Болельщик, стр. 104

Мы говорим себе, что в какой-то момент сезона 2004 г. Дерек Лоуве из печального, где-то даже трагического должен превратиться в магического.

Мы говорим себе, что пока еще каждая игра может стать решающей.

Мы говорим себе, что невозможное может начаться сегодня.

Во время разминки бэттеров, мяч отскакивает от площадки для фотографов прямо передо мной и выкатывается на траву поля. Дон Маттингли идет к центральной трибуне вместе с лысеющим мужчиной в светло-коричневом костюме, и когда они проходят рядом с мячом, я вдруг понимаю, что это Регги Джексон. «Регги! — воплю я. — Бросай!» — протягиваю руку в перчатке, и он бросает, возможно, впервые с позиции аутфилдера.

Я спешу к Стиву, чтобы показать ему мяч. Я могу объяснить мое волнение, потому что для меня Регги всегда будет героем того далекого 1986 г., одним из игроков той легендарной команды. Я стою рядом со Стивом, наблюдая за знаменитостями, которые проходят на трибуну, когда Стив возвращает мне мяч. На нем он написал: «Проклятие снято». Не забыл и подпись: «Бейб Рут».

Позже новая удача: в десятом иннинге, в этой невероятно упорной игре, Берни Уильямс высоко-высоко отправляет мяч за линию фаул, и он, отскочив от крыши, летит прямо на меня. Мне остается только поднять руку, чтобы мяч попал в перчатку. В следующем иннинге я на Джумбо-Троне с моей перчаткой, мое изображение передается по всей стране, и я посылаю приветы всем моим друзьям и знакомым. Мне еще хватает здравого смысла (а может, я просто очень уж устал) не указывать на себя и не говорить: «Посмотрите, это я на Джумбо-Троне!»

И это всего лишь начало. Потом вечер становится все лучше и лучше.

18 октября/Игра 4 ЧСАЛ

Так уж вышло, что мистер Лоуве действительно стал магическим, так что мы выжили, чтобы сразиться и на следующий день. То есть сегодня. Во второй половине дня, в 17.10 Педро Мартинес и Майк Массина померяются силами в последней игре Американской лиги этого сезона на «Фенуэе».

Вчерашний двенадцатииннинговый марафон стал самой длинной игрой в истории постсезонов, он продолжался пять часов и две минуты. Я поехал на игру со своей невесткой, и мы уехали, когда Бостону не удалось удержать победный счет во второй половине одиннадцатого иннинга. Я руководствовался простой логикой: если Бостон побеждает, я возвращаюсь на следующий день (ладно, в тот же самый день, потому что со стадиона мы уехали девять минут первого). Если Бостон проигрывает, я не хочу видеть «Янкиз» танцующих на паре зеленых травяных носков, любовно выстриженных на внутреннем поле.

Как выяснилось, нашим последним и победным питчером в тот вечер стал Кертис «Механик» Лесканик, который превосходно отработал отведенное ему время на поле, тогда как в закончившейся разгромом игре 3 показал себя с самой худшей стороны. Он выдал слабенький сингл Посаде, открывая двенадцатый иннинг (мы услышали об этом по радио, направляясь к отелю по на удивление пустынным улицам), потом справился с Рубеном Сьеррой, который отправил мяч в аут и вышиб Тони Кларка [155]. Та же участь постигла Мигуэля Кейро, «Янкиз» очистили сцену для драматического финиша «Ред Сокс», который я успел увидеть, добравшись до отеля.

За «Янкиз» подавал Пол Куэнтрилл. Джо Торре рискнул, оставив Мо Риверу подавать два иннинга, надеясь закрыть этим серию. Ривера едва ли не лучший клоузер обеих высших бейсбольных лиг, но у него иногда возникают проблемы с «Ред Сокс», вот и вчера в девятом иннинге он не удержал очко, на которое «Янкиз» опережали «Ред Сокс». Дал сингл Биллу Миллеру, а потом Дейв Робертс, заменивший на второй базе Кевина Миллара, смог принести «Ред Сокс» очко [156]. Гордон заменил Риверу и за два иннинга не отдал ни очка. И кроме Куэнтрилла (не самого уж никчемного питчера), у «Янкиз» никого не осталось. Но у Куэнтрилла не получилось. Сначала он дал сингл Мэнни Рамиресу. А потом бросил фастбол или слайдер Дэвиду Ортису. Как бы то ни было, подача пришлась Большому Папи по вкусу, и мяч после его удара улетел за пределы поля.

