Аэша, стр. 19

Итак, мы встретились. При виде нашей молчаливой спутницы в белом, лошадь ханши испугалась и чуть не сбросила всадницу, но та сдержала ее.

– Что это за горная ведьма, осмелившаяся преградить путь ханше и ее покойному супругу? – вскричала Афина. – О, гости мои, я встречаю вас в дурном обществе! Должно быть, эта женщина ужасно безобразна, иначе она не стала бы скрывать свое лицо.

Шаман дернул ханшу за рукав, а жрец Орос с поклоном просил ее не произносить таких неосторожных слов, которые могли навлечь неслыханную беду. Но ханша вся кипела ненавистью.

– Сбрось с себя эти тряпки, скрывающие твое безобразие, колдунья! – кричала она. – Напрасно мнишь ты запугать меня этим саваном, скрывающим смерть!

– Замолчи, прошу тебя, госпожа! – молил Орос. – Перед тобой жрица богини и с нею Сила.

– Не думает ли она померяться силой с ханшей Калуна? – продолжала Афина. – Пусть покажет эту силу. Я знаю эту силу Горной Ведьмы. Она колдовством заманила сюда моих гостей и принесла смерть моему супругу.

– Молчи, племянница! – с искаженным от страха лицом сказал старый шаман в то время, как Орос поднял руки, умоляя какую-то невидимую силу простить безумие женщины, чтобы кровь ее не обагрила руки слуг богини. В то же время Орос смотрел на женщину в белом. Она подняла руку, как тогда, когда произносила приговор над колдуном, но остановилась на мгновение. Рука ее указывала на ханшу. Слова замерли на устах Афины. Гневный блеск ее глаз погас, краска сбежала с лица. Она была бледна и недвижна, как мертвец. Потом, как бы собрав все силы, она жестоко ударила лошадь хлыстом и проехала мимо нас. Симбри последовал за ней. Схватив его лошадь под уздцы, Орос сказал ему:

– Слушай, кудесник, мы встречались с тобой раньше на похоронах покойного хана, отца Афины. Предостереги ее, чтобы она не говорила так о правительнице этой страны. Если бы уважение к умершему хану не остановило нас, не быть бы ей в живых. Прощай, увидимся завтра.

Мы пошли дальше и скоро вышли из темного ущелья. Тут я заметил, что таинственная спутница наша исчезла. Я спросил Ороса, не осталась ли она с ханшей, но жрец с улыбкой ответил, что она пошла вперед предупредить Гезею о приближении гостей. Я взглянул на отвесную, увенчанную снегом, скалу. Куда могла она так быстро уйти? Разве скрылась в пещерах и галереях, которых в горе не меньше, чем ячеек в медовых сотах?

Целый день поднимались мы на гору. Дорогой Орос рассказал нам, что давно-давно, со дня сотворения мира на этой горе существовал культ поклонения огню. Главной жрицей была женщина. Две тысячи лет тому назад страну завоевал полководец Рассен. Он стал ханом Калуна и поселил на горе новую жрицу, служившую египетской богине Гезее, или Изиде. Она изменила древнее учение, заменив простой, чистый культ поклонения огню новой верой в Духа Жизни, или Природы. Орос говорил, что жрица этого божества вечна. Когда она умирает, ее дочь, родная или приемная, заменяет ее и носит то же имя Гезеи, или Матери. Она является смертным очень редко. На горе живут триста жрецов и столько же жриц. Им разрешено жениться, и новых жрецов и жриц набирают из их потомства. Таким образом возникла особая раса людей.

К вечеру мы пришли в котловину, засеянную рожью. Поля были так хорошо защищены со всех сторон, что, несмотря на высоту местности, давали богатый урожай. Миновав поля, мы пришли в уютный городок, дома которого были построены из лавы. Это оказались жилища жрецов. Причудливо выкованные железные ворота в конце главной улицы раскрылись перед нами. Мы отдали лошадей слугам и пошли по узкому коридору. Коридор вел к другим окованным железом дверям, которые тоже раскрылись перед нами. Мы отступили, ослепленные светом. Представьте себе самую большую из известных вам католических церквей, увеличьте ее во много раз, – и вы получите представление о храме, в котором мы очутились. Стены, многочисленные колонны и своды оказались тщательно обточенными руками человека. Должно быть, над отделкой храма трудились огнепоклонники прошлых тысячелетий.

Храм освещался столбами пламени. Орос сказал нам, что пламя это никогда не угасает, так как источник его вечен; но, по желанию, можно заложить камнями отверстия, из которых вырывается газ и огонь, и тогда в храме станет темно. Какими ничтожными казались мы себе, три человеческих существа, в этом обширном, залитом светом храме!

В глубине между двумя колоннами высился простой алтарь, закрывавшийся завесой, сотканной из серебряных нитей. На алтаре стояло большое серебряное изображение женщины с крыльями. Женщина эта была прекрасна; вся фигура ее дышала грацией. Полуприкрытый ее крыльями, сидел у нее на коленях, прижавшись к ее груди, младенец. Статуя, несомненно, являлась олицетворением материнства. Младенец был здоровый и красивый. Он спал и, должно быть, испугался во сне каких-то злых и мрачных теней. Правой рукой женщина указывала на небо. Человеческое и божественное слились в ее изображении. Казалось, один взмах крыльев, и женщина отделится от земли и унесет свою драгоценную, небом посланную, ношу далеко от всех ужасов земной жизни, туда, где царит вечный мир… Статуя изображала испуганного ребенка на руках матери; символический же глубокий смысл ее был – спасение человечества божеством.

Пока мы любовались на дивное изваяние, вошедшие с нами жрецы и жрицы выстроились вокруг круглого зала. Храм был так велик, что издали они казались нам детьми. Они запели священные гимны. Дивная красота» святилища и пение потрясли нас до глубины души.

– Подойдите, странники, – сказал нам Орос, – и приветствуйте Мать.

– Где она? – шепотом спросил Лео.

– Вот там, – отвечал Орос и, взяв нас обоих за руку, подвел к алтарю.

Пение зазвучало как-то особенно торжественно, и пламя засветило ярче. Орос простерся ниц перед алтарем, потом сложил руки и наклонил голову. Страх и надежда наполнили наши души. Много лет странствовали мы, и вот, кажется, были у цели. Лео побледнел и дрожал.

Время тянулось мучительно долго. Прошли, казалось, часы, годы, века, пока мы тут стояли перед задернутым серебряной завесой алтарем. Все прошлое пронеслось перед нашими глазами, начиная с событий в пещерах Кор. А вокруг раздавалось пение, и пламя шипело, как змея…

II. СУДИЛИЩЕ СМЕРТИ

Завеса раздвинулась. Перед нами открылась комната, посреди которой стоял престол, на нем – женщина, закутанная с головы до ног во что-то белое, волнистое. Было темно, и мы могли только различить, что женщина держала в руке, украшенной драгоценными камнями, скипетр, имевший форму Символа Жизни.

Мы последовали примеру Ороса и пали ниц, а когда поднялись, услышали нежный звук колокольчиков. Закутанная в белое ручка простерла над нами жезл, и послышался серебристый голосок, говоривший на чистом греческом языке.

– Приветствую вас, странники из далекой страны! Вы пришли в этот храм к оракулу и хранителю тайн. Встаньте и не бойтесь меня. Это я выслала вестника и слуг, чтобы провели вас сюда. Привет вам! Как тебя зовут? – спросила женщина Лео.

– Лео Винцей, – отвечал он.

– Мне нравится это имя. А тебя?

– Гораций Холли, – сказал я.

– Скажите же мне, Лео Винцей и Гораций Холли, зачем пришли вы сюда?

– Повесть наша длинна и чудесна, – заметил я, переглянувшись с Лео. – Однако, скажи нам, с кем мы говорим?

– Меня зовут здесь Гезеей. Скажи же мне, Лео, всю правду в нескольких словах. Богиня, которой я служу, не терпит лжи.

– Повинуюсь тебе, жрица, – начал Лео. – Много лет тому назад, когда я был еще молод, мы с моим приемным отцом и другом пошли в дикую страну и нашли там божественную женщину, которая победила время.

– Значит, она была стара и безобразна?

– Она победила время, а не время ее. Она была вечно юна и прекрасна.

– И ты поклонялся ее красоте, как все мужчины?

– Я не поклонялся ей, а любил ее – это разные вещи. Жрец Орос поклоняется тебе и называет тебя Матерью; я же любил ту бессмертную женщину.