Оковы счастья (Оправданный риск), стр. 8

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Он был здесь.

Ее сон стал явью. Рэйф здесь ради нее… Впрочем, нет. Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы понять, что здесь он не ради нее.

Видимо, один из ее сводных братьев все-таки совершил эту невероятную глупость.

– Ты выглядишь удивленной, Карин.

– Да, я… я удивлена. Зачем ты здесь?

Он криво усмехнулся и подошел к кровати.

– Я здесь, чтобы увидеть тебя. – Он бросил выразительный взгляд на спящую девочку в его руках. – И нашу дочь.

Взгляд Карин перебегал с него на ребенка и снова на него.

– Почему у тебя на руках мой ребенок?

– По-моему, ты должна говорить наш ребенок. Похоже, все единодушно решили, что этот ребенок мой. – Он криво усмехнулся. – Медсестра подумала, что отцу пора познакомиться со своим отпрыском и сунула мне этот сверток. Я решил не разочаровывать ее.

Карин залилась краской.

– Дай мне мою дочь.

– Обязательно, – с иезуитской вежливостью произнес Рэйф. – Но сначала не будешь ли ты так добра объяснить, почему все считают, что я ее отец.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – резко сказала Карин. – Дай ее мне, Рэйф.

Он сделал так, как она сказала. Карин прижала маленький сверток к груди, заворковала и коснулась губами головы ребенка. Рэйф бесстрастно наблюдал, как она осторожно разворачивает розовое одеяльце, трогает маленькие пальчики на ножках, затем на ручках. На ее длинных ресницах заблестели слезы, которые, не удержавшись, покатились по щекам.

– Моя маленькая девочка, – нежно прошептала Карин и снова поцеловала ребенка.

Ну просто Мадонна с младенцем, неприязненно подумал Рэйф, продолжая наблюдать за Карин, заворачивающей малышку в одеяльце. А что на самом деле? Ей ничего не стоило улечься в постель с незнакомцем, получить удовольствие и тут же забыть об этом, как будто они просто выпили по чашке кофе.

Рэйф взял стул, повернул его задом наперед, оседлал и положил руки на спинку.

Малышка проснулась и подала голос.

– Тихо-тихо, моя сладкая, – забормотала Карин, прижимаясь губами к шелковистым кудряшкам.

Если… если – он отец этого ребенка, его не может не волновать моральный облик его матери. Конечно, глядя на нее, любой человек может сказать, что у нее нормальные материнские инстинкты. Но только не он. Рэйф не сомневался, что это спектакль, разыгрываемый исключительно для него.

Он богат. Подавляющее большинство женщин считают этот фактор решающим. Тогда почему бы Карин Брустер не быть в их числе? Да, у нее есть богатый отчим, но скорее всего старик не оказывает ей финансовой поддержки, иначе зачем бы она работала? Насколько он понял из слов ее сестры, Карин – консультант по инвестициям.

Ребенок, его ребенок, если он будет настолько глуп, чтобы поверить в эту сказку, полностью изменит ее жизнь.

Но если она планировала захомутать его, почему молчала о своей беременности?

Потому что знала наверняка, что он рассмеется ей в лицо, попытайся она заманить его в эту примитивную ловушку. Но судьба была на ее стороне – трудно не поверить в искренность человека, только что находившегося на пороге смерти.

Черт, как же он устал! Злость, смущение и переизбыток кофеина доконали его. В комнате ожидания больницы ему удалось немного вздремнуть, но в основном он мерил шагами больничные коридоры. Тысячу раз он говорил себе, что должен выйти за дверь, захлопнуть ее и обо всем забыть.

Что он здесь делает? – не переставал спрашивать себя Рэйф. Почему так поспешно откликнулся на панический звонок Аманды, сообщившей, что ее сестра рожает и может умереть.

– Простите, но меня это не интересует, – ответил он тогда ледяным тоном. – Скажите об этом тому мужчине, который сделал ей ребенка.

– Этот мужчина – ты.

– Это… – Невозможно, хотел сказать он, но понял, что это не так. В ту ночь он не воспользовался презервативом и не спросил Карин, принимает ли она контрацептивы. Вспышка желания, непреодолимое стремление обладать ею затмили его разум…

– Моя сестра все это время отказывалась назвать имя отца ребенка, – прерывающимся голосом сказала Аманда.

– А теперь вдруг решила поделиться этим секретом, не так ли? – Рэйф не скрывал своего сарказма.

Аманда начала плакать. Он хотел бы, чтобы ее всхлипы не трогали его сердце, но не выдержал.

– Рассказывай, – резко велел он.

Она рассказала ему о многочасовых схватках и о том, как потом что-то пошло не так.

– У нее началось сильное кровотечение, – продолжая всхлипывать, говорила Аманда. – И… мне кажется, когда она звала тебя, то не очень понимала, что делает… Потому что когда мне разрешили ее увидеть, она была в полубессознательном состоянии … Она не понимала, где она и кто я, но сжимала мою руку и повторяла твое имя.

Тогда Рэйф бросил трубку и немедленно отправился в путь, чувствуя, что вся его жизнь может круто измениться. Что ему делать, если появившийся на свет ребенок действительно его? Он едет только ради ребенка, повторял он. До Карин же ему нет никакого дела.

Во время долгого перелета до Нью-Йорка он решил, что не позволит одурачить себя и потребует проведения теста на подтверждение своего отцовства. И если тест окажется положительным…

Что тогда?

Рэйф вскочил на ноги, засунул руки в карманы и посмотрел на женщину, с которой провел самый незабываемый час в своей жизни. Сейчас она совсем не походила на ту, дорого и изысканно одетую женщину, которую он повстречал той ночью. Лицо ее было бледным, безо всякой косметики. Под глазами лежали глубокие тени, подчеркивающие ее хрупкость.

Но все это не имело значения. Карин была из тех женщин, которые в любом виде способны свести мужчину с ума, лишить его здравого смысла. Что с ним и случилось. Секс без предохранения – он никогда не допускал подобной глупости, и вот теперь расплачивается… Этот ребенок вполне может быть его.

Рэйф взглянул на малышку. Она была прелестна. Как и у матери, у нее были черные волосы, огромные глаза, маленький прямой носик, хотя, скорее всего, все младенцы так выглядят. Он мало знал о детях.

Дверь палаты открылась. Незнакомая медсестра одарила его профессиональной улыбкой, предназначавшейся, как он предполагал, специально для молодых папаш.

– Привет! – пропела она. – И как мы себя чувствуем?

– Отлично, – солгала Карин. Но дрожащий голос и пылающее лицо заставили медсестру усомниться.

– Так-так… – Она взяла ребенка из рук Карин и повернулась к Рэйфу. – Не подержите свою дочку, сэр?

– Нет, – быстро сказала Карин. – Я лучше… – Но малышка уже была в руках Рэйфа, а медсестра считала пульс на запястье Карин.

– Хорошо. Теперь посмотрим, какая температура…

– Что-нибудь не так? – отрывисто спросил Рэйф.

– Нет-нет, я уверена, с вашей женой все в порядке.

– Она не… – Рэйф откашлялся. Зачем посвящать кого-то в сложности их взаимоотношений? – Похоже, она слегка не рассчитала свои силы.

Сестра посмотрела на показание термометра, одарила Рэйфа еще одной деланной улыбкой и укрыла Карин одеялом до самого подбородка.

– Мы должны побольше отдыхать, если хотим, чтобы доктор выписал нас через несколько дней.

– Несколько дней? – Карин нервно облизала языком нижнюю губу. – Я должна оставаться здесь так долго? Я хотела бы попасть домой как можно скорее.

– Наслаждайтесь последними спокойными деньками, дорогая. Как только попадете домой, половину ночи вам придется проводить рядом с младенцем.

Карин улыбнулась.

– Почему только половину? – спросила она и зевнула.

– Потому что, – она повернулась к Рэйфу и взяла ребенка из его рук, – этот красивый молодой человек будет рад провести со своей дочкой вторую половину. Правда, папочка?

– Вне всяких сомнений, – сквозь стиснутые зубы выдавил Рэйф, размышляя о том, как много времени займут анализы на установление отцовства.

Оказалось, очень немного.

– Результаты будут готовы через пару дней, – равнодушно бросил доктор, как будто все новоявленные отцы задают ему подобный вопрос. – А если вы заплатите чуть большую сумму, то и раньше. Подозреваю, вы хотите получить результаты как можно скорее.