Как и любой другой болельщик «Ред Сокс», я радовался тому, что «Янкиз» не смогли победить всухую, как заканчивалось большинство постсезонных серий, которые начинались с трех побед одной из команд. И как соавтора этой книги, меня радовало, что удастся описать еще одну победу, прежде чем подводить итоги. Но тот, кто всей душой любит бостонских «Ред Сокс», с той же силой ненавидит нью-йоркских «Янкиз». И более всего мне приятно указать, что по итогам всех игр 2004 г. мы теперь впереди по числу побед, 12:11, обыгрываем богатеньких игроков Джорджа Стайнбреннера, и благодаря этой победе, даже если «Янкиз» выиграют ЧСАЛ, они не смогут победить нас в этом году. Простые Статистические выкладки им этого не позволят. Они могут пройти в «Мировые серии» (и, вероятно, пройдут, хотя я все еще лелею слабую надежду, что мы им этого не позволим), но в лучшем случае смогут лишь сравняться с нами по числу побед… и лишь при условии, что выиграют сегодня. Для них все это не имеет ровно никакого значения, но если вы — болельщик «Ред Сокс», вам нужно так мало для тихой радости.

Прошлой ночью после игры я крутился около раздевалки вместе с другими самыми верными болельщиками, кричал: «Хе-фееееееее!», скандировал: «Кто твой Папи?» Со стадиона ушел где-то в два ночи, и к тому времени большинство игроков уже разъехались. На Бруклайн-авеню копы в шлемах, бронежилетах и со щитами сомкнутыми рядами стояли на мосту, ведущем к Кенмор-сквер, заставляя нас идти по Ленсдаун, подальше от центра города. Я не возражал. Болельщиков оставалось совсем мало, и у всех нас голова шла кругом от победы и усталости. Улица привела меня на Бойлстон, и когда я приблизился к перекрестку, туда же подкатил коп-мотоциклист на своей «электре глайд». Спрыгнул с мотоцикла, вышел на середину проезжей части и принялся отгонять к тротуару подъезжающие к перекрестку автомобили. До меня тут же дошло, зачем он это делает: здесь должен проехать автобус с игроками «Янкиз», вероятно, желтый, вероятно, принадлежащий компании «Янкиз баз лайнс». Мои ноги вновь обрели силу, а тело — энергию, которая как мне казалось, окончательно ушла из меня в пятом иннинге, и я успел добраться до нужного места в нужное время. Я наблюдал, как лица сидящих в автобусе игроков поворачиваются ко мне, видел недоумение на эти лицах, когда они смотрели на этого призрака, одетого в черное, с бейсболкой «ПоСокс», который стоял на разделительной полосе, подсвеченный, словно дьявол, красным светом стоп-сигнала, и гордо показывал им устремленный в ночное небо средний палец.

Сегодня, перед игрой 5, наши парни появляются на стоянке для игроков в лучших костюмах и с чемоданами на колесиках, как и всегда в день выезда в другой город. Добрый знак, думаю я. Вчера, когда Марк Беллхорн проходил мимо, некоторые люди его освистывали, а он делал вид, что ничего не слышит. Сегодня, когда я кричу: «Эй, Марк, не дай этим засранцам взять над тобой верх!» — он улыбается и кивает. У Джонни на правой ладони уже две недели полоска лейкопластыря (а правая рука у него — главная), и я думаю, не будет ли она мешать держать биту. Каждый день я спрашиваю: «Как рука, Джон?» — и он отвечает, все нормально, но без должной убедительности, словно рука беспокоит его. Эти парни нужны нам, чтобы «накрыть стол» для Мэнни и Дэвида. Если они сегодня не справятся с питчерами «Янкиз», ехать нам никуда не придется.

Перед самой игрой я подхожу к Бобу, который следит за порядком в секторе 32. Мы болтаем о пустяках, при расставании обмениваемся рукопожатием. Это наша последняя домашняя игра в ЧСАЛ, накатывает ощущение, что сезон закончен, пора готовиться к зиме, но я это ощущение отгоняю.

— Увидимся на «Мировых сериях», — говорю я.