Она, стр. 20

Я поклонился и сел на скамейку у ее ног.

Тогда, обратясь к начальнику телохранителей, «Она» сказала на арабском языке: «Привести сюда преступников!»

Начальник низко поклонился и ушел вправо.

Наступила тишина. «Она» оперлась головой на руку и глубоко задумалась, а толпа продолжала лежать перед ней, изредка поглядывая на нас. Королева появлялась так редко перед народом, что дикари не могли упустить случая и не посмотреть на ее закутанную фигуру, потому что ни один человек, кроме меня, не видал ее лица. Наконец мы услыхали шаги, появилась стража, а с ней наши убийцы, на лицах которых ужас боролся с равнодушием. Их поставили возле меня. Когда они хотели лечь на пол, «Она» остановила их.

– Нет, – произнесла она, – стойте, пожалуйста, стойте! Скоро настанет время, когда вам надоест лежать…

Она рассмеялась. Раболепный ужас исказил лица несчастных, и мне стало жаль их.

Прошло несколько минут. «Она» внимательно разглядывала каждого осужденного, наконец, заговорила обращаясь ко мне:

– Узнаешь ли ты этих людей?

– Да, королева, приблизительно! – ответил я.

– Расскажи мне и всему собранию то, что рассказывал про них!

В нескольких словах я описал историю пира и попытку замучить нашего бедного слугу. Рассказ выслушали молча. Когда я кончил, Биллали, лежавший на полу, поднял голову и подтвердил мой рассказ.

– Что вы скажете на это? Не заслуживаете ли вы моего гнева и мести? – произнесла «Она» холодно. Одной из особенностей этого необыкновенного существа был ее удивительный голос, способный резко меняться.

Ответа не было; наконец один из виновных, крепкий и рослый парень средних лет, заговорил.

Он сказал, что они не получали никаких распоряжений относительно черного слуги и, поддавшись внушению злой женщины, которая уже умерла, хотели поступить с ним по обычаю страны и потом съесть его. Нападение на нас было совершено в припадке ярости, и они очень сожалеют об этом. Он кончил, умоляя о пощаде, или, в крайнем случае, об изгнании их на болота. Но я видел, что сам несчастный мало надеялся на пощаду.

Наступило тяжелое молчание. Мрачная пещера, слабо освещенная светом ламп, казалась еще угрюмее и суровее. Лежавшие на земле зрители совершенно затерялись во мраке. Впереди них стояли осужденные, стараясь скрыть свой страх под видом равнодушия. Справа и слева, неподвижные, как изваяния в своей белой одежде, с длинными копьями в руках, стояли воины и немые слуги. Возвышаясь над толпой на варварском троне, сидела женщина, красота и могущество которой, казалось, окружали ее сверхъестественным сиянием.

– Псы и гады! – начала «Она» тихим голосом, который постепенно возвышался. – Людоеды! Над вами тяготеют две вины! Первая ваша вина – вы напали на чужеземцев, белых людей, и хотели убить их слугу! За одно это вы заслуживаете смерти! Но это не все. Вы осмелились ослушаться меня. Разве я не прислала вам приказание через Биллали, отца вашего? Разве не приказала вам оказать гостеприимство чужеземцам, которые показали себя храбрыми и сильными людьми и сумели защититься от вас? Разве ваши отцы не учили вас повиноваться мне с детства? Но вы – негодяи, злодеи в сердце своем! Вы достойны смерти! Вас поведут в пещеру пыток [9] и предадут мучениям!

«Она» умолкла, и ропот ужаса пробежал в толпе. Что касается осужденных, то как только они узнали, что их ожидает, они бросились на пол и плакали, моля о пощаде. Я повернулся к Аэше и просил ее пощадить их или назначить им менее ужасное наказание, но та была непреклонна и холодна.

– Холли, – произнесла она по-гречески, – Холли, это невозможно! Если я пощажу этих волков, ваша жизнь будет в опасности! Каким образом управляю я народом? Только внушая им ужас и страх. Мое владычество – одна фантазия. Не думай, что я жестока или хочу мстить им. Какая польза мне от смерти этих людей?

Затем, повернувшись к начальнику телохранителей, она добавила:

– Пусть будет так, как я сказала!

