Операция «Дозор», стр. 38
20
Горный отрог округло захлестнулся, как хвост громаднейшего ящера. Этот гигант прикрывал собой другого ящера, поменьше. Там, где заканчивался хвост «малыша», долинку загораживала пружинистая перемычка, ребята пробежали от одного края долины до другого и скрылись в зарослях.
Почти сплошняком стояло держи-дерево, желтевшее бляшками-семенами. Светло зеленела листва кизила. Темнели пышные кроны: боярышника. Отцветающий шиповник держался в сторонке, словно хотел показать, что он не чета другим.
В извилистых проходах стлалась густая и нежная трава. На открытых местах розовели головки чертополоха. Под кустами, в тени, синели запоздалые цветки барвинка. В сухом воздухе гудели пчелы, сверкали крылышками мелкие стрекозы.
Ниже, обозначая того самого меньшего ящера, как бы щетинясь на его спине, росли бузина и высокая жесткая трава, вперемежку с камышом. Там задерживалась вода — перемычка не давала ей стечь.
Велев ребятам залечь в зарослях, Пантелей замаскировался в ветках боярышника, оглядывая местность, пытаясь понять, где группа захвата, куда она движется? Но ни души не было.
Неужели прав Олег Забрускин? Узнав о новом приказе, он заявил: «Нас загоняют на верхние ряды. Внизу будет заварушка, а нам останется смотреть, как в цирке».
Хороший цирк — ни одного артиста, ни одного зрителя! Кроме группы Кондрашина. Да вдали, там, где должен быть палаточный городок, поднимается к небу голубая струйка дыма. Поварихи вместе с плавруком выдают, что поблизости есть люди. Чужак за это спасибо скажет. И обойдет опасное для него место.
А вот где штаб, отсюда не поймешь. Хорошо устроился Полторасыч — сам все видит и остается незамеченным.
Но что же все-таки делать? Как прикрывать фланг, если и саму группу захвата обнаружить не можешь? Продвигаться вдоль зарослей, лишь бы продвигаться? Толку с этого!
Смотри лучше, смотри внимательнее. Дерево за деревом. Куст за кустом. Пантелей закрывал глаза, опускал голову, давал себе отдохнуть и снова — дерево за деревом, куст за кустом.
На другой стороне долины качнулся куст. Ветра не было. Значит, там или зверь, или человек. Смотри, смотри!
И высмотрел Пантелей — под кустом лежал мальчишка. За кустом сидел другой. Наблюдатели! Куст стоял на некотором расстоянии от опушки. И там, на опушке, маскировались ребята. У них, должно быть, та же задача: прикрыть с фланга группу захвата! Только с другого!
— Ты не уснул там? — громким шепотом спросил Санька.
— Тише! Давайте ко мне! Скрытно, скрытно!.. Лежать здесь, наблюдать и ждать! На той стороне — люди!
Санька подполз к Пантелею, всмотрелся:
— Вижу хлопцев из второго отряда!
— Как они пойдут, так и мы! — сказал Пантелей.
— А если они до вечера там будут? И мы до вечера? — спросил Олег. — Давай к ним связного вышлем. Может, у них свое, и к нам они отношения не имеют!
«Тебя и пошлю», — подумал Пантелей, но приказа отдать не успел: засек, как ниже перемычки заходили верхушки трав и камыша. Ветер? Очень он судорожный. Такой и сюда долетел бы… Дело не в верхушках. Что-то внизу происходит, а в верхушках отдается.
Вдруг там кто-то прячется?… Кто же?
Донесся сухой треск, и успокоившиеся было верхушки снова заходили. Кто-то лез к ручью. Кабан на водопой?… Разведчик?… Нарушитель?…
Треск повторился, и к ручью выбежали два пограничника с автоматами. Они что-то поискали на земле. Вернее, один искал, а другой, держа автомат перед собой, оберегал товарища от возможного нападения. Длилось это всего несколько секунд. Высоко вскидывая ноги, пограничники перемахнули ручей, выскочили на перемычку и решительно врезались в плотную стену бузины и травы с камышом.
В тот же момент в самой гуще кто-то заметался, запетлял.
Приближение пограничников заставило этого кого-то сделать выбор — удирать напрямую.
Ребята из второго отряда тоже все видели. Не таясь, они пошли по опушке.
— Шпион! Больше некому! — крикнул Санька. — Чего стоим!
— Держим свою сторону, — Пантелей поднялся и, пригибаясь, пошел вдоль зарослей. — Не отставать!
Преследуемый продирался все дальше и дальше — он спешил к лесу, в горы. Вправо ему не уйти — там второй отряд. Влево не свернуть — на группу Кондрашина наткнется. Впереди его тоже ждут, наверняка ждут!
Пограничники разделились. Один двигался прежним путем. Второй выбежал из бузины и побежал вдоль нее. Фуражка — на затылке, китель потемнел от пота, на сапогах — бурая грязь и какие-то волосатые ошметки, отлетают, как комья из-под копыт!
Скорость у пограничника, как у спринтера. Ребята были налегке и еле поспевали за ним.
— Братцы! — застонал Санька. — Мы ж нарушителя можем голыми руками взять! Сами!
— Ага! Давайте наперерез выйдем! Мы его быстренько! Он еле живой! Давай — вниз! — Олег кинулся было в сторону.
— Отставить! Идти как приказано!.. Второй раз я от приказа не отступлю! — Пантелей и сам видел, что перехватить вчетвером одного они могут, но ни за что не соблазнился бы теперь, ни за что!
Поведи он группу на захват и задержи шпиона, поняла бы Орионовна, что зря выставляла его захудалым нарушителем дисциплины; Ленка Чемодан закатила б речь в честь Кондрашина, который является гордостью пятого отряда; Капа остановила б на нем свои мохнатые глаза — чего удивляться? — иного и не ждала!..
— Мы отвечаем за фланг, — напомнил Пантелей ребятам. И себе напомнил: пограничники уверены, что с этой стороны все в порядке, и занимаются своим делом. И Пантелей все, что полагается, предпримет, чтоб с этой стороны все было в порядке, чтобы ничто не угрожало группе захвата, ничто не помешало ей успешно закончить трудную и опасную операцию.
А вообще-то, если по справедливости, к группе захвата относятся многие! Все, кто поднялись в дозор: добровольные дружинники из здешних жителей, и те ребята, что ночевали в горах, и Полторасыч, и Орионовна с девчонками на полевом медпункте, и Бастик Дзяк, пострадавший при выполнении боевого задания…
Бузина и камыши становились мельче, почва суше. Мелькнула непокрытая голова — волосы мокрые, запорошенные травинками. Показались широкие плечи, брезентовая куртка. Человек остановился, дико озираясь, вскинул руку с заляпанным грязью пистолетом — таким муху не убьешь. Человек увидел пограничника, бежавшего вдоль бузины, швырнул в него пистолет и бросился назад.
— Стой! — крикнул пограничник.
Человек повернулся к нему, поднял руки. Пограничник наставил на него автомат, подошел — надо же обыскать. Может оказаться, что у врага второй пистолет припрятан и кинжал на поясе, а в уголок воротника ампула с ядом вшита… Достаточно куснуть и допрашивай потом мертвяка… Тут задержанный подпрыгнул, крутанул сальто и ногами выбил у пограничника автомат. Едва встав на ноги, потянулся к горлу нашего солдата, но сильный удар свалил шпиона — подоспел пограничник, что зарослями пробирался.
Никто звука не издал во время этой схватки, будто немые дрались!
Пантелей побежал наискосок, спеша к месту схватки.
Справа подтянулась цепь — второй отряд подошел.
С отрога спустился первый отряд, а за ним — лейтенант Дашкевич с Валерием Васильевичем и группой ребят из пятого отряда.
Кольцо замкнулось. «Враг» был обезврежен. Но происходило странное: «шпион» вытер руки о траву, попросил:
— Вась, дай закурить. Мои в болоте промокли!
Пограничник достал сигареты:
— Но загривку дать бы тебе, акробату этакому! Врезал так, что руки отсушил!
— Вы тоже хороши! Обложили, как волка, в воду загнали и скулу чуть не свернули! — «шпион» закурил и поднялся: лейтенанта Дашкевича увидал.
Лейтенант пожал руки пограничникам и «шпиону», а затем объявил:
— Всем к палаточному городку. Разбор операции будет там. Потом обед и — в обратный путь!
Лейтенант снял фуражку, подставив голову ветерку. Дело было сделано, и офицер отдыхал, пока участники операции строились.
Пантелей подошел к лейтенанту, горько спросил: