Ласточка, стр. 22

– Мы просим у тебя, великий вождь, защиты против Бычачьей Головы и охраны, чтобы проводить нас до морского берега, в дом Ласточки. Ее отец – великий белый начальник, он тебя щедро вознаградит за эту услугу. Я сказала все и жду ответа.

Сигва отозвал в сторону знахарей и, поговорив с ними несколько минут, снова подошел к Сигамбе и Сузи.

– Сигамба Нгенианга, и ты, Белая Ласточка, выслушайте теперь меня. Сегодня в моем селении произошел удивительный случай, какого не помнят даже наши отцы. Вы видите, войско мое собрано. Завтра оно должно выступить в поход против эндвандцев, смертельно оскорбивших меня и мое племя. И вот сегодня, по обычаю наших предков, наши знахари и знахарки вопрошали судьбу, чтобы узнать, чем для нас окончится война. Вопросив судьбу, они поведали нам, что, если моих воинов будет сопровождать белая ласточка, то мы возвратимся победителями и нашей крови будет пролито немного, но сама ласточка не должна возвращаться с нами, потому что, если она повернет свою голову на полдень, мы все должны погибнуть. Пока мы удивлялись этому пророчеству и недоумевали, где нам взять белую ласточку, подъехали вы, и одна из вас оказалась именно Белой Ласточкой. Теперь мы поняли, что это и есть та самая Ласточка, которая должна сопровождать нас и принести нам счастье. Поэтому ваша просьба будет мной исполнена, но с тем условием, что вы пойдете к северу вместе с нами, а не к югу, к себе домой. Хотя я и иду против твоего народа, Сигамба Нгенианга, но я пощажу твое племя, несмотря на то, что оно подчинено враждебному мне народу и одной с ними крови. Пока вы будете с нами, не бойтесь ничего; вам будут оказываться все почести, которых вы достойны, и вы будете находиться под моим особым покровительством, а Белая Ласточка получит десятую часть всей нашей военной добычи, как главная виновница нашей будущей победы над врагами. Но знайте, что не будь нам такого предсказания, я вынужден был бы отказать вам в вашей просьбе и выдать Белую Ласточку Бычачьей Голове, потому что поклялся ему в дружбе. Теперь же обстоятельства изменились: честь и благо моего народа – прежде всего, и я буду защищать вас от Бычачьей Головы, если он явится сюда требовать Ласточку хоть с целыми сотнями вооруженных воинов. Я сказал все, и слово мое неизменно, – прибавил вождь и, отвернувшись от разочарованных женщин, показал этим, что аудиенция окончена.

Сузи с тоской взглянула на Сигамбу и тихо прошептала:

– Да ведь это перемена одного плена на другой… Нас хотят тащить Бог весть куда, и ни Ральф, ни мой отец не будут знать, куда я девалась и где меня искать… Ральф умрет с горя… да и я…

– Да, это скверно, – перебила шепотом Сигамба, – но все-таки лучше, чем если б мы опять попали в руки Черного Пита… Ведь ты знаешь, что ожидает тебя там… Если же мы пойдем за Сигвой и его войском, то будем в полной безопасности и, быть может, найдем способ как-нибудь известить твоих родных о том, где ты находишься, Ласточка, или же придумаем средство к бегству.

Во время этой беседы Сузи с Сигамбой прибежал часовой и донес Сигве, что к селению приближаются пять всадников, в числе которых находится Бычачья Голова.

По знаку Сигвы, Сузи и Сигамба сейчас же были окружены сплошным кольцом из нескольких сот воинов. Только успел сомкнуться этот круг, как появился Черный Пит со своими четырьмя спутниками.

Увидев Сузи, все еще сидевшую на лошади, в самой середине круга копьеносцев, Пит с торжеством улыбнулся и вместо обычного приветствия громко крикнул предводителю кафров:

– Сигва! От меня сбежала одна из моих жен вместе со служанкой… Вот она сидит на лошади, окруженная твоими воинами. Прикажи скорее выдать их мне, чтобы я мог отвести их обратно в свою хижину и наказать за бегство, как они того заслуживают.

– Привет тебе, Бычачья Голова, – вежливо и с достоинством проговорил Сигва. – Благодарю тебя за твое посещение. А что касается белой женщины и ее спутницы, то это мои гостьи, и вопрос о выдаче их подлежит серьезному обсуждению. Я узнал, что это дочь богатого белого начальника, которого зовут Толстой Рукой; я узнал также, что ты хотел убить ее мужа, чтобы сделать ее насильно своей женой. Эти женщины просят моего гостеприимства и отдались под мою защиту, поэтому я должен разобрать это дело по справедливости, как все дела, с которыми обращаются ко мне. В настоящем же деле я особенно обязан быть справедливым, потому что не желаю ссориться с белыми и навлекать их гнев на себя и на свой народ… Будь пока моим гостем, а завтра утром я соберу своих советников и разберу твое дело.

Хорошо зная характер и обычаи кафров, Черный Пит понял, что Сигва только отводит ему глаза и вовсе не намерен выдать Сузи и Сигамбу. Мысль, что Сузи, несмотря на все его проделки и даже преступление, так же далека от него, как была раньше, привела его в страшное бешенство. Соскочив с лошади, он схватил роер, подбежал к кругу воинов и крикнул, чтобы они расступились. Но ни один из них не тронулся с места.

Два раза он обежал вокруг живого кольца, скрипя зубами от ярости. Видя, что ему не удастся проскользнуть в круг, он закричал:

– Эй, Сигамба! Ты там?

– Здесь, – послышался голос маленькой женщины из-за живой стены воинов. – Расступитесь-ка немного, друзья мои, – обратилась она к кафрам, – дайте возможность этому ублюдку полюбоваться на меня.

Воины потеснились и образовали узкий проход, на одном конце которого оказалась Сигамба, а на другом – Пит.

– Ну, Бычачья Голова, о чем ты желаешь побеседовать со мной? – продолжала наша знахарка, когда ее небольшая фигурка сделалась видна ван-Воорену. – Не о Ральфе ли Кензи, которого ты, быть может, воображаешь, что убил? Так успокойся: этого лишнего греха на твоей черной душе нет. Он только неопасно ранен и скоро выздоровеет, чтобы выплатить тебе долг… Не о нем? Может быть, о новой хижине в твоем тайном месте, которое, ты думаешь, никому неизвестно? Так могу тебя успокоить и на этот счет: я уже давно хорошо знаю его и даже могу дать тебе добрый совет относительно твоей новой хижины – исправить в крыше отверстие для дыма; я, кажется, немного повредила его, когда пролезала, чтобы насладиться твоей речью, которую ты говорил Белой Ласточке. Что, и об этом не желаешь говорить?.. Так уж я, право, не знаю, о чем… Ах, да! Разве вот о том, как я и Ласточка, сидя на измученной лошади, и притом вдвоем, переправились на твоих глазах через Красные Воды; а ты, мужчина, не мог сделать этого на свежей лошади.

Сигамба произнесла всю эту речь и в особенности закончила ее таким насмешливым тоном, что стоявшие вокруг кафры, несмотря на всю свою сдержанность, не могли не улыбнуться, а Черный Пит прямо выходил из себя от бешенства.

– А, проклятая колдунья, я сейчас покажу тебе, как насмехаться над Питом ван-Воореном!

Проговорив эти слова с пеной у рта, Черный Пит поднял свой роер, прицелился в Сигамбу и выстрелил. Но сообразительная маленькая женщина предвидела это: в тот самый момент, когда Пит поднимал роер, она упала на землю, и пуля, просвистев над ней, попала в одного из воинов и уложила его на месте.

Крик негодования пронесся по рядам кафров. Сигва подошел к Питу и резко сказал ему:

– Бычачья Голова! Ты нарушил долг гостя и этим навсегда порвал узы нашей дружбы. Хотя за смерть моего воина ты и должен был бы отплатить смертью, но во имя нашей прежней дружбы я пощажу тебя, а наказания ты все-таки не избегнешь. Возьмите этого человека, – обратился он к кафрам, – и накажите его палками, потом выгоните из нашего селения.

Кафры в отместку за смерть своего товарища так добросовестно исполнили приказание вождя, что если после этого Пит и остался жив, то благодаря исключительно своей крепкой натуре.

После экзекуции полуживого Пита сдали на руки его провожатым и выпроводили всех с насмешками из селения, а Сузи и Сигамбу с почестями отвели в большую и сравнительно хорошо обставленную хижину, в которой Сигва обыкновенно помещал своих особенно уважаемых гостей.

XI. СОН РАЛЬФА И СУЗИ. ПОХОД БЕЛОЙ ЛАСТОЧКИ

На другой день утром Сигва пригласил к себе Сигамбу и сказал ей, указывая на Зинти, стоявшего в почтительном отдалении: