Неоконченные предания Нуменора и Средиземья, стр. 81

Ондохер был совершенно не готов встретить натиск такого множества всадников и боевых колесниц. Он поспешно занял позицию на невысоком холме вместе со своей стражей и знаменем, но это его не спасло [191]. К знамени устремились основные вражеские силы, и оно было захвачено, королевская стража почти полностью перебита, сам король погиб, и сын его Артамир пал рядом с ним. Их тел так и не нашли. Вражеская атака прокатилась поверх холма и по обе стороны от него, врезавшись в беспорядочные ряды гондорцев и отбросив стоявших впереди на тех, кто находился за ними. Гондорское войско рассеялось, и многих загнали на запад, в Мертвецкие болота.

Минохтар принял командование на себя. Он был отважным человеком и опытным воином. Первый яростный натиск выдохся, хотя враги понесли куда меньше потерь и добились куда большего успеха, чем сами рассчитывали. Теперь конница и колесницы отступили, потому что приближались основные силы кибитников. Пользуясь короткой передышкой, Минохтар поднял свое собственное знамя и собрал оставшихся воинов главного отряда и своих людей, оказавшихся поблизости. Он сразу послал вестников к Адрахилю из Дол–Амрота [192], командиру левого крыла, с приказом отступать как можно скорее, отводя своих людей и тех из арьергарда правого крыла, кто еще не ввязался в схватку. С этими силами Адрахиль должен был занять оборонительную позицию между Каир–Андросом (на котором были войска) и грядой Эффель–Дуат — в этом месте Андуин забирал к востоку, и равнина была наиболее узкой, — и как можно дольше прикрывать подступы к Минас–Тириту. Сам Минохтар, чтобы выиграть время для этого маневра, хотел собрать арьергард и попытаться задержать продвижение основных сил кибитников. Адрахилю было приказано также немедленно послать вестников с поручением разыскать, если удастся, Эарниля и сообщить ему о разгроме у Мораннона и о положении отступающей северной армии.

Когда основные силы кибитников приготовились атаковать, было около двух часов пополудни, и Минохтар отвел свои войска к началу большого Северного Итилиэнского тракта, в полумиле от того места, где тракт поворачивал на восток к Сторожевым башням Мораннона. Первоначальный успех кибитников превратился теперь в начало их поражения. Не зная ни численности, ни расположения армии защитников Гондора, они атаковали слишком быстро — раньше, чем большая часть их противников успела выйти из тесного Итилиэна, — и потому их колесницы и конница смогли нанести удар куда более сокрушительный и одержали победу куда более скорую, чем предполагали. А главный удар они оттягивали слишком долго, и теперь не могли в полной мере воспользоваться своим численным превосходством в соответствии с ранее намеченной тактикой, поскольку привыкли воевать на просторе. Можно также предположить, что, ободренные гибелью короля и разгромом большей части противостоявшего им главного отряда, кочевники вообразили, будто гондорское войско уже разбито, и их основным силам осталось только ворваться в Гондор и занять его. Если так, то они просчитались.

Кибитники беспорядочно наступали, все еще ликуя и распевая победные песни, не видя никого, кто мог бы противостоять им, пока не обнаружили, что дорога на Гондор поворачивает к югу и идет через узкую лесистую полосу земли в тени мрачного Эффель–Дуата, где армия могла двигаться, сохраняя строй и порядок, только по широкому тракту. Впереди тракт уходил в глубокую ложбину…

Здесь текст резко обрывается, а записи и наброски, касающиеся продолжения, по большей части не поддаются прочтению. Однако можно разобрать, что люди из народа эотеод сражались вместе с Ондохером; а также, что второму сыну Ондохера Фарамиру было приказано остаться в Минас–Тирите в качестве регента, ибо закон не позволял обоим сыновьям короля одновременно участвовать в сражении (похожее замечание приведено в данном повествовании ранее, стр. 291). Но Фарамир ослушался; он отправился на войну переодетым и погиб. В этом месте запись почти невозможно разобрать, но, похоже, Фарамир присоединился к эотеод и попал в окружение вместе с каким–то отрядом, когда они отступали к Мертвецким болотам. Вождь эотеод (его имя разобрать невозможно, но первый элемент «Марх-») пришел им на помощь, но Фарамир умер у него на руках. И только осматривая тело, вождь эотеод обнаружил знаки, свидетельствующие, что это принц. Тогда он отправился к Минохтару, который находился в Итилиэне у начала Северной дороги и как раз в этот момент отдавал приказ отправить послание в Минас–Тирит принцу, ставшему отныне королем. И тут вождь эотеод сообщил ему, что принц переодетым отправился на войну и погиб.

Упоминание о народе эотеод и о роли, сыгранной их вождем, объясняет, почему в этот текст, очевидно, являющийся повествованием об истоках дружбы Гондора и рохиррим, включен столь подробный рассказ о войне Гондора с кибитниками.

Завершающий фрагмент переписанного набело текста создает впечатление, что армия кибитников должна была поплатиться за свое преждевременное ликование, когда вошла по тракту в ложбину; но заметки в конце показывают, что арьергард Минохтара задержал их ненадолго. «Кибитники неумолимо хлынули в Итилиэн», и «на закате тринадцатого кермие они одержали победу над Минохтаром», который был убит стрелой. Здесь сообщается, что он был сыном сестры короля Ондохера. «Его люди вынесли его из боя, а все, кто еще уцелел из арьергарда, бежали на юг, к Адрахилю». Тогда главный предводитель кибитников приостановил наступление и устроил пир. Больше ничего разобрать не удается, но краткая заметка в приложении A к ВК повествует о том, как Эарниль пришел с юга и разгромил их:

В 1944 году король Ондохер и оба его сына, Артамир и Фарамир, пали в битве к северу от Мораннона, и враги вторглись в Итилиэн. Но Эарниль, предводитель южной армии, одержал великую победу в Южном Итилиэне и разгромил армию Харада, что пересекла реку Порос. Затем он спешно направился на север, собирая всех тех, кто остался от северной армии, и подошел к главному лагерю кибитников, пока они пировали и веселились, уверенные, что Гондор повержен и им осталось только собирать добычу. Эарниль взял лагерь приступом, поджег кибитки и изгнал обратившихся в бегство врагов из Итилиэна. Большая часть беглецов сгинула в Мертвецких болотах.

В «Повести лет» победа Эарниля именуется «битвой в Лагере». После того, как Ондохер и оба его сына погибли у Мораннона, Арведуи, последний король Северного королевства, заявил о своих правах на корону Гондора; но его требования были отклонены, и на следующий год после битвы в Лагере Эарниль стал королем. Сыном Эарниля был Эарнур, который погиб в Минас–Моргуле, приняв вызов предводителя назгулов. Эарнур был последним королем Южного королевства.

Поход Эорла

В те времена, когда эотеод еще жили в своих прежних землях [193], в Гондоре их хорошо знали как людей надежных и получали от них известия обо всем, что происходило в тех краях. То были остатки северян, которые считались древними родичами дунедайн и во дни великих королей были их союзниками и нередко смешивали свою кровь с кровью гондорцев. Так что в Гондоре были весьма озабочены тем, что во дни Эарниля II, предпоследнего короля Южного королевства [194], эотеод ушли далеко на север.

Новые земли народа эотеод располагались к северу от Лихолесья, между Мглистыми горами на западе и рекой Лесной на востоке. К югу они простирались до слияния двух коротких рек, которые эотеод называли Грейлин, «серый водопад», и Лангвелл, «долгий исток». Грейлин сбегал с Эред–Митрина, Серых гор, а Лангвелл брал начало в Мглистых горах и назывался так потому, что был истоком Андуина, который после слияния Лангвелла и Грейлина именовался у эотеод Лангфлод — «долгий поток» [195].