Последний шанс, стр. 3

Он наклонился к ней так близко, что слышать его могла только она.

– Могу я пригласить вас на вальс?

Рейчел смотрела в бездонную глубину его черных глаз, которых не видела много лет – и все же она узнала бы эти холодные мятежные глаза где угодно.

Лейн Кэссиди. Старше, грубее, больше уверен в себе. В его походке, некогда преисполненной притворной важности и самодовольства, как у молодого петушка, теперь появилась подчеркнутая самоуверенность, которой она не могла не заметить сразу же, едва увидев, что он двинулся через танцплощадку.

– Рейчел?

Его низкий голос звучал почти шепотом. Он ждал ответа, и она поняла, что он, без сомнения, еще не освоил искусства терпения. Его внимательный взгляд проникал ей прямо в душу, отшвыривая прочь «прошлое», ее черное платье и тяжесть, которая лежала у нее на сердце все это время. При виде Лейна она вернулась в те времена, когда была молодой, полной энтузиазма учительницей, когда она знала, кто она и куда идет, когда была уверена в себе, и ее независимости ничто не угрожало. Какой она была до встречи со Стюартом.

Лейн, не отрываясь, смотрел ей в глаза. Она поняла, что он бросил ей вызов своим приглашением, и по его дерзкой улыбке было ясно: он уверен, что она откажется.

Оркестр играл вальс. Вдруг до Рейчел дошло, что на танцплощадке никого нет. Она почувствовала враждебность, исходящую от Милли Карберри, окаменевшей на соседнем стуле. Этой старой курице, усевшейся в первом ряду зрителей, придется поплатиться за свое удобное место. Рейчел подумала об этом с удовольствием, но не улыбнулась. Она теперь редко улыбалась.

Лейн был одним из немногих присутствующих мужчин, имевших при себе револьвер. Она и не глядя знала, что он носит его низко на бедре в необычной кобуре, украшенной розой, вытесненной вручную.

Как Лейн Кэссиди и ожидал, покидая Ласт Чанс, он получил прозвище за этот револьвер, и все, включая и Рейчел Маккенна, знали это прозвище.

Рейчел бросила ответный взгляд на собравшихся и обнаружила, что все глаза устремлены на нее и Лейна. Почему бы не подкинуть им пищу для разговоров?

И решившись на открытый мятеж, который как следует освежит ее, Рейчел захлопнула веер, – и он повис на шнурке, завязанном вокруг запястья, – пригладила ладонями юбку, а потом подала руку Лейну.

В воздухе не было и намека на ветерок. Жара стояла удушающая, но при этом кожа молодой женщины на ощупь была прохладной и сухой, а не горячей, как ей казалось. Молодой человек помог ей подняться, и вот они стоят, прикасаясь друг к другу носками туфель, и он властно обнимает ее за талию.

Рейчел слышала, как Милли Карберри изумленно запыхтела, когда Лейн, закружив, вывел ее на танцплощадку. Она бы улыбнулась и в этот момент – если бы, опять-таки, любила улыбаться.

Элегантность и изящество, с которым танцевал Лейн, не соответствовали его мрачной хищной внешности, его скромной черной одежде и револьверу, висящему на бедре. Ей оставалось только удивляться, где и когда научился он так хорошо танцевать, и, самое главное, у кого он научился этому.

Рейчел внимательно смотрела на прекрасно очерченную линию его подбородка. Нижняя часть лица Лейна заросла темной щетиной – он не брился со вчерашнего дня. Его темные, как ночь, волосы доходили до воротника рубашки. Его губы казались более выпуклыми, потому что были обведены тенью. Она встретилась с ним глазами, отвела взгляд и стала смотреть туда, где лежала ее рука – на его плечо. Она чувствовала, как под черной рубашкой перекатывается налитая мышца. Все в нем было полно жизни и мужественности. Чувства, которые она уже забыла, вдруг начали оживать.

Он кружил ее по площадке под звуки вальса, и его объятия не были невинными. Сквозь несколько слоев своей одежды она чувствовала, как их бедра время от времени соприкасаются, и лицо ее запылало. Она опустила глаза. Ворот его рубашки был расстегнут, и она устремила взгляд на ямку у него на шее. Его кожа при свете фонаря казалась золотисто-бронзовой рядом с темной тканью рубашки.

Осмелившись взглянуть ему в лицо, Рейчел увидела, что Лейн смотрит на нее и его губы все еще изогнуты в насмешливой полуулыбке.

– Что вы здесь делаете, Лейн?

Не сбившись с такта, он окинул толпу пронзительным взглядом из-под полей темной шляпы.

– Не сейчас, учительница, – ответил он, понизив голос так, что его было еле слышно. Он взглянул на посетителей танцплощадки и сказал: – Я полагаю, что вы не будете против, если о вас пойдут разговоры.

Рейчел огляделась и увидела, что за исключением нескольких юных пар, которые либо не узнали Лейна, либо не интересовались им, на площадке больше никого нет.

– Мне не привыкать, – отозвалась она.

Он повернул ее так быстро, что ее широкая юбка вздулась сзади, как колокол. Рейчел заметила, что они находятся прямо перед Милли Карберри, когда Лейн опять сделал такой же поворот.

– Что же вы такое натворили, мисс Рейчел, что ваше имя стало притчей во языцех?

– Гораздо меньше, чем вы, Лейн Кэссиди.

Музыка кончилась без всякого предупреждения, и они оказались посреди танцплощадки, стоя почти вплотную друг к другу. Он ждал, пока она сделает первое движение. Рейчел отступила, открыла веер, висящий у нее на руке, и начала обмахиваться, надеясь хоть немного остудить свое пылающее лицо.

– Спасибо, Лейн.

Он прикоснулся к полям шляпы.

– Вам спасибо.

Она повернулась, чтобы пойти обратно, к стульям, и по тому, как Милли Карберри и прочие старухи смотрят в ее сторону, поняла, что Лейн идет следом. Ее бравада произвела большее впечатление, чем она предполагала. Рейчел прошла мимо стульев к краю брезента, потом ступила на пыльную улицу. Сделав несколько шагов, она сложила веер и повернулась к Лейну.

– Я иду домой.

– Танцулька еще не кончилась. Если я не ошибаюсь, я бы сказал, что это был ваш первый танец за весь вечер.

– И последний.

– Я провожу вас до дому.

– Не трудитесь.

– Ладно.

Глаза Лейна потемнели. Лицо становилось все жестче, пока он оценивал ее отказ. Отвернувшись, он с вызовом посмотрел на славных жителей Ласт Чанса.

Хотя они с Рейчел ушли с танцплощадки, они по-прежнему оставались в центре внимания. Но ведь она не хотела сделать ему больно. Неужели она забыла, как он раним?

Она коснулась его плеча.

– Лейн, простите. Окажите мне эту честь – проводите меня домой.

Он медленно повернулся к ней. Выражение его лица не изменилось, но он двинулся по Главной улице к ее дому. Рейчел быстро нагнала его.

– Вы живете там же, где и раньше? – спросил он.

– Да.

Они опять пошли молча, и прошлое, как призрачный спутник, шло между ними по улице, залитой лунным светом. Ей страшно хотелось задать ему множество вопросов, но она знала, что Лейн ничего не ответит, пока не придет в хорошее настроение, и поэтому молчала.

– Вы превратились в легенду, Лейн.

Она сказала это без улыбки, и в голосе ее не было мягкости. Да и можно ли мягко говорить о том, что Лейн осуществил свою мечту и стал известным ганфайтером? [2]

Они шли бок о бок по улице, которая становилась все темнее, и оба смотрели прямо вперед. Она прекрасно отдавала себе отчет в том, что рядом с ней идет высокий, мускулистый, самоуверенный Лейн Кэссиди.

Глубоко вздохнув, она нарушила молчание. Его дядя был владельцем ранчо «Кончик хвоста», расположенного в часе езды верхом от города.

– Вы были на ранчо?

Они прошли еще несколько шагов, прежде чем он ответил:

– Нет еще. Как поживают Чейз и Ева?

Он немного заколебался, прежде чем спрашивать о дяде Чейзе и Еве Кэссиди, самой близкой подруге Рейчел. В последние несколько лет житейские обстоятельства не позволяли Рейчел видеться с четой Кэссиди так часто, как ей хотелось бы.

Она взглянула на Лейна и увидела, что он с интересом рассматривает витрины магазинов, мимо которых они проходят.