Еврейская диетология, или Расшифрованный кашрут, стр. 57

Искусство ковыряния в зубах

Особое внимание Галаха уделяет случаю, когда еврей выждал положенные после мясной трапезы шесть часов, собрался есть молочное и… обнаружил между зубами остатки мясной пищи. Оказавшись в такой ситуации, еврей должен немедленно отставить в сторону свое желание полакомиться сыром или варениками с творогом, извлечь остатки мяса, тщательно прополоскать рот или прожевать какую-нибудь жесткую пищу и лишь затем отдать должное сыру, вареникам и всему прочему, что Бог послал ему в этот день на ужин.

Как уже говорилось выше, большинство евреев придерживается мнения, что между молочной и мясной трапезой вообще не нужно делать перерыва: поели молочное – и почти тут же можно приступать к поеданию мясного.

Однако это вовсе не означает, как думают некоторые, что сразу, как только со стола убраны молочные продукты, можно подавать мясное и накидываться на него. Разумеется, нет!

Для начала следует хотя бы сменить скатерть на столе с молочной на мясную, прочитать благословение на еду, а затем избавиться от вкуса молочной пищи во рту. И на все это, как вы понимаете, уйдет определенное время…

Если вся ваша молочная пища заключалась в том, что вы пили молоко, йогурт или кефир, то и в самом деле достаточно тщательно прополоскать рот – и вы можете смело приступать к жареной бараньей ноге, гусю, фаршированному гречневой кашей и прочим мясным блюдам. Но если вы ели какой-либо сыр, то есть более тяжелую молочную пишу, то одного полоскания мало. Перед ним для очистки рта нужно обязательно пожевать какую-нибудь жесткую паревную пищу – хотя бы ту же корочку хлеба.

Но внимательный читатель, конечно же, не забыл, что существуют так называемые твердые сыры, поев которые, еврей должен подождать те же шесть часов, прежде чем он сможет поесть мясо. Даже немецкие евреи когда ели твердый сыр, делали между ним и мясной трапезой перерыв в четыре часа.

Но… дело в том, что те сыры, которые мы сегодня с грехом пополам называем «твердыми», с точки зрения наших предков таковыми отнюдь не считались. А потому большинство современных раввинов считает, что в наши дни вообще нет настоящих «твердых сыров» – и значит, данный закон в наши дни не действует. То есть сегодня после любого сыра мы можем, не делая перерыва, приступать к мясной трапезе.

Однако автору этой книги доводилось слышать мнение о том, что несколько сортов сыра (прежде всего пармезан) все же подпадают под определение твердого сыра и после них все же нужно делать шестичасовой перерыв, прежде чем приступить к мясной пище.

Сакральные тайны вина

Тому, кто незнаком с еврейской традицией и случайно окажется за еврейским столом, еще более странным покажется то, как еврей обращается за столом с бутылкой вина. И лишь тому, кто посвящен во все необычайно строгие предписания иудаизма, связанные с употреблением этого напитка, его поведение покажется логичным и совершенно оправданным.

В отличие от ислама, иудаизм не только не запрещает пить вино, но и, напротив, даже предписывает делать это при освящении субботы и праздников. Достаточно заглянуть в любую книгу, посвященную традициям празднования, скажем, таких праздников, как Пурим и Песах, чтобы понять, что евреи просто не мыслят себе праздничного стола без кидуша – специального благословения над чашей с вином, освящающего всю трапезу. И уже по тому, какие бутылки выставил на стол еврей, встречая гостя, можно судить, как он к нему относится. Если на столе появились только водка и аналогичные алкогольные напитки, то вполне возможно, что хозяин дома считает гостя занятным собеседником, с которым неплохо провести время, но не более того – особого уважения к гостю он не испытывает и сближаться с ним дальше определенной черты не собирается. Но если на столе стоит вино, значит, хозяин дома считает своего гостя по меньшей мере равным себе, а то и видит в нем куда более крупную фигуру, чем он сам, и уж во всяком случае, точно хочет, чтобы отношения между ними стали как можно ближе.

В самом обряде освящения вина, когда хозяин дома пригубливает из своего кубка, а затем дает пригубить из него всем, кто собрался за его столом, заключены и великая символика еврейского братства, и глубочайшая мистика. И не случайно кубок, над которым Иешуа Бен-Пандира делал свой последний кидуш и затем пустил его вокруг стола, за которым сидели его ученики, стал одной из самых легендарных святынь христианства – чашей Святого Грааля.

И вместе с тем религиозному еврею строжайшим образом запрещено пить некошерное вино, а таковым считается… любое вино, изготовленное неевреем, или которого нееврей только коснулся.

К примеру, если нееврей плеснул себе в бокал кошерное вино из бутылки, то все находящееся в этой бутылке вино мгновенно объявляется некошерным и пить его нельзя. Если нееврей сам нацедил вино из бочки с кошерным вином, то, соответственно, некошерным становится все вино в этой бочке. Да и если нееврей просто взболтал открытую бутылку с кошерным вином, оно уже запрещено в пищу евреям. Более того – даже если в еврейском доме на какое-то время оставили початую бутылку вина без присмотра, а среди домашней прислуги есть неевреи, это вино следует вылить: ведь слуга или горничная могли тайком от хозяев приложиться к бутылке, сделав вино некошерным.

И уж само собой, еврею запрещено распивать вино вместе с неевреями, даже если те приходятся ему близкими друзьями. Скажем еще больше: еврею разрешено торговать вином, изготовленным неевреями, только в том случае, если такая торговля является для него единственным источником дохода, при потере которого он и его семья попросту умрут с голоду (но самому продавцу это вино опять-таки употреблять запрещено). И даже дарить нееврейское вино, чтобы получить от кого-то просто благодарность или признательность, категорически запрещено – из нееврейского вина нельзя извлекать никакой выгоды, от него надо отстраниться с той же брезгливостью, с какой отстраняются от нечистот…

Понятно, что неевреям все эти законы кажутся не просто дикими, но и оскорбительными: в них вроде бы предельно четко просматривается то высокомерие, то стремление к изоляционизму, которое характеризует отношение евреев к другим народам планеты. И все-таки прежде, чем делать какие-либо выводы, давайте попробуем разобраться, что стоит за этими предписаниями иудаизма.

Стоит вспомнить, что почти у всех народов и во все времена вино считалось сакральным напитком и использовалось в ритуальных целях. Достаточно пробежаться по античным источникам, чтобы убедиться, что не только знаменитые дионисии [39]– почти ни один праздник, ни одно жертвоприношение не обходились без возлияния вина, а подчас именно с этих возлияний и начинались разнузданные языческие оргии.

И так как эти оргии были попросту несовместимы с образом жизни и моральными представлениями евреев; так как участие в любых языческих службах и жертвоприношениях даже в качестве просто наблюдателя было нарушением первых трех из Десяти заповедей, [40] то евреи, естественно, стали отождествлять употребление изготовленного неевреями вина с идолопоклонством.

Не исключено, что в начале возник именно запрет на распитие вина за одним столом вместе с неевреями – как прямая реакция на то, что некоторым евреям понравилось участвовать в вакханалиях и прочих языческих празднествах, сопровождаемых обильными попойками. И уже потом возник запрет на употребление изготовленного неевреями вина вообще – даже в своем кругу. Мудрецы Талмуда обосновали этот запрет опасением, что «яйн нохри», что в буквальном переводе означает «чужое вино», «вино чужаков», вполне могло было быть изготовлено для языческих богослужений, само его изготовление могло сопровождаться проведением каких-то языческих ритуалов, и, употребляя такое вино, евреи как бы невольно становились причастными к язычеству.