Незнайка на Луне (ил. Г.Валька ч-б), стр. 15

— Где прибор невесомости? Ты куда дел прибор? Ты утопил прибор, ослиная твоя голова!

— Пусти! — завизжал Незнайка и принялся лягаться ногами.

— А, так ты еще дерешься! — захрипел Знайка. — Утопил прибор и еще дерешься! Вот я тебе покажу, как приборы топить!

И он дернул Незнайку за волосы с такой силой, что у того на глазах показались слезы. В ответ Незнайка стукнул Знайку кулаком в грудь. У Знайки захватило дыхание, и он выпустил Незнайкины волосы из рук. Почувствовав свободу, Незнайка как петух налетел на обидчика, и они принялись драться. Коротышки бросились разнимать их. Одни держали за руки Знайку, а другие — Незнайку. Знайка изо всех сил вырывался из рук, стараясь лягнуть Незнайку, и кричал:

— Как мы теперь на Луну полетим без прибора? Теперь все пропало! Пустите меня, я ему покажу, как приборы топить в реке!

Незнайка тоже вырывался из рук и кричал:

— А ну-ка, пустите меня! Я ему дам прибор!

Ему наконец удалось освободиться от коротышек, но Торопыжка успел схватить его за шиворот. Незнайка рванулся с такой страшной силой, что выскользнул из рубашки, и тут все увидели, как на землю упал прибор невесомости, который до этого лежал у Незнайки за пазухой.

— Вот он, прибор невесомости! — закричал доктор Пилюлькин.

— Чего ж ты не говорил, что прибор у тебя? — спросил Торопыжка.

— А как я мог сказать, когда вы налетели на меня как воронье? Я как только увидел, что падаю в воду, так сейчас же спрятал прибор за пазуху, чуть не утонул из-за него, а они, вместо того чтоб спасибо сказать, дерутся!

Знайка поднял прибор с земли и, сердито сверкнув на Незнайку глазами, сказал:

— За это не полетишь на Луну!

— Ну и летите сами, — ответил Незнайка. — Очень мне нужна ваша Луна!

— С тобой разговаривать — только собственное достоинство терять! — сказал Знайка и, не проронив больше ни слова, ушел.

— Подумаешь, какая цаца! — кричал ему вдогонку Незнайка. — Ну и целуйтесь со своей Луной! Я и без Луны проживу!

Глава шестая

ОТЛЕТ

Врал Незнайка! На самом деле ему очень хотелось полететь на Луну. Его не оставляла надежда, что Знайка как-нибудь позабудет о том, что случилось, и не станет приводить в исполнение свою угрозу. Однако он напрасно надеялся. Знайка ничего не забыл. Через некоторое время назначен был день отлета, и Знайка составил список коротышек, которые должны были лететь на Луну. Как и следовало ожидать, в этом списке Незнайки не было. В нем не было также Пончика и некоторых других коротышек, которые плохо переносили состояние невесомости.

Незнайка, как говорится, был убит горем. Он ни с кем не хотел разговаривать. Улыбка исчезла с его лица. У него пропал аппетит. Ночью он ни на минуту не мог заснуть, а на следующий день ходил такой скучный, что на него было жалко смотреть.

— Нельзя ли все-таки простить Незнайку? — сказала Знайке Селедочка. — По-моему, он больше не будет шалить. Притом он так хорошо переносит состояние невесомости. Для него это будет слишком сильное наказание.

— Это не наказание, а мера предосторожности, — строго ответил Знайка. — Путешествие на Луну — не увеселительная прогулка. В это путешествие должны отправиться лишь самые умные и самые дисциплинированные коротышки. Незнайка очень хорошо переносит состояние невесомости, но зато состояние его умственных способностей оставляет покуда желать много лучшего. От своей недисциплинированности Незнайка и сам пострадает, и других подведет. А космос не такая вещь, с которой можно шутить. Пусть лучше Незнайка подождет до следующего раза, а за это время постарается поумнеть. Это мое последнее слово!

Услышав такой категорический ответ. Селедочка больше не возобновляла этого разговора.

