Поле битвы — Земля [Поле боя — Земля], стр. 214

— Привет, Джонни, — сказал он деревянным голосом.

— Что с тобой стряслось? — спросил тот. — Проигрался в кости?

— Ты тут ни при чем, Джонни. Тебя я всегда рад видеть. Это все из-за Маза. Он был здесь главным инженером, когда начались разработки. Один из раненых. Я собрал отовсюду почти семьдесят бывших военнопленных и по мере сил отрабатываю свое жалованье, пытаясь вдохнуть жизнь в эту вольфрамовую шахту.

Он подошел ближе. Дождь хлестал по дыхательной маске, мундир насквозь пропитался влагой.

— Я не инженер! — вдруг завопил он. — Я всего лишь руковожу разработками! Надо продвигаться вглубь — верхний слой уже истощен, а этот Маз и все эти… психлосы только сидят с постными физиономиями и ни черта не хотят делать! Какой-то… олух показал им снимки уничтоженной Психло. А я не обучен этой… математике и не могу рассчитать следующие месторождения руды!

«Я тоже», — подумал про себя Джонни. Он был рад, что его дамы не знают языка психлосов. Однако дела, похоже, действительно плохи. Кер ругался только когда был очень расстроен.

— Поэтому-то я и здесь, — сказал ему Джонни.

— Правда? — Кер оживился.

— А Мак-Кендрик уже прибыл?

— Было радиосообщение с какого-то самолета из Шотландии. Это Мак-Кендрик? Тогда он будет здесь часа через три.

Три часа! А Джонни хотел начать немедленно. Ну что ж, найдутся и другие дела. Хотя бы заполучить несколько трупов психлосов…

— Сделай одолжение, Кер, отведи моих людей в поселок.

— Хорошо, — весело ответил тот.

На плече у него лежал рулон брезента — хорошая накидка от дождя. Шлепая к заднему люку самолета, Кер на ходу раскручивал брезент. Пьер понемногу приходил в себя. Правда, теперь его обуяли новые страхи. Он с ужасом смотрел, как Джонни роется в шкафчике и достает спецкостюмы для большой высоты. Один бросил французу, а второй надел сам. Джонни услышал, как захлопнулась дверь заднего люка, и увидел в пелене дождя фигуры, направляющиеся к шахтерскому поселку. Потом взвизгнул последней «молнией» на костюме, проверил горючее. Порядок.

Через двадцать секунд они снова были в небе. Пьер все еще возился со своим костюмом, толком не зная, как его надевать. О господи, от жизни, которой живет господин Тайлер, просто волосы встают дыбом. А Джонни, казалось, ничто не смущало. Самолет поднялся над грозовыми тучами, экраны прояснились. Джонни видел остающиеся позади звезды и горные вершины. Самолет летел с зажженными огнями, держа курс на обледеневшие снега, где когда-то оставили трупы психлосов. Джонни нужны хотя бы два: рабочего и инженера. Настроение Пьера вряд ли бы улучшилось, узнай он, куда и зачем они летят. Сумасшедшая скорость ужасала его. На приборы он теперь даже не смотрел, его взгляд прилип к лобовому стеклу. Джонни сориентировался моментально. Он знал, где они оставили автопогрузчик, который мог послужить маяком. Он надеялся, что, несмотря на то, что прошло много времени, трупы не разложились под снежно-ледяным панцирем.

А бедный Пьер, ни сном, ни духом не ведающий, куда они направляются, просто пялился в стекло расширенными от страшного предчувствия глазами. Вдруг стекло заволокло сплошной белой пеленой. В свете фар Пьер увидел, как белые клубы наползают друг на друга, и с ужасом понял по звуку моторов, что самолет идет на снижение.

— Нет! — завопил он. — Не надо! Вы же сядете на облако!

Джонни мельком глянул на прибор: никакое не облако, по крайней мере, под его углом зрения, просто сильный ветер поднял снежную бурю. Да это же погрузчик! До самого сиденья засыпанный обледеневшим снегом. А трупы психлосов как раз за ним, под плотным снежным пластом. До ближайшей посадочной площадки было далеко, и Джонни с помощью приборов посадил самолет прямо в скрипучий сугроб и заглушил моторы. От сильнейшего воющего ветра самолет трясло. Джонни поплотнее приладил кислородную маску.

— Выходи и дай мне руку!

Пьер находился в состоянии прострации: как же так, ведь он отчетливо видел, что они садятся на облако, и теперь никак не мог понять, почему самолет не проваливается. Из предыдущего их маршрута француз заключил, что они находятся вблизи от экватора, если не на самом экваторе. А на занятиях, помнится, говорили, будто на экваторе очень жарко. И вдруг — снег! Это за пределами его воображения. Его небольшим племенем повелевали иезуиты, которые манипулировали людьми, внушая им страх перед адом. Репутация Джонни Тайлера сама по себе постоянно подпитывала суеверие и благоговейный трепет. То, что они сели на облако, удивило Пьера меньше, чем приказ Джонни выйти из самолета. Пьер по-прежнему заворожено смотрел на белизну за окном. Облако, а что же еще? В мозгу вдруг всплыло изображение распятого Христа. Нет, он еще слишком молод для роли мученика. Хотя… чем не выход? Он схватил из-за спинки кресла реактивный ранец и судорожно нацепил его на плечи: может, господин Тайлер и умеет гулять по облакам, но сын мадам Соланж на это не подписывался. Собрав все мужество, он открыл люк, зажмурился и выпрыгнул, держа палец на рычажке ранца. У такого типа самолетов расстояние от сиденья до земли равнялось примерно восьми футам. Но Пьер, видно, настроился на все двенадцать тысяч, судя по тому, как он мандражировал. Плюхнувшись на снег, он едва не переломал ноги. Совершенно сбитый с толку, парень упал навзничь и, ощущая всем телом твердую поверхность, никак не мог понять, почему это он не проваливается сквозь облако.

А Джонни тем временем был полон решимости осуществить свою задумку как можно быстрее. Из набора инструментов в самолете он извлек лом и теперь искал им в снегу тела психлосов. Наконец почувствовал, что лом во что-то воткнулся. Он смахнул верхний слой снега. Показался кусок дыхательной маски, а потом… Джонни стал ощупывать поверхность под плечами чудовища, чтобы найти, куда можно воткнуть плоский конец лома и освободить труп из ледяного плена. Этот психлос весил, наверное, добрых тысячу фунтов, а в одеянии из заледеневшего снега — того больше. Воткнув лом поглубже, Джонни надавил. Но чудовище так прочно вмерзло в снег, что железка сорвалась, верхним концом больно ударив Джонни по ноге. Джонни попробовал снова, надавив изо всех сил. На этот раз, с низким скрипучим звуком, чудовище шевельнулось. И вдруг, видимо, откликнувшись на призывный звук, напоминающий утробный стон, поющая кнопка в кармане Джонни вывела зловещую музыкальную фразу: «Там призраки по небу скачут…»

Пьер, трясясь, как в лихорадке, смотрел, как из облака поднимается какой-то жуткий дьявол. Мало того, этот дьявол еще и пел замогильным голосом… Издав протяжный звук, Пьер рухнул без чувств.

5

Откопав труп рабочего, Джонни подошел к погрузчику и сколол лед с зубцов и храповиков. Но лишь собрался завести, как обнаружил, что Пьера рядом нет. А он так надеялся, что француз хотя бы откроет грузовой люк. Припорошенного снежком Пьера он нашел у самолета. Удивившись, Джонни осмотрел парня: руки-ноги вроде целы… Зачем он нацепил реактивный ранец? И почему без сознания? Ну ладно, сейчас не время возиться с ним, потом… Джонни подкатил погрузчик, подцепил бесчувственное тело Пьера и опустил платформу до уровня грузового люка. Потом, став на сиденье, открыл дверь. Но едва он снова сел, сильный порыв ветра захлопнул люк. Чертыхнувшись, Джонни спрыгнул и пошел поискать в самолете какую-нибудь подпорку. И вдруг он увидел… Патти. Наверное, о бедняжке впопыхах забыли, ведь все время она сидела тихо, как мышонок, не заметить ее было очень легко. Девочка совсем продрогла. Джонни распахнул шкафчик, взял одеяло и укутал ее. Патти не отрывала глаз от пола. Чтобы заблокировать люк, он не нашел ничего лучшего кроме палки, на которую была намотана карта. Кое-как установив подпорку, он выпрыгнул из самолета, забрался на погрузчик и уже почти впихнул безвольное тело своего второго пилота, как новый мощный порыв ветра хлопнул дверцей. И снова он забрался в самолет и попытался подпереть дверь, но на этот раз хрупкое дерево не выдержало. Палка с хрустом переломилась. Неожиданно за его спиной раздался тоненький голосок: