Еврейская диетология, или Расшифрованный кашрут, стр. 67

Впрочем, аналогичную процедуру можно провести и на обычной кухне – достаточно лишь поставить на плиту огромную кастрюлю с водой и довести эту воду до кипения. После этого в нее можно опускать все то, что можно и нужно очистить от хамеца и сделать кошерным для Песаха. Некоторые хозяйки для того, чтобы повысить температуру воды в такой кастрюле, кладут в нее кирпич.

Правда, при этом следует помнить, что фарфоровая, глиняная, деревянная и стеклянная посуда кошерованию на Песах не подлежит, так как считается, что проникший в них хамец назад извлечь невозможно.

Поэтому в каждом еврейском доме есть обычно шкафчик, в котором хранится дополнительный комплект посуды, используемый исключительно в дни Песаха. Этот шкаф открывается в канун Песаха, и сразу после окончания последнего дня праздника, прежде чем в доме появилось что-то квасное, эта посуда моется и убирается в шкаф – до следующего Песаха.

В свою очередь, та посуда, которой нельзя пользоваться в Песах, должна быть тщательно вымыта и убрана в отдельный шкаф до конца праздника.

Все кухонные столы и шкафы также тщательно моют кипятком и закрывают полки и столешницы фольгой или каким-нибудь другим покрытием. Некоторые особо ретивые еврейские хозяйки проделывают то же самое с сиденьями стульев.

Продай, что можешь!

И вот тут пришло время напомнить, что Тора требует от еврея не только не употреблять квасное в дни Пасхи, не только не видеть его, но и даже не владеть им. А как быть хозяину фабрики, у которого на складе лежит огромная партия сырья, явно подпадающая под понятие хамец? Что делать владельцу магазина, не успевшему распродать до Песаха все печенья, макароны и прочие квасные товары? Как должна поступить хозяйка, у которой на кухне имеются купленные впрок те же макароны, вафли, конфеты, консервы и т. д.? Неужели все это выбросить? Но ведь жалко!

И выход из этой ситуации был найден: если еврею не разрешено владеть хамецем в Песах, значит, он может продать или отдать его на дни праздника своему приятелю-нееврею, а после праздника выкупить или просто взять обратно.

Обычно церемония продажи производится следующим образом: еврей собирает весь имеющийся у него хамец, кладет его в отдельный шкаф и составляет его подробный список (в него, как правило, включается и некошерная для Песаха посуда). С этим списком он направляется к раввину, который собирает подобные списки у всех окрестных евреев и затем осуществляет акт продажи всего имеющегося у него в распоряжении, согласно данным спискам, хамеца знакомому нееврею. А уже после окончания Песаха он выкупает этот хамец обратно за ту же (или чуть большую сумму), которую данный еврей дал ему при покупке.

Еврей же, передавший раввину список имеющегося у него квасного и объявивший о его продаже, вернувшись домой, закрывает шкаф, в который он все это сложил, и наклеивает на него листок бумаги со словом «махур» – «продано» (впрочем, это слово можно написать на любом языке). С этого момента все содержимое данного шкафа ему не принадлежит и он не имеет права открывать его до конца праздника. Точнее – до того момента, пока раввин снова не выкупит хамец, а это, как правило, происходит через полтора-два часа после официального окончания последнего дня Песаха.

Стоит отметить, что еврейское законодательство подчеркивает, что продажа хамеца – это отнюдь не символический акт, а самая настоящая сделка о купле-продаже, и захочет ли купивший хамец нееврей вернуть его евреям или нет, зависит исключительно от его доброй воли. Понятно, что подобная сделка обычно заключается с неевреем, в доброй воле и моральной чистоте которого раввин не сомневается.

При этом совершить продажу хамеца можно только за полтора часа до полудня 14 Нисана, то есть дня кануна Песаха. Если до этого времени еврей не сумел продать нееврею имеющийся в его распоряжении хамец, он должен его безжалостно уничтожить, так как считается, что теперь его нельзя использовать ни в каких целях, в том числе и, скажем, в качестве корма дворовым собакам и или кошкам.

В Израиле накануне Песаха имеющийся у них хамец продают все – не только частные лица, но и армия, госучреждения, предприятия пищевой и не только пищевой промышленности, кондитерские, магазины и т. д. В магазинах проданный хамец помещается на отдельных полках и закрывается плотной бумагой – как для того, чтобы никто из покупателей не мог выбрать этот товар, так и для того, чтобы они избежали нарушения запрета просто лицезреть квасные продукты. По этой же причине в некоторых кондитерских на семь дней Песаха плотной бумагой занавешивается витрина.

Очищающая сила огня

После того, как дом убран к Песаху, наступает время процедуры «бдикат хамец» – проверки дома на наличие в нем хамеца. Так как теоретически хамеца в доме уже нет, то его хозяйка тщательно заворачивает 10 небольших кусочков хлеба в бумагу и прячет их в разные потаенные места. Эти 10 кусочков хамеца, согласно Каббале, [45] символизируют 10 сил нечистоты, которые постоянно действуют в нашем мире и которые Всевышний окончательно уничтожит лишь после прихода Мессии. Ну, а хозяину дома вместе с детьми предстоит, в свою очередь, отыскать эти 10 кусочков хлеба. Так как эти поиски проходят в полной темноте, с зажженной свечой в одной руке и перышком, которое надо использовать для поисков хамеца вместо метелки, то все это превращается в увлекательную и одновременно исполненную таинства игру – ведь перед ее участниками, по большому счету, трансцендентная задача – обнаружить и подготовить к уничтожению 10 сил нечистоты!

Пред началом поиска квасного произносится следующее благословение:

Наконец, когда все 10 кусочков найдены, хозяин дома произносит ритуальную фразу:

После этого все десять кусочков хлеба вместе с остатками свечи и пером тщательно упаковываются и на следующее утро сжигаются на костре. И в Израиле, и во всех странах мира, где проживают евреи, утром в канун Песаха вспыхивают костры для совершения обряда «биур хамец» – сжигание хамеца. Для неевреев этот обряд, наверное, выглядит дико – ведь евреи сжигают хлеб, источник жизни, совершая в их глазах самое настоящее богохульство.

Но в том-то и дело, что пришло время сжечь квасной хлеб, а вместе с ним и всю ту всходящую на дрожжах личных амбиций человеческую гордыню, чтобы она уступила место скромности, смирению и полной покорности Богу, как сам квасной хлеб сжигается лишь для того, чтобы уступить место противоположной ему и по форме, и по заложенной в ней символике маце.