред – сражались с завоевателями. Английское правление было теперь восстановлено по всей стране, хотя и в изменившейся с ходом времени форме. Однако наряду с ним пустили глубокие корни поселения данов, покрывавшие огромную восточную равнину. И в этих поселениях под властью английского короля сохранялись и кровь северного народа, и его обычаи.

Весь этот долгий процесс достиг наибольших масштабов в период прочного, мирного правления Эдгара. Завоевание новых земель сопровождалось постепенной перестройкой управления. Она изменила развитие английских государственных институтов, и ее влияние чувствуется до сих пор.

Были реорганизованы графства, во главе каждого из которых стоял шериф или главный магистрат, преданный чиновник, ответственный непосредственно перед короной. Графства, в свою очередь, разделили на округа, а города подготовили для обороны. Сложная система судов – в графствах, округах и городах, имевших самоуправление – поддерживала закон и порядок и преследовала преступников. Были пересмотрены налоги. И, наконец, вместе с военным и политическим возрождением резко оживилась монастырская жизнь и возродилась ученость, давшая начало нашей литературе. Движение в этом направлении шло медленно, но в середине века, после того как Англия соприкоснулась с религиозным движением на континенте, оно ускорилось. Работы Дунстана [18], архиепископа Кентерберийского, и его младших современников, Освальда, епископа Вустерского, и Этельвольда, епископа Винчестерского, способствовали возрождению строгих религиозных норм в монастырях и косвенным образом реформированию епископата, по мере того, как все большее число монахов становились епископами. Еще одним, пусть и относительно случайным, результатом стало расширение учености и появление замечательных иллюстрированных рукописей, находивших большой спрос в тогдашней Европе. Многие из них, предназначенные для религиозного наставления мирян, были написаны на английском языке. Церковные поучения Элфрика, аббата из Эйншема, стали первым достижением английского литературного языка: столь значительных высот родной язык не достигал еще нигде в Европе. С какой точки зрения ни посмотреть, X в. стал решительным шагом вперед в судьбе Англии. Несмотря на катастрофический упадок монархии, последовавший за смертью Эдгара, английская государственная организация и культура укоренились столь крепко, что меньше чем за 100 лет пережили два чужеземных вторжения.

Современникам казалось, что после величественной коронации в Бате в 973 г., ставшей образцом всех последующих коронаций, единство страны наконец-то скреплено навеки. Повсюду – в графствах, округах и городах – регулярно заседают суды, чеканится единая монета, установлена единая система мер и весов. Возрождаются искусства строительства и отделки; в церкви снова начинает процветать ученость; есть литературный язык, на котором пишут все образованные люди. На острове восстановлена цивилизация. Но политическая структура готова вот-вот опрокинуться. Прежде ее поддерживали сильные, вооруженные люди. Теперь трон воинов унаследовал ребенок, беспомощный, колеблющийся и ненадежный. Стране выпало 25 мирных лет, и англичане, столь великолепно проявившие себя в опасностях и невзгодах, непобедимые под доблестным руководством, утратили свой боевой дух под расслабляющим влиянием покоя. Наступило время Этельреда Неготового. Но так же безошибочно можно назвать его Этельредом-не-получающим совета.