Словарь современных цитат, стр. 97
42
Стихи Пастернака почитать – горло прочистить.
«Борис Пастернак» (1923)
43
В Петрополе прозрачном мы умрем,
Где властвует над нами Прозерпина.
Мы в каждом вздохе смертный воздух пьем,
И каждый час нам смертная година.
«В Петрополе прозрачном мы умрем...» (1916)
44
У вечности ворует всякий, / А вечность – как морской песок.
«В таверне воровская шайка...» (1913)
45
И своею кровью склеит / Двух столетий позвонки.
«Век» (1922)
46
Но разбит твой позвоночник, / Мой прекрасный жалкий век!
Там же
47
И Шуберт на воде, и Моцарт в птичьем гаме / (...)
Считали пульс толпы и верили толпе.
Быть может, прежде губ уже родился шепот,
И в бездревесности кружилися листы,
И те, кому мы посвящаем опыт,
До опыта приобрели черты.
«Восьмистишия», 7 (1933)
48
Он опыт из лепета лепит / И лепет из опыта пьет.
«Восьмистишия», 9 (1933)
49
Часто пишется – казнь, а читается правильно – песнь.
«Голубые глаза и горячая лобная кость» (1934)
50
На стекла вечности уже легло / Мое дыхание, мое тепло.
«Дано мне тело – что мне делать с ним?..» (1909)
51
Всё перепуталось, и сладко повторять: / Россия, Лета, Лорелея.
«Декабрист» (1917)
52
Есть ценностей незыблемая ска?ла.
Первая строка стихотворения (1914)
53
Жил Александр Герцович, / Еврейский музыкант, —
Он Шуберта наверчивал, / Как чистый бриллиант.
«Жил Александр Герцович...» (1931)
54
Нам с музыкой-голубою / Не страшно умереть,
Там хоть вороньей шубою / На вешалке висеть...
Там же
55
Мне на плечи кидается век-волкодав.
«За гремучую доблесть грядущих веков...» (1931)
56
Потому что не волк я по крови своей
И меня только равный убьет.
Там же
57
Играй же на разрыв аорты!
«За Паганини длиннопалым...» (1935)
58
Одиссей возвратился, пространством и временем полный.
«Золотистого меда струя из бутылки текла...» (1917)
59
Усыхающий довесок / Прежде вынутых хлебов.
«Как растет хлебов опара...» (1922)
60
Пайковые книги читаю, / Пеньковые речи ловлю.
«Квартира тиха, как бумага...» (1933)
61
Но, видит Бог, есть музыка над нами.
«Концерт на вокзале» (1921)
62
А мог бы жизнь просвистать скворцом,
Заесть ореховым пирогом, —
Да, видно, нельзя никак...
«Куда как страшно нам с тобой...» (1930)
63
Читателя! советчика! врача! / На лестнице колючей разговора б!
«Куда мне деться в этом январе?..» (1937)
64
Он сказал: довольно полнозвучья,
Ты напрасно Моцарта любил,
Наступает глухота паучья,
Здесь провал сильнее наших сил.
«Ламарк» (1932)
65
Губ шевелящихся отнять вы не могли.
«Лишив меня морей, разбега и разлета...» (1935)
66
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлевского горца.
«Мы живем, под собою не чуя страны...» (1933)
Ранняя редакция 3-й и 4-й строки: «Только слышно кремлевского горца, / Душегубца и мужикоборца» (о Сталине).
67
И слова, как пудовые гири, верны.
Там же
68
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Там же
69
Как подкову, дарит за указом указ:
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Там же
70
А в Угличе играют дети в бабки.
«На розвальнях, уложенных соломой...» (1916)
71
...А Рим далече, – / И никогда он Рима не любил.
Там же
72
Прозрачная звезда, блуждающий огонь,
Твой брат, Петрополь, умирает.
«На страшной высоте блуждающий огонь...» (1918)
73
Прими ж ладонями моими / Пересыпаемый песок.
«Не веря воскресенья чуду...» (1916)
74
Не сравнивай: живущий несравним.
Первая строка стихотворения (1937)
75
«Который час?» – его спросили здесь,
А он ответил любопытным: «вечность».
«Нет, не луна, а светлый циферблат...» (1912)
«Который час?» – «Вечность!» – ответ поэта К. Батюшкова на свой же вопрос; приводится в «Записке доктора Антона Дитриха о душевной болезни К. Н. Батюшкова» (1829; опубл. в 1887 г.).
Батюшков, по-видимому, цитировал диалог из проповеди о вечности французского проповедника Жака Бридена (J. Bridaine, 1701—1767): «О! знаете ли вы, что такое вечность? Это маятник, который, качаясь в могильном безмолвии, неустанно твердит лишь два слова: “Всегда, никогда! Никогда, всегда!” И при каждом таком ужасном взмахе какой-то отверженный кричит: “Который час?” И голос другого несчастного ему отвечает: “Вечность”» (Boudet J. Les Mots de l’histoire. – Paris, 1998, p. 383).