Ангелы, стр. 6

Когда Гарв вернулся с работы, я предпринимала жалкие попытки запаковать свои вещи. Не понимаю, как кому-то удается поздно ночью спешно переехать из своего дома. У большинства людей (если они такие, как я) накапливается до фига всякой всячины.

Гарв стоял и смотрел на меня. Именно так я себе все и представляла.

Казалось, он удивлен. А может, и нет.

– Что происходит?

Ага, это сигнал к моей реплике, которая часто звучит из уст героинь в книгах и фильмах. «Я ухожу от тебя. Между нами все кончено». Вместо этого я смутилась и пробормотала:

– Думаю, мне лучше уйти. Мы уже сделали все, что могли…

– Да. – Он сглотнул. – Правда.

Он кивнул. Это самое ужасное. Этот кивок означал мою отставку. Он согласился со мной.

– Я сегодня потеряла работу.

– Господи. Что произошло?

– Я была рассеяна. И позволила себе пробыть на больничном целых десять дней.

– Уроды.

– Да уж, – вздохнула я. – Так что в этом месяце я не смогу внести свою долю в погашение кредита за дом. Но отдам тебе деньги из тех, что были запланированы на покупку всяких милых дамских штучек.

– Да ладно, забудь, я позабочусь об этом. Мы снова замолчали. Стало ясно, что ссуда – единственное, о чем он собирается позаботиться.

Может, мне стоило бы рассердиться на Гарва и Любительницу Трюфелей. Наверное, мне стоило бы презирать его, что он не бросается мне наперерез, не божится, что не позволит мне уйти, не клянется, что мы с этим справимся.

Но правда заключалась в том, что в тот момент я хотела уйти.

3

«Не у всех все дома». Так в двух словах я охарактеризовала бы свою семью. Ну вообще-то, я бы ее описала даже не так. Это прототип идиотской семейки Брейди. [2] Или же можно сравнить ее с Уолтонами из одноименного сериала. [3] Только у нас зад лижут друг другу почаще. Лучше не скажешь: «Не у всех все дома». Коротко и ясно.

У меня четыре сестрицы. Все они, кажется, живут под девизом: «Чем больше драм, тем лучше». (Объясняю на конкретных примерах. Муж Клер ушел от нее в тот самый день, когда она родила первенца. Рейчел – бывшая наркоманка. Анна вообще не от мира сего. А самая младшая сестра, Элен… Даже трудновато объяснить, что с ней не так.) Мне же никогда не нравился хаос. И я не могла понять, почему же так отличаюсь от них. Когда чувство одиночества бывало сильнее обычного, я фантазировала, что меня удочерили. Но даже в воображении не могла отделаться от правды. Слишком уж явственно моя внешность заявляла, что я одна из них.

Мы с сестрами были произведены в двух версиях: модель А и модель Б. Модель А: высокая, крупная, и если будет мести все подряд, то может растолстеть до размеров холодильника. Я – образчик модели А. Мои сестры Клер и Рейчел, которая родилась сразу после меня, тоже принадлежат к типу А. Другое дело модель Б: миниатюрная кошечка с очень эффектной внешностью. Наши младшие сестры Анна и Элен с их длинными темными волосами, раскосыми зелеными глазами, изящными руками и стройными ногами – это, без сомнения, экземпляры класса Б. Хотя Анна почти на три года старше Элен, они выглядят как близняшки. Иногда даже мама не может их различить. Но, наверное, дело не в их внешности, а в том, что мама не носит очки. Только сейчас это пришло мне в голову. Для простоты: Анна – это та, что выглядит как неохиппи, которая основательно порылась в коробке с маскарадными костюмами, а Элен – психопатка.

Женщины типа А имеют общую черту: они высокие и крепкие. Необязательно жирные. Необязательно. Известны даже стройные экземпляры. Если страдают анорексией, то они очень даже худенькие. Хоть это и звучит неправдоподобно, такое случается. Но, к сожалению, не со мной. Я никогда не страдала расстройствами аппетита ни в ту, ни в другую сторону. Элен сказала, что у меня просто нет воображения.

Ну может, с аппетитом у меня и все в порядке, но подозреваю, что страдаю легкой формой извращенного вида булимии. Покупочным обжорством и денежным недержанием. Я все время приобретаю себе всякую ерунду, а потом пытаюсь вернуть покупки. Недавно из-за этого разгорелся нешуточный спор, в котором принимала участие почти вся моя семья. Элен принялась причитать, как непросто прожить на зарплату визажиста, и вдруг набросилась на меня с обвинениями:

– Только ты у нас умеешь обращаться с деньгами!

Это уже случалось не раз. Мои родственнички считали, что я веду добродетельную жизнь и занимаюсь спортом. Невзирая на то что спортом я не занималась с тех самых пор, как вернулась из Чикаго. Образ, который они нарисовали, уже устарел на несколько лет. Где-то лет на десять. Родители целиком и полностью одобряли такую приукрашенную картинку. А мои младшие сестры подтрунивали надо мной, хотя и по-доброму. Я обычно относилась к их шуточкам с юмором. Но в тот день мне вдруг стало обидно, что меня выставляют величайшей в мире занудой, пусть и с любовью.

– Почему же это?

– Ты живешь по средствам. Несколько раз подумаешь, прежде чем сделать покупку, и все такое, – ехидно сказала Элен. – В долг не берешь и не даешь. Ха-ха!

– Я не умею обращаться с деньгами, – отрезала я.

– Умеешь! – хором закричали мои родственники-родители с восхищением, Элен – без.

– Не умеет, – встрял Гарв.

– Спасибо, – шепнула я ему.

– Очень даже умеешь! Готова поспорить, у тебя под кроватью целые залежи помятых пятифунтовых банкнот в коробках из-под печенья.

– Ну уж нет, в коробках от печенья она деньги хранить не стала бы, – встал на мою защиту папа. – Если все сложить под кроватью, то процентов не получишь. Она держит свои накопления на счете под бешеный процент!

– Какие накопления? Нет у меня никаких накоплений!

– Нет? – Мама была сбита с толку. И даже расстроена. – Разве у тебя не было сберегательной книжки почтового банка? Ты же каждую неделю вносила на счет пятьдесят пенсов!

– Да. Когда мне было девять лет.

– Но хоть пенсионный счет у тебя есть? – забеспокоился папа.

– Это совсем другое. Не накопления. Ведь ты не сможешь воспользоваться этими деньгами, пока тебе не стукнет шестьдесят. К тому же я постоянно покупаю вещи, которые мне не нужны.

– Но ты же потом их возвращаешь!

– Но мне не всегда возвращают наличными. Иногда просто дают такую бумажку, по которой можно потом купить что-то на сумму возврата. Это все равно потраченные деньги. – Я повысила голос. – Иногда срок по этой кредит-ноте истекает раньше, чем я успеваю ее отоварить.

– Да ты что? – ужаснулась мама.

– Но я уверена, ты полностью погашаешь долги по своей кредитной карте каждый месяц! – настаивала Элен.

– Ничего подобного! – От такой внезапной вспышки гнева мое семейство аж рот открыло. – Только иногда!

– Ой, чтоб мне так жить на одну зарплату! Я понимала, что немного странно, в принципе, спорить на эту тему. Да, люди ругаются из-за денег. Но обычно кого-то обвиняют в том, что он слишком много тратит, а он оправдывается, что это не так. А не наоборот. Я была настолько взвинчена, что мама даже заставила Элен извиниться. А потом прошептала мне на ушко:

– Нет ничего стыдного в том, что ты хорошо зарабатываешь и кое-что откладываешь на черный день.

В этот момент, разозлившись, что они так меня расстроили, Гарв убедил меня поехать домой. Вы уже знаете, что Гарв старается во всех людях увидеть хорошее? Но по отношению к большинству членов моей семьи он подобного альтруизма не проявляет.

По дороге домой я нервно заговорила:

– Знаю, что все относительно, и я не иду ни в какое сравнение с моей семейкой, но я ведь неврастеничка, да?

– Конечно, – твердо ответил Гарв. – Не обращай внимания!

Я подробно рассказываю о своих родственничках, чтобы вы поняли, на каком фоне будут происходить события. И этому есть причина. Я вот-вот собираюсь вернуться в родительский дом. Я могла бы переехать к Донне, но она только-только убедила этого нерешительного тупицу Робби попробовать жить вместе. Не уверена, что она будет рада моему присутствию. Или можно было бы обратиться к Шинед. Однако Дэйв пинками выкинул ее на улицу, и в настоящий момент она еще более бездомная, чем я. Есть еще Эмили, моя лучшая подруга. У нее куча свободного места. Единственная проблема в том, что она живет в Лос-Анджелесе. Не слишком-то близко.