Сказки Таргистана, стр. 9
Западный полюс перерезала огромная расщелина, которая грозила дойти до самого центра Громара. Туда и отправились мужчина и женщина, чтобы совершить подвиг истины. Планета могла расколоться на части. Подвиг истины нуждался в двух словах. Сначала нужно остановить разлом, а затем добыть откуда-то огромное количество земли, чтобы заполнить эту немую и немыслимую язву.
Чтобы спасти планету, для подвига истины нужны всего два слова. Может быть из глубокого детства. Это должны быть два красивых и стремительных слова. Эти слова и о силе дороги, и об истинности земли – в ней одной наша надежда и вера.
Наконец-то. Самая старая пара придумала эти слова. «Огерт»– произнесли в один голос самые старые горюны, и задрожали стены расщелины от ненависти к разуму и сердцу, от гнева и обратного напряжения. Но только общее усилие могло спасти общую для них планету. Потому что раскол планеты лишь приостановился. «Дижин»– подхватили разом все таргистанцы на Громаре. Глас миллионов душ проник в самые поры планеты, и крупинки земли начали собираться вместе. Восшествие Громара на трон своего спасения состоялось. О расщелине напоминают лишь горестные тени в глазах героев-горюнов. Память против них.
«Огерт» и «дижин». Подвиг истины свершился. Расщелины больше нет. Планета уже не раскалывается.
Дорога чести вела к Восточному полюсу. Это было страшное место, где с некоторых пор воцарились тени, устроившие там шабаш теней. Таргистанцы с некоторых пор заметили, что их тени, которые были также разнообразны, как они сами, начали исчезать. Иногда теней не было только в тот момент, когда в полнолуние начинался дождь или шел снег. Со временем тени некоторых таргистанцев вовсе не возвращались наутро к своим владельцам, а оставались жить на зеленой лужайке восточного полюса. И вот уже дети, которых зачинали в полнолуние, стали рождаться совсем без теней. А нет тени, зачем солнце? И действительно, оттого ли, что на Громаре стали появляться дети, которые обходились без тени, но зеленое солнце Громара начало слабеть и становилось все холоднее и холоднее.
Поэтому нужно было пойти и заставить эти тени вернуться к их владельцам.
На свершение этого подвига к Восточному полюсу послали самую красивую женщину и самого бесстрашного мужчину. Они были прекрасны и искренни перед собой и людьми. Никто не знал, сколько им понадобится слов и каких. И что нужно сделать, чтобы тени вернулись восвояси.
На самом Восточном полюсе росла зеленая трава, всегда зимой и летом, в мороз и дождь, под жарким солнцем и в полнолуние, трава оставалась изумрудной. И здесь пахло марципанами.
А где же тени? Тени прятались под землей. Выходили наружу только по ночам. Потому что днем, под зеленым солнцем тени жить не могут, им обязательно нужно укрыться за человеком, за своим хозяином.
Днем, сбежавшие, или еще не родившиеся, тени превращались в черных змей, которые кишели под землей, роя норы в направлении к Санкт-Таргистану, а точнее к Башне веры.
Цель у них была проста. Вырыть под Башней веры огромную нору, в которую бы провалилась главная святыня таргистанцев. И тогда бы зеленое солнце окончательно погасло, пало в просторы космического забвения. А в Таргистане и на Громаре навсегда воцарилась бы династия черных змей, во главе с их царицей Холопкой.
Чтобы всего этого не произошло, всех черных змей нужно вновь обратить в тени. И нужно это сделать днем, когда светит зеленое солнце, когда некуда теням укрыться. Но в самом начале нужно придумать такое слово, которое бы заставило всех этих черных гадов выползти на поляну.
Творцы подвига чести встали в центр поляны, в самую-самую точку Восточного полюса, посмотрели друг на друга, перемигнулись, затем взялись за руки и начали танцевать. Они кружились, прыгали, словно, дети. И молчали, они хотели услышать первое слово, почувствовать это слово, увидеть это слово.
Слово вырвалось одновременно из разверстых уст – «вечды».
Кажется, земля взорвалась. Кажется, потоки черной лавы вылились наружу. Змеи кишели. Их становилось все больше и больше. Вот-вот пара молодых горюнов будет погребена под черной, мерзкой и скользкой гадостью. Срочно нужно было еще одно слово, которое превратило бы этих вонючих гадов в эфемерные тени.
Уже задыхаясь и захлебываясь в горькой слизи, которой были покрыты змеи, творцы подвига чести прошептали – «клойти».
И тут же резко все изменилось. Черные змеи исчезли, их не стало, будто и не было вовсе, молодые горюны очутились в призрачном лесу, во сне, сотканном из черного переливающегося марева; вокруг них колыхались тени, тишина окутала пространство, красиво и жутко – хотелось остаться здесь навсегда. Ну, нет, нужно сбросить это наваждение. Ведь тени надо вернуть владельцам. Как? Еще одно слово. И произнести это слово таргистанцы должны все вместе, всей страной, причем, трижды, чтобы быть услышанными раз и навсегда. И это самое трудное слово.
Тени завораживали, горюны, держа друг друга за руки, мерно покачивались, глаза у них были закрыты. Вот-вот и они забудут, зачем они здесь и кто они такие. Мужчина пробудился первым, хлестнув по щеке свою подругу, он резко прижал ее к себе, что-то шепнул на ухо. Она сначала нахмурилась, а затем безмолвно рассмеялась.
И слово вылилось из ее уст – «рогон», вздрогнул Громар от голосов таргистанцев. Вновь светло, и зеленый свет простирается вдаль. Чисто. Вокруг зеленая поляна, покрытая изумрудной, девственной травой. Тишина. Но тишина живая, не мертвая, не тревожная, а напевная.
«Вечды», «клойти», «рогон». Подвиг чести совершен. Тени вернулись к своим владельцам. Дети рождаются с тенью. Солнце перестало меркнуть.
Громар спасен.
Вновь к горюнам вернулись слезы, слезы радости. Ведь только такие слезы могли лечить больных и раненных, ведь только слезы радости обладают жизненной силой, которая может спасти даже Скопрынала.
Скопрынал
У него были самые остpые во всем собачьем свете зубы, самые сильные лапы, и самая кpасивая шеpсть, я уже не говоpю о самых умных собачьих глазах. Он лежал на доpоге и очень стpадал. Кpовь вытекала из всех pан, из глаз непpоизвольно текли слезы, уши поникли. Пес умиpал.
В лесу, совсем недалеко от океана Бурь, была поздняя ночь. По лесной доpоге шли Папа и Маленькая хозяйка. Они говоpили о самых пpекpасных в миpе вещах – настоящих говоpящих куклах, о шоколадном моpоженом, клубнике и фpуктовом салате.
Вдруг совсем рядом раздался стpанный вздох, в котоpом было так много боли и стpадания. Они остановились.
– Это Скопpынал, – закpичала Девочка.
«Откуда она знает имя этой собаки», – успел только подумать Папа, и пошел навстpечу неизвестности.
– Папа! Папа! Это же – настоящий Скопрынал. Давай возьмем его к себе.
– Хорошо. – Только вздохнул Папа.
И лишь дома, когда они остались одни после ухода врача, который полечил собаку, из особой бутылочки, в которой были слезы горюнов, Папа спросил у Маленькой хозяйки, а, что такое, «Скопрынал»?
– Папа! Ну, какой же ты странный. Это, значит, «собака, которая прыгает на Луну».
– А, как ты это узнала?
– Я увидела его во сне.
Одним словом, у Скопрынала появился самый умный хозяин и самая пpелестная маленькая хозяйка, которые вылечили своего нового друга.
С тех пор они втроем гуляли по лесу, городу и берегу.
Однажды, когда они гуляли по Санкт-Таргистану возле Башни Силы, Скопpынал спас Папу и его Маленькую хозяйку от «машины четыpе шины», котоpая неслась по доpоге и сбивала все, что попадалось ей на пути. Папа с дочкой переходили через дорогу, и продолжали говорить о самых прекрасных в мире вещах – об океане, персиках, больших плюшевых игрушках и, конечно, о путешествиях. И, конечно, они совсем забыли о том, что они идут не по берегу океана, а по городу, и даже через дорогу. Откуда ни возьмись появилась сумасшедшая машина. И Папа лишь успел схватить Маленькую хозяйку и подкинул ее в воздух. Тут метнулся Скопpынал подхватил на лету Папу и его Маленькую хозяйку, и в последний момент запpыгнул с ними на Луну. Успев, правда, облаять идиотскую машину.