Последний шанс, стр. 4

– У них все хорошо, – начала молодая женщина, – но их сейчас нет дома. Они поехали с детьми в Калифорнию навестить родственников Евы. А вы разве не знаете, что они назвали сына в вашу честь? Ему восемь лет. Малышке Элли – пять.

– Я где-то слыхал, что у них двое детей.

– Я знаю, что они с удовольствием повидались бы с вами, если вы пробудете здесь достаточно долго. – Она понимала, что лучше было бы этого не говорить, но не смогла удержаться.

Лейн громко рассмеялся, и от этого теплого мужского смеха сердце ее дрогнуло.

– Это ваша изысканная манера – приступать прямо к делу и напрямик спрашивать меня, какого черта я опять делаю в Ласт Чансе, верно?

Она улыбнулась в темноту.

– Верно. Но вы не обязаны мне отвечать.

– Вы же знаете, что я и не отвечу – если не захочу.

– Я вижу, что вы не очень изменились.

– Скажем так: я приехал сюда по делу.

Теплый смех внезапно превратился в холодный. По делу. Убить кого-нибудь?

– Значит, вы считаете, что я все-таки изменился? – спросил он.

– Ну, например, вы стали выше ростом.

Его дерзкая улыбка уж точно не изменилась. Рейчел не собирается сообщать ему, каким он стал красавцем, потому что он явно знает об этом. Молодая женщина отвела глаза в сторону. Они подошли к забору из белого штакетника, окружавшему аккуратно подстриженную лужайку и ровную дорожку, обсаженную кустами роз. Дорожка вела к веранде. Рейчел остановилась у калитки, положив руку на колышек забора.

– Удивительно, что я встретила вас сегодня, Лейн.

– Я провожу вас до двери, так что не трудитесь пока еще прощаться.

Рейчел было запротестовала, но потом смолкла. Спор с Лейном Кэссиди, если он уже принял какое-то решение, никогда не приводил ни к чему хорошему. Она открыла калитку и пошла к веранде по дорожке, выложенной камнем. Лейн шел следом.

Они прошли по широкой крытой веранде и остановились под фонарем, висящим у двери.

Свет мигал, но все-таки его теплого сияния хватало, чтобы привлечь мотыльков. Улица у них за спиной была пустынна, углы веранды тонули во мраке.

Они неловко помолчали. Лейн небрежно оперся плечом о дверной косяк.

Рейчел откашлялась.

– Замужем, Рейчел?

Вопрос прозвучал так внезапно, что она на мгновение заколебалась, а потом ответила:

– Была.

Лейн протянул руку и указал на ее черное шелковое платье. Он так осторожно прикоснулся к ткани, что она и не заметила бы этого, не смотри она так внимательно на его руки.

– Я вышла за Стюарта Маккенна.

Он отозвался, слегка помедлив:

– За шерифа? Ничего себе. Школьная учительница вышла за шерифа, который должен был унаследовать половину Монтаны. Какая пара!

– Он умер. Умер год назад.

Ей хотелось бы, чтобы это прозвучало хотя бы немного грустно. И Лейн понял бы, что когда-то это было ей не безразлично; но безразлично ей стало задолго до того, как Стюарта настиг преждевременный и непристойный конец.

Лейн придвинулся к ней ближе. Рейчел хотела отступить, но оказалась прижатой к двери. Она не могла пошевелиться.

– Значит, он умер?

Только когда Лейн шепотом проговорил эту фразу, Рейчел поняла, что его губы совсем близко от ее губ.

– Да. – Она окинула взглядом улицу, потом посмотрела ему в глаза. Она подняла руки, сделав слабую попытку выразить протест и вместе с тем свое неверие в происходящее. – Лейн, я думаю…

– Значит, мне можно не беспокоиться насчет того, что меня за это убьют.

Все произошло очень быстро. Он обнял ее за талию. Потом грубо притянул к себе, передвинул в тень и прижал к стене рядом с дверью.

Прежде чем она смогла что-то предпринять, его поцелуй стал глубже. Для человека, ведущего такую тяжелую жизнь, его губы были удивительно мягкими и теплыми. Руки его были уверенны и сильны. Рейчел, прижатая к стене, не могла вырваться из его объятий.

