Болельщик, стр. 82

Мы проиграли встречу, в которой я сделал первую, церемониальную подачу, и вскоре после этого (моя память заставляет меня верить, что случилось это на той самой игре, но такого, естественно, быть не может) мы потеряли Гордона до конца сезона из-за травмы руки. Когда Том Гордон разлива 2004 года появляется на страницах этой книги, он, само собой, носит форму ненавистных нью-йоркских «Янкиз». А буквально месяцем позже вэн наехал на меня, когда я шел по обочине дороги, и я получил тяжелые травмы. Разумеется, если бы я был бейсбольным игроком, а не писателем, моя карьера на том бы и закончилась.

Так что, когда я в последний раз ввел мяч на игре «Сокс», случилось много плохого: для команды, для моего любимого игрока и для меня.

Это суеверные причины, по которым я не спешу принимать предложение Сары Маккенна. Прагматичные причины, связанные с суеверием? Пожалуйста. Я знаю, как суеверны бейсболисты, за что болельщики их только стыдят. Я хочу сказать, один парень фактически рискнул жизнью, чтобы на Сторроу-драйв заменить знак «REVERSE CURVE» на «REVERSE THE CURSE». И если на них давить, они становятся еще более суеверными. В последнее время по нескольким телевизионным каналам прошла история о подростке из Массачусетса, которому выбило два передних зуба мячом, посланным в аут Мэнни Рамиресом. Поскольку подросток, так уж вышло, живет в доме, в котором когда-то жил Бейб Рут, проклятие теперь предполагается снятым. Выбитые зубы — разбитые злые чары. Такую вот ерунду можно услышать с голубого экрана в какой-нибудь передаче вроде народного ток-шоу… но потом, святый Боже, эту историю подхватили местные газеты. И, разумеется, некоторые люди в это поверили. Почему нет? Есть у нас люди, которые думают, что Джона Кеннеди застрелили по приказу Фиделя Кастро, а сотовые телефоны вызывают рак мозга.

Так что одно я знаю точно: если я введу мяч в игру, а «Ред Сокс» проиграют, первый раз за последние одиннадцать игр, часть вины падет на меня. Потому что я не просто один из болельщиков «Ред Сокс», я (звучит музыка, от которой по коже бегут мурашки) — ХОРРОРМЕЙСТЕР [127] НОВОЙ АНГЛИИ!!! И хуже того, а вдруг кто-нибудь получит травму (помимо Трота, Портач и Джонни Деймона), или исход игры не в нашу пользу решит судейская ошибка, или (не дай Бог) кто-то пострадает на трибунах? А если «Ред Сокс» проиграют подряд десять игр и закончат сезон, отставая на девять побед от «Янкиз» и на четыре от Анахайма, потеряв дополнительное место в плей-офф? И это не такой уж невероятный сценарий, учитывая три грядущие игры с Оклендом (на их поле) и еще три с Сиэтлом, который неожиданно разыгрался. «МЕНЯ БУДУТ ВИНИТЬ И ЗА ЭТО. ОНИ СКАЖУТ, ЧТО ВСЕ НАЧАЛОСЬ, КОГДА ЭТОТ МЕРЗАВЕЦ КИНГ ВВЕЛ МЯЧ В ИГРУ 4 СЕНТЯБРЯ!» В общем, я, разумеется, согласился.

13.00. За гигантским американским флагом жарко, как в печке, и я до смерти испуган. Не могу поверить, что согласился… В предыдущем случае я всего лишь прошел от скамьи «Ред Сокс» к питчерской горке, каких-то двадцать пять или тридцать шагов. Теперь мне нужно идти гораздо дальше, потому что стою я под табло за левой стороной поля, на котором показывают результаты игр других команд.

По системе громкой связи меня представляют зрителям. Марти, мой сопровождающий от «Ред Сокс», приподнимает флаг, и я выхожу на залитую солнцем дорожку вдоль края поля, на зеленую травку. Зрители ревут, и я должен напомнить себе, что по системе громкой связи их попросили кричать как можно громче. Потому что идет съемка, а шума в таких эпизодах много не бывает. Сорокасекундная прогулка для меня очень длинная, я ощущаю каждую секунду в отдельности. Вот и красная земля внутреннего поля, цвета кирпичей стен старой фабрики. Вот место шорт-стопа, где скоро будет стоять Орландо Кабрера, а до него много лет стоял Номар Гарсиапарра. Я помню, что обещал невестке поприветствовать зрителей «салютом Мэнни». Это я проделываю без задержки, нацеливаю на трибуны обе руки, одну — в перчатке, вторую — без оной, как пистолеты. Зрители отвечают мне еще более громкими криками, смехом и аплодисментами. Это, наверное, самый захватывающий момент, уступающий следующему, когда я встаю на питчерскую горку и встречаюсь взглядом с Джейсоном Варитеком, который присел за «домом», изготовившись к приему мяча.

Нет, возможно, лучший момент — перед самым броском, потому что я вижу Варитека ясно и отчетливо (во-первых, нет бэттера, во-вторых, Варитек без маски). Лицо его серьезно, словно он ожидает, что я подам, как заправский питчер, брошу мяч на шестьдесят футов на глазах тридцати пяти тысяч зрителей… я, которому лучше всего работается в пустой комнате в компании чашки с чуть теплым чаем.

И мне это почти удается. Только в последний момент мяч вдруг сваливается вниз и стукается о красную землю перед «домом». Варитек легко ловит мяч и подбегает, чтобы отдать его мне (он и сейчас, когда я пишу эти строки, лежит на моем столе, с красной отметиной на одном из швов), а зрители одобрительно ревут. Варитек добрый, сначала называет мою подачу спикером, потом говорит, что это «страйк три Хидео Номо». Круто.

Я пытаюсь пожать ему руку, не сняв перчатку. Сами понимаете, в каком я состоянии.

15.45. Хорошие времена миновали и теперь оправдываются мои самые черные страхи. Тим Уэйкфилд (на текущий момент мой любимый игрок «Ред Сокс») на питчерской горке, и подает он ужасно. Когда Терри Франкона наконец-то выходит на поле и берет мяч, сигнализируя о смене питчера, Техас ведет 8:1.

16.25. «Сокс» все-таки не сдаются без борьбы. Марк Беллхорн добивается гранд-слэма, потом Ортис совершает круговую пробежку, но, к сожалению, по пустым базам, и Бостону не хватает лишь двух очков, чтобы сравнять счет. Дейва Робертса выбивают, Мэнни Рамирес остается в круге для следующего бэттера, и беспроигрышная серия «Ред Сокс» обрывается на десяти победах. В играх, где я выполнял первую подачу, счет 0:2, и завтра газеты обвинят меня. Я это знаю.

5 сентября

Статью в «Бостон глоуб» о вчерашней игре Боб Холер начал так: «Ищете козлов отпущения? Обратите внимание на хоррормейстера Стивена Кинга, который ввел мяч в игру».

Обвинить хоррормейстера. Что я вам говорил?

Пожалуйста, бейсбольные боги, позвольте Курту Шиллингу сегодня выиграть.

Сегодня посмотреть игру не удается. Мы едем два часа из Эйвона в Бостон, примерно в час начала игры выгружаем Кейтлин с вещами возле ее общежития Бостонского университета, потом отправляемся на Бикон-стрит на прощальный обед. «Фенуэй» в каком-то квартале от нас, мимо проходят болельщики, направляющиеся на игру с Техасом, все в цветах «Ред Сокс». Настроение ужасное: мы не только расстаемся с Кейтлин, но и не можем посмотреть игру.

По дороге домой, уже втроем, а не вчетвером, мы слушаем, как проходит игра на стадионе, расстояние до которого увеличивается с каждым мгновением. Шиллинг подает хорошо, и мы ведем 4:1 до седьмого иннинга, когда Гейб Каплер добавляет еще два очка: после его удара при заполненных базах до «дома» добегают два раннера. Как потом выясняется, эти очки оказываются очень даже нужными, потому что Франкона принимает неудачное решение: оставляет Шиллинга заканчивать игру. Майкл Янг (опять!) отправляет мяч на трибуны, счет становится 6:3, один игрок выбит, и на питчерскую горку выходит Фолк. Первого бэттера он выбивает. Потом выдает сингл, дабл, снова сингл, счет становится 6:5, но, когда мы уже сворачиваем на подъездную дорожку, Беллхорн ловит мяч, отбитый очередным бэттером, и спасает игру. Победа!