XVI. ДРЕВНИЕ МОГИЛЫ

Когда пленников увели, Аэша махнула рукой, и зрители поползли вон из пещеры. Очутившись на некотором расстоянии, они встали на ноги и пошли, оставив меня с королевой, если не считать немых слуг и нескольких людей из стражи, большая часть которой ушли с осужденными. Пользуясь удобным случаем, я попросил Аэшу посетить Лео, добавив, что он серьезно болен. Она ответила, что он не умрет ранее вечера, так как люди, страдающие лихорадкой, всегда умирают ночью или на рассвете.

– Лучше было бы, – добавила она, – если бы болезнь шла своим путем!

Тогда я встал, чтобы уйти, но Аэша велела мне следовать за собой, так как хотела поговорить со мной и показать чудеса пещер.

Я был слишком очарован ею, чтобы отказаться, и поклонился в знак согласия. Она встала с кресла, сделала знак немым слугам и вышла. Четыре немых девушки взяли лампы и выстроились в ряд: две впереди королевы и две сзади, тогда как остальные вместе со стражей ушли.

– Хочешь ли ты, Холли, видеть чудеса пещер? – спросила она. – Посмотри на эту пещеру! Она вырыта руками народа, жившего когда-то здесь в городе, находившемся на равнине. Это был великий народ, но, подобно египтянам, они думали больше о мертвых, чем о живых. Как ты думаешь, сколько народа работало здесь и сколько лет им понадобилось, чтобы вырыть эту пещеру и ее бесконечные галлереи?

– Десять тысяч лет, я думаю! – ответил я.

– Да, Холли. Это был древний народ, живший раньше египтян. Хоть я и нашла ключ к их письменам, но все же с трудом могу читать их!

Повернувшись к скале, находившейся рядом, она сделала знак немым девушкам посветить. На камне была вырезана фигура старика, сидевшего в кресле с посохом в руке, а внизу у кресла, похожего на то, в котором сидела Аэша на судилище, мы увидали короткую надпись. Письмена более всего походили на китайские иероглифы. С трудом Аэша разобрала и перевела мне эту надпись.

«В 4259 году от основания царственного города Кор вырыта была эта пещера по приказанию Тизно, царя Кор; три поколения народа и невольников работали над ней, устраивая могилы для сограждан. Пусть благословение неба почиет на этой работе, пусть сон великого монарха Тизно будет тих и спокоен до того дня, когда он проснется! Пусть мирно спят его слуги и народ!»

– Ты видишь, Холли, – произнесла Аэша, – народ основал город, развалины которого еще сохраняются там на равнине, за 4000 лет до того времени, когда вырыта была эта пещера! Две тысячи лет тому назад я в первый раз увидела ее, она была такая же, как сейчас. Суди теперь, какой это древний был город! Теперь иди за мной, я покажу тебе, как погиб этот великий народ!

Она направилась к центру пещеры и остановилась на том месте, где круглый камень закрывал какое-то отверстие в полу.

– Видишь, – произнесла она. – Что это такое?

– Не знаю! – ответил я.

Она подошла к левой стороне пещеры и сделала знак посветить. На стене была надпись, которую Аэша перевела мне:

«Я, Джунис, жрец великого храма Кор, пишу это на скале гробницы в 4803 г. от снования Кор.

Царственный Кор погиб! Не будет больше великолепных пиров в его залах, и не будет он управлять миром, и торговые корабли его не поплывут в чужие страны! Кор погиб! С ним погибли все его великие деяния, великие города, гавани и каналы! Все это останется на добычу волкам, совам, диким лебедям и варварам, которые придут сюда! Двадцать пять лун тому назад тяжелая туча нависла над городами Кор. Из этой тучи родилась моровая язва, которая погубила народ; и богатых, и бедных, женщин и мужчин, князей и рабов, и не щадила никого. Все они почернели и умерли. Чума не прекращалась ни днем, ни ночью, убивала людей без разбора. Те, которые уцелели от чумы, умерли с голоду. Число трупов было так велико, что не было возможности набальзамировать их, согласно древнему обычаю, и поэтому все умершие были брошены в большую яму под пещерой, через отверстие в полу. Тогда остатки великого народа, бывшего светочем мира, отправились к берегу, сели на корабли и отплыли на север.