И хотя рассудок предостерегал ее, она закрыла глаза. Слишком давно ее никто не обнимал. И так это было хорошо. Поцелуй Лейна был исполнен непоколебимой решительности. Ее чувства жадно впитывали его. Казалось, что он пробует ее, пытаясь определить, хочет ли она чего-то большего.

Стюарт всегда считал, что она совершенно лишена чувственности.

Эта мысль произвела на нее такое же внезапное отрезвляющее впечатление, как ведро холодной воды. Так же подействовал на нее смех и приглушенный разговор на безлюдной улице. Она раскрыла глаза, дыхание ее сделалось частым и тяжелым. Одно дело – принять приглашение на танец; но того, что произошло сейчас, она никак не предполагала.

Она оттолкнула Лейна. Разозлившись и на себя за свою оплошность, и на него, она посмотрела ему прямо в глаза. Он улыбнулся дерзкой полуулыбкой, которая была такой же неотъемлемой частью Лейна Кэссиди, как револьвер, что он носил на бедре.

Она уперлась руками ему в грудь и спросила, держа его на расстоянии вытянутой руки:

– Я вижу, что манеры у вас так и остались никудышными. Господи, зачем вы это сделали?

Он улыбнулся по-настоящему, и даже в темноте было видно, как сверкнули его зубы.

– Потому что всегда хотел этого.

2

Лейн подозревал, что возвращение в Ласт Чанс – это ошибка, и за последний час убедился, что был прав. За время, достаточное, чтобы вскипел котелок, он уже привлек к себе внимание добропорядочных граждан, а потом распластал вдову покойного шерифа у передней стены ее собственного дома.

Звуки музыки, долетавшие до них в ночном воздухе, медленно замерли вдали. Крыша веранды бросала тень на половину лица Рейчел, а другую половину омывал серебристо-голубой свет луны. При этом было очевидно, что в ее глазах еще сверкает гнев, которым он не мог пренебречь, а губы, которые он только что целовал, недовольно надуты.

– Когда я был мальчишкой, я грезил целыми днями, как я вас поцелую, – откровенно сказал он.

Она не отозвалась, а он смотрел на ее темные волосы, и ему хотелось дать себе волю, распустить их, вытащив из них все шпильки. Раньше она заплетала их в толстую длинную косу, и это шло ей гораздо больше, чем дамский строгий узел, в который она уложила их сегодня. Он представил себе, как будет перебирать пальцами эти волосы, намотает их на руку и на запястье и опять притянет ее к себе.

Она пришла в такую ярость, что не смогла говорить связно:

– Я не… я никогда…

– Вы ничем меня не поощряли. Вы не могли представить себе, о чем я думаю. Вы были чертовски поглощены своим желанием стать лучшей учительницей в городе. Конечно, вам и в голову не могло прийти, что шестнадцатилетний мальчишка на задней парте смотрит, как вы двигаетесь, или задает себе вопрос: что вы почувствуете, если он когда-нибудь посмеет прикоснуться к вам.

Он оторвал взгляд от ее волос и перевел его на жилку, что билась у нее на шее. Не удержавшись, он протянул руку, обхватил ладонью ее подбородок, обвел ее нижнюю губу большим пальцем. Она отбросила его руку.

На улице раздались голоса, и Лейн увидел группу празднующих гуляк, идущих рука об руку по Главной улице. Он – не Рейчел, о ее репутации никак нельзя забывать. Повернувшись к молодой женщине спиной, он опустил поля шляпы, отошел от нее и стал на край веранды, наполовину скрытой в тени.

Мимо прошло несколько человек из оркестра. Их голоса эхом отдавались по всей улице.

Когда Лейн оглянулся на Рейчел, она уже владела собой. Вновь обретя равновесие, она стояла перед дверью. Рука ее сжимала дверную ручку так, словно молодая женщина готова была в любой момент спастись бегством.

Он должен кое-что объяснить ей. Человек не может объявиться после десятилетнего отсутствия без всяких на то причин.

– Я вернулся сюда не для того, чтобы нагнать на вас страху. Я приехал сюда, чтобы встретиться с Чейзом.

Это было все, что он мог сказать на эту тему, все, что он мог ей открыть.

– Вы останетесь здесь, пока они с Евой не вернутся из Калифорнии?

– Возможно. Если не придется ждать слишком долго.