Со временем Незнайка понемножечку успокоился и уже не убивался, как прежде. Аппетит вернулся к нему. Сон тоже улучшился. Вместе с другими коротышками Незнайка приходил в Космический городок, наблюдал, как производятся испытания ракеты, как тренируются путешественники перед отправлением в космос, слушал лекции Фуксии и Селедочки о Луне, о межпланетных полетах. Казалось, что он совершенно примирился со своей участью и уже не мечтает о путешествии на Луну. Даже характер у Незнайки как будто переменился. Самые наблюдательные коротышки замечали, что Незнайка стал часто о чем-то задумываться. Когда у него бывали припадки задумчивости, на лице появлялась какая-то мечтательная улыбка, словно Незнайка чему-то радовался. Никто, однако ж, не мог догадаться, что его настраивало на такой радостный лад.

Однажды Незнайка встретил Пончика и сказал:

— Слушай, Пончик, теперь мы с тобой товарищи по несчастью.

— По какому несчастью? — не понял Пончик.

— Ну, тебя ведь не берут на Луну, и меня тоже.

— Мне нельзя на Луну. Я слишком тяжеленький. Ракета не поднимет меня, — сказал Пончик.

— Глупости! — ответил Незнайка. — Все, кто полетит в ракете, будут в состоянии невесомости, так что для ракеты все равно, тяжеленький ты или не тяжеленький. Никто ничего не будет весить. Понял?

— Почему же тогда меня не берут? Это несправедливо! — воскликнул Пончик.

— Еще как несправедливо! — подхватил Незнайка. — Так несправедливо, что и сказать нельзя. Мы с тобой должны исправить эту несправедливость.

— Как же ее исправить?

— Ночью, накануне отлета, мы залезем в ракету и спрячемся. А утром, когда ракета улетит в космическое пространство, мы вылезем. Не станут же из-за нас возвращать ракету обратно.

А разве можно делать такие вещи? — спросил Пончик.

— Почему же нельзя? Вот чудак! Самое главное, понимаешь, — это чтоб нас не успели высадить, пока мы находимся на Земле. А в космосе уж не высадят, можешь не беспокоиться.

— А где мы спрячемся?

— В пищевом отсеке. Там очень удобно и разных продуктов масса.

— Масса продуктов — это хорошо! — сказал Пончик. — Но ведь ракета рассчитана на сорок восемь путешественников.

— Чепуха! — сказал Незнайка. — Где это видано, чтоб было сорок восемь путешественников. Что это за цифра такая, подумай сам. Для ровного счета надо, чтоб было пятьдесят. А где поместится сорок восемь, туда влезет и пятьдесят. Потом, нам ведь с тобой не надо места в каюте: мы будем сидеть в пищевом отсеке. В тесноте, как говорится, да не в обиде.

— А ты точно знаешь, что в пищевом отсеке продукты есть? — спросил Пончик.

— Своими глазами видел, вот не сойти с места! — поклялся Незнайка. — Я, брат, ракету всю вдоль и поперек изучил. Все, что хочешь, с закрытыми глазами найду.

— Ну что ж, тогда ладно, — согласился Пончик.

Вечером, накануне назначенного для отлета дня, Незнайка и Пончик не легли спать. Дождавшись, когда все коротышки уснут, они выбрались потихоньку из дома и отправились в Космический городок. Ночь была темная, и у Пончика мороз подирал по коже от страха. При мысли, что он скоро унесется в космическое пространство, душа у него уходила, как говорится, в пятки. Он уже раскаивался, что ввязался в такое опасное предприятие, однако стыдился признаться Незнайке, что струсил.

Было уже совсем поздно, когда Незнайка и Пончик добрались до Космического городка. Взошла Луна, и вокруг стало светлей. Прокравшись мимо домов, наши друзья очутились на краю круглой площади, в центре которой возвышалась космическая ракета. Она поблескивала своими стальными боками в голубоватом свете Луны, а Незнайке и Пончику казалось, что ракета светится сама собой, словно была сделана из какого—то светящегося металла. В ее очертаниях было что-то смелое и стремительное, неудержимо рвущееся кверху: казалось, что ракета вот-вот сорвется со своего места и полетит ввысь.