Бегство из Эдема, стр. 74
Она кивнула. Полицейский больше ничего ей не сказал, но сделал Алексу знак над ее плечом, кратко и безнадежно тряхнув головой.
– Папа? – с запинкой спросил Майкл и робко коснулся руки отца.
Сара посмотрела вниз на Бена. Он был неестественно бледен, его лицо покрыла испарина, он прижимал ладонь к груди.
– Сара?
Сара накрыла его руку своей и склонилась над ним. Глаза у него слезились, он часто моргал.
– Я не хотел далеко уезжать, – прохрипел он задыхающимся шепотом. – И я… на этот раз не стал бы его прятать так долго.
Сара промолчала.
– Прости насчет Таши. Черт, это было… – Бен с трудом качнул головой, – …глупо, – признался он наконец.
– Не надо разговаривать, Бен. Побереги силы.
Свободной рукой он сделал слабый нетерпеливый жест; на секунду прежнее воинственное выражение промелькнуло в его глазах, но сил хватило только на шепот.
– Будут проблемы с деньгами…
– Ничего страшного.
– Большие проблемы. Может, придется кое-что продать…
– Не надо разговаривать, Бен.
– Может, ты и не будешь миллионершей, но все равно богачкой останешься.
Он засмеялся, но смех тут же перешел в мучительный надсадный кашель.
Сара подняла голову. Стоявший рядом с ней полисмен наклонился и сказал:
– Карета «Скорой помощи» уже в пути, мэм.
Бен обессиленно умолк, его лицо, покрытое липким потом, посерело. Майкл плакал, прижимаясь к матери. Он протянул руку и робко дотронулся до отца одним пальцем, но тотчас же в страхе отшатнулся. Сара наклонилась ближе к Бену и что-то прошептала ему на ухо. Бен судорожно глотнул ртом воздух и перевел взгляд на сына.
– Майкл.
– Сэр?
Губы Бена задвигались, но с уст его не слетало ни звука. Сара затаила дыхание, изо всех сил стискивая руку мужа.
– Майкл… – попытался он еще раз. – Я тебе никогда не говорил…
Теперь его дыхание превратилось в глухое бульканье где-то глубоко в груди, а губы посинели.
– Да, сэр? – дрожащим голосом спросил Майкл сквозь слезы.
Наконец Бен сумел выговорить, что хотел:
– Я люблю тебя… Всегда любил…
Осунувшееся личико Майкла преобразилось.
– Правда, папочка? Правда?
Но Бен не ответил; его ресницы дрогнули, глаза закатились глубоко под веки, прерывистое дыхание окончательно пресеклось. Он уже не услышал, как Майкл сказал: «Я тоже люблю тебя, папа». Он уже вообще больше ничего не слышал.
21
– Миссис Уиггз? Вы дома?
Алекс просунул голову в дверь, которую его квартирная хозяйка всегда оставляла приоткрытой, хотя друзья и постояльцы неоднократно предупреждали ее, что кто угодно может войти и украсть все ее сбережения, и заглянул в тесную гостиную. Огромное количество мебели, безделушек, побрякушек, но самой миссис Уиггз нигде не было видно.
– Александр? – раздался голос из-за бисерного занавеса, отделявшего гостиную от кухни.
– Да, мэм.
Через минуту миссис Уиггз появилась из-за занавеса, суетливо вытирая руки о фартук. Широкая улыбка на ее розовой пухлощекой физиономии мгновенно угасла, как только она увидела чемодан на полу у двери.
– Нет, я сейчас умру! Он действительно собирается это сделать! – трагически воскликнула она, всплеснув руками и ссутулив заплывшие жиром плечи. – Трястись в поезде в самый Сочельник – это же надо такое придумать! Нет, бог мне свидетель, разума у вас не больше, чем у блохи.
– Вы скорее всего правы. Но в моем билете указано: «24 декабря, 18.37». Так что по всему выходит – мне надо ехать.
Миссис Уиггз громко и презрительно прищелкнула языком, выражая таким образом свое возмущение.
– Ну, ясное дело, никто и никогда на этом белом свете раньше не менял билета на более удобную дату. Я уверена, что в билетной кассе даже слыхом не слыхивали ни о чем подобном!
Алекс улыбнулся и пожал плечами, но в спор вступать не стал, по опыту зная, что состязаться в сарказме с миссис Уиггз ему не по плечу.
Она дернула головой в сторону чемодана.
– Это и есть весь ваш багаж?
– Все остальное я уже отослал.
– Гм. В этот чемоданчик не поместится нижнее белье для канарейки.
Он усмехнулся.
– Хватит ворчать, давайте простимся по-хорошему. Я хотел бы запомнить вашу улыбку, а не хмурый взгляд.
К его несказанному удивлению, глаза его квартирной хозяйки вдруг наполнились слезами. Алекс и сам был растроган, но за ней ему было не угнаться. Она решительно вытерла щеки и протянула ему грубоватую натруженную руку для пожатия.
– Ну что ж, как говорится, уходя – уходи.
Алекс тепло пожал ей руку обеими руками.
– Я вам напишу, когда устроюсь. Сообщу свой новый адрес.
– Как хотите.
– А вы мне напишете в ответ?
– Там видно будет.
– Это были прекрасные пять лет. Такой квартирной хозяйки, как вы, у меня уже никогда не будет.
– Уж это точно.
Он изогнул бровь.
– Ну признайтесь честно: вы тоже будете по мне скучать.
– Вот еще! Я об одном жалею: что вы не укатили два месяца назад, как собирались. Я тогда смогла бы удвоить квартплату и сейчас уже была бы богатой женщиной.
Улыбка Алекса напряженно застыла. Да, дела обернулись так скверно, что ему и вправду следовало бы уехать еще два месяца назад.
– Ладно, по крайней мере теперь у вас есть работа, хоть не на пустое место поедете. Я вам так скажу: работа – это уже кое-что, – неохотно признала она.
– Это вы верно подметили. Сам не понимаю, когда и как я обзавелся скверной привычкой питаться регулярно и спать под крышей.
По правде говоря, он был взволнован и возбужден в предвкушении своей новой работы. Благодаря (уже в который раз!) вмешательству профессора Стерна его пригласили принять участие в конкурсе на проектирование здания в университетском городке Беркли. Он выиграл конкурс и получил контракт, пусть и скромный в финансовом отношении, но это только начало.
Голова у него пухла от творческих идей, ему не терпелось приступить к работе. У него даже возник план нанять чертежника к себе в помощники: пусть это будет первый компаньон в новой фирме «Макуэйд и компания».
Алекс сунул руку в карман и вытащил плоскую продолговатую коробочку.
– Счастливого Рождества, – сказал он, протягивая ее миссис Уиггз.
Нахмурившись еще глубже, она взяла коробочку с такой опаской, словно там могли быть пауки.
– Боже праведный, это еще что такое? Мне что же, прямо сейчас ее открывать?
– Ну вы же не хотите оскорбить меня в лучших чувствах!
– Гм.
Миссис Уиггз подняла крышку и уставилась на желтый и мягкий, как масло, кашемировый шарф, который он для нее выбрал. Она молчала так долго, что Алекс решил, будто подарок ей не понравился. Он твердо уверился в своем предположении, когда она наконец подняла глаза, вновь наполнившиеся слезами, и сказала:
– Ну все, это конец.
– Вы можете его вернуть. Я купил его в универмаге «Бакли». Я уверен, они…
– Да замолчите же!
Один из многочисленных столиков, загромождавших гостиную, был завален пакетиками в ярких обертках. Подойдя к нему, миссис Уиггз выбрала среди множества других подарков квадратную коробку в красной фольге и сунула ее Алексу прямо в руки.
– Вот. Счастливого Рождества вам тоже.
– Я должен открыть его прямо сейчас?
Миссис Уиггз была скупа на улыбки, и каждую из них следовало ценить на вес золота:
– А может, вы хотите получить хорошего пинка на прощание? – осведомилась она. Алекс открыл свой подарок.
– Ну и ну, – присвистнул он. – Вот что значит «Великие умы мыслят одинаково».
– Вам нравится?
Он вытащил из коробки желтый вязаный шарф и обмотал его вокруг шеи.
– Я в восторге.
– Я его уже почти связала, когда до меня дошло, что в Калифорнии он вам не понадобится. Там слишком жарко.
– Нет, вы ошибаетесь. В Сан-Франциско как раз подходящая погода для ношения шарфов. Нет, ей-богу, – добавил Алекс, перехватив ее скептический взгляд, – там по полгода холода стоят, как у ведьмы под левой сиськой.