Похищение Софи, стр. 3

Он ничего не ответил, а лишь крепче прижал ее к себе. Прикосновения незнакомца, его движения и голос обладали странной магической силой, несли уверенность и покой. Это было похоже на наваждение. Софи снова охватил страх. Ведь этот разбойник похитил ее под покровом тумана, словно вор.

– Не прикасайтесь ко мне! – выкрикнула она. Похититель внезапно разжал руки. Девушка покачнулась и соскользнула вбок, теряя опору. Еще мгновение, и она бы упала с лошади. Шотландец вовремя подхватил ее. На этот раз Софи была рада оказаться в его объятиях. – Куда мы едем? – спросила она, с трудом переводя дыхание. – Зачем вы меня похитили? Вы уверены, что никто не пострадал? Что с моими провожатыми? А моя служанка? Я знаю, вы нарочно повредили мосты! Как вам это удалось? И что вам от меня нужно?

– Как много вопросов, – ехидно заметил разбойник, но даже и не подумал ответить хотя бы на один.

Софи сделала глубокий вдох, собираясь закричать, но и пикнуть не успела, как в следующий миг ей на голову накинули плед и все вокруг погрузилось во мрак.

Она почувствовала, как руки незнакомца снова смыкаются вокруг нее, не давая пошевелиться. Грубая шерстяная ткань пледа колола щеки, в нос ударила смесь ароматов дыма и сосновой смолы. И еще запах мужчины. Пытаюсь вырваться из шерстяного кокона, Софи поняла, что задыхается. Грудь незнакомца оказалась плотно прижата к ее спине, а его ноги крепко стискивали ее бедра.

– Успокойтесь, – шепнул он. – Все будет хорошо.

Софи перестала вырываться и замолчала. Слезы жгли ей глаза, а все ее существо содрогалось от гнева. Тяжело дыша, она попыталась успокоиться, собраться с мыслями и придумать план спасения.

Кипя от злости, Софи вдруг вспомнила рассказы своих кузенов о местном отступнике-якобите, получившем прозвище Хайлендский Призрак. Он воровал скот, нападал на отряды английских солдат и даже чинил препятствия строительству новых, вымощенных камнем дорог, которые прокладывали в Шотландии английские войска. Его никто никогда не видел при свете дня, но поговаривали, что он отличается особой свирепостью и буйством нрава, что он чрезвычайно умен и добивается всего, чего ни пожелает. «Не мужчина, а настоящий зверь», – сказала как-то о нем одна из служанок в Данкриффе. «Жестокий и грубый дикарь» – так охарактеризовала его экономка. «Мятежник и разбойник», – вынесли свой приговор двоюродные братья Софи.

По слухам, он скрывался как раз в этой долине. Софи бросило в дрожь. Надо было послушать сэра Генри и остаться в Киннолле. Кажется, кузены подозревали, что Призрак причастен к аресту ее брата. Ах, нужно было расспросить их поподробнее.

Неужели этот неизвестный похититель и есть Хайлендский Призрак? Наверняка это он обрушил мосты, чтобы избавиться от крепких шотландских парней и драгун. Но почему он похитил только одну женщину?

О Господи! Софи не хотелось даже думать об этом. Она попробовала закричать, но плед приглушал звуки. Вдобавок рука незнакомца снова закрыла ей рот.

– Тише! Замолчите! – шепнул ей на ухо похититель.

У нее закружилась голова. То было странное, пугающее чувство. Ей вдруг почудилось, что она мчится в объятиях дьявола сквозь грозовые облака. Земля осталась далеко внизу, а впереди их ждут разверзшиеся врата ада.

Глава 2

«Похищение невесты – презренное дело», – решил Коннор. Девушку пришлось закутать, словно рождественский пудинг, но и этого оказалось мало. Она продолжала вопить и брыкаться, вынуждая Макферсона крепко скрутить ее, прижать к себе и закрыть ей ладонью рот. А ведь для того, чтобы управлять скачущей галопом лошадью с двумя всадниками, нужны обе руки. Девчонка кричала, словно раненый зверек. Зажимая ей рот, Коннор чувствован ее теплое дыхание. И она вскоре затихла.

– Тс-с, – успокаивающе пробормотал он. Одной рукой Коннор обхватил девушку за плечи, а другой натянул поводья.

Терпение Макферсона было на исходе. Ему вовсе не нравилось запугивать женщин. Но данное Данкриффу обещание заставляло его стиснуть зубы и мчаться во весь опор вместе со своей пленницей. «Увези ее, – настаивал Маккарран. – Сделай дело, а все объяснения будут потом».

Но как быть, когда дело дойдет до супружеской постели? Здесь не так-то легко будет «сделать дело», оставив на потом все объяснения. В конце концов, Коннор вовсе не грубое животное, чтобы принуждать женщину силой разделить с ним ложе. Он привык наслаждаться актом любви, даря наслаждение своей подруге. А Кейт Маккарран явно была из тех женщин, что способны на подлинную страсть, если, конечно, верить тому, что говорят об отважной сестрице Данкриффа.

При мысли о том, что вскоре ему предстоит прикоснуться к роскошному телу Кейт, чьи соблазнительные изгибы и выпуклости были заметны даже сквозь складки одежды, Коннора охватила дрожь. Но как, черт возьми, ему удастся убедить ее исполнить свой супружеский долг? Ведь без этого Макферсону невозможно будет выполнить взятое на себя обязательство. В этом-то и заключалась главная трудность.

Коннор все тщательно продумал. По крайней мере, так ему казалось. Но теперь, когда похищение состоялось и сестра Данкриффа Кейт, закутанная в шерстяной плед, сидела перед ним в седле, дорога к часовне, где их ожидал священник, казалась бесконечно длинной. «Проклятие, а ведь это только начало», – с ужасом подумал Коннор.

Маккарран твердо стоял на том, что брак его сестры с Макферсоном должен состояться по всем правилам. Его должны признать подлинным и законным. Коннор понимал, как важно сделать все, чтобы никто не мог оспорить его право защитить свою жену от юридических споров и разногласий, а они неизбежно возникнут впоследствии. Незадолго до ареста Данкрифф признался, что его сестра обещана в жены сэру Генри Кэмпбеллу, но Роб слишком ослабел от раны и не сообщил почти никаких подробностей. Коннор понял одно: нельзя допустить, чтобы Кейт вышла замуж за мирового судью. Страстно желая отомстить Кэмпбеллу, Макферсон дал слово похитить Кейт Маккарран и сделать ее своей женой.

Коннор тяжело вздохнул. И тут девушка укусила его за руку сквозь шерстяную ткань. Макферсон недовольно поморщился и усилил хватку. Тогда пленница изловчилась и ткнула его локтем в живот.

Данкрифф предупреждал, что его сестрица отличается крутым нравом. Не зря ее прозвали Чертовкой Кейти. Коннор знал, что Кейт – якобитская шпионка. Маккарран упоминал и о другой сестре, воспитаннице какого-то монастыря. «Должно быть, та сестрица нисколько не похожа на дьяволицу Кейт. Пожалуй, похитить маленькую монашку было бы намного проще, чем эту дикую обезьяну», – с тоской подумал Коннор.

Он ровным счетом ничего не знал о благочестивой сестрице Маккаррана, но был уверен, что та никогда бы не стала подвергать опасности себя и других безрассудными поступками. Например, участием в заговоре якобитов. Неудивительно, что Маккарран так усердно вытягивал клятву у Коннора с обещанием жениться на Чертовке Кейти. Только мятежник, разбойник и бандит смог бы справиться с ней в отсутствие брата.

Коннор снова вздохнул.

Они миновали вересковую пустошь. Теперь перед ними лежала гряда холмов, и лошадь с двумя всадниками принялась взбираться на крутой склон. Коннор понимал, что животному не под силу выдержать такой трудный подъем с тяжелой ношей, да еще в темноте и густом тумане. Гораздо проще и безопаснее было бы идти дальше пешком, но тогда ему пришлось бы тащить за собой в часовню сопротивляющуюся девушку.

Коннор огляделся и настороженно прислушался, нет ли погони, затем медленно направил лошадь вверх по склону, прижимая к себе брыкающуюся пленницу.

Судя по приглушенным крикам, несущимся из долины, эскорт благополучно выбрался из воды. Как только охранники сообразят, что девушку похитили, они тут же бросятся в погоню. «Появление лошади без всадницы вызовет растерянность и, возможно, поможет выиграть немного времени», – рассудил Макферсон.

Натянув поводья, Коннор остановил лошадь, соскользнул на землю, подхватил девушку и поставил на ноги. Она покачнулась, запутавшись в складках пледа, и если бы Коннор не поддержал ее, непременно упала бы. Но едва почувствовав, что твердо стоит на земле, она тут же набросилась с криком на своего похитителя, пустив в ход кулаки и остроносые туфли. Коннор вовремя увернулся, избежав смертоносного удара коленом, но несколько ее тычков все же попало в цель.