Долговязый Джон Сильвер: Правдивая и захватывающая повесть о моём вольном житье-бытье как джентльмен, стр. 96

В Адмиралтейство

Сэр!

Спешу этим письмом уведомить Вас о результатах экспедиции, которая была предпринята с целью арестовать пирата Джона Сильвера и доставить его в Англию, где он должен был понести наказание по закону. Официальный рапорт будет составлен через несколько дней, когда корабль прибудет в Лондонский порт. Это письмо я отправляю с нарочным из Плимута.

Вынужден сообщить, что, к сожалению, невозможно было доставить в Англию вышеупомянутого Сильвера живым. Хотя я могу сделать радостное сообщение, которое абсолютно достоверно, что этот пират уже мёртв и таким образом мир избавлен от самого страшного врага человечества. В связи с этим имеются все основания считать, что пиратство искоренено и не грозит человечеству в ближайшее обозримое время. Без Джона Сильвера, сбивавшего моряков с пути истинного, призывая их становиться тем, кого они называли джентльменами удачи, будет легче прекратить дальнейшую убыль матросских рядов.

Перед смертью Джон Сильвер вручил мне лично рукопись, содержанием которой, насколько я понимаю, является полный отчёт о его постыдной жизни. Он просил передать эту рукопись эсквайру Джиму Хокинсу, который, как Вы, наверное, помните, открыл нам глаза, указав на возможность найти и наказать Джона Сильвера. Я дал, конечно, Джиму Хокинсу понять, что он не может свободно распоряжаться отчётом Сильвера, что он должен проконсультироваться с Адмиралтейством, и он заявил, что с уважением отнесётся к этому требованию. Прочитав по дороге домой это сочинение, я бы осмелился не рекомендовать опубликование, пока не будут внесены надлежащие исправления. Конечно, оно может прекрасно служить устрашающим примером для нашей молодёжи, но содержит также разделы, отягчающие вину Сильвера перед нацией, например, неприятную историю о коменданте Уоррендере из крепости Чарльз-Форт в Кинсейле и пренебрежение к уставу, проявленное морскими капитанами, когда речь идёт об отношении к рабыням. Сюда же следует отнести вызывающий раздражение фактор, что Джон Сильвер не проявляет ни малейшего признака раскаяния по поводу своей грешной преступной жизни. Наоборот, создаётся впечатление, что он считает такую жизнь правильной и истинной для людей, подобных ему, и, кроме того, в последние годы, став состоятельным человеком, он жил, укрывшись в крепости, окружённый рабами, которых он выкупил на свободу. Читать подобное людям не на пользу, тем более что сам Сильвер утверждает, что вёл вольный, а не преступный образ жизни. Остаётся лишь глубоко сожалеть, что нам не удалось наказать его так, как он того заслуживал, повесив его на цепь на всеобщее обозрение, пока он был жив.

Но я полагаю, что у меня не было выбора. Во-первых, посреди ночи на нас внезапно напали его пираты, и мы потеряли четырнадцать человек, прежде чем нам удалось дать отпор. Сильвер пишет в своём сочинении, что это нападение было совершено одним человеком, но что можно ожидать от такого лжеца и обманщика, как он? Во-вторых, Сильвер угрожал убить пятьдесят наших морских пехотинцев, а потом себя самого, если мы начнём штурм его крепости. Нет никакого сомнения в том, что он говорил всерьёз и вполне мог пойти на это. Во время наших переговоров он даже поджёг фитиль, ведущий к складу с порохом, и затушил его в самый последний миг, и всё это у меня на глазах. То, что я верно оценил обстановку и настроение Сильвера, было впоследствии подтверждено. После того, как я взял его сочинение и вернулся к солдатам, послышался сильный взрыв — это Сильвер подорвал себя и скалу, на которой он укрывался. Кусок обвалившейся скалы убил двоих наших, а осколки стали причиной травм ещё нескольких. К сожалению, от всех украденных вещей, собранных Сильвером в течение жизни, осталось после взрыва очень мало, возможно, их едва ли хватит на покрытие расходов, связанных с нашей экспедицией. Таким образом, прибыли, которую сулил сэр Трелони, нет. Прилагаю письмо, которое Джон Сильвер передал для Джима Хокинса. Уже из этого письма ясно, что сочинение Сильвера следует держать в тайне, возможно, под грифом секретности в соответствии с положениями Закона «О безопасности страны».

Джиму Хокинсу в собственные руки!

Джим!

Я передаю и доверяю тебе эти страницы. Это, можно сказать, мой вахтенный журнал. В дни моей старости я развлекался воспоминаниями, как это делают все старики, и записал, каково это было — быть Долговязым Джоном Сильвером. Если у меня и есть желания перед смертью, тат: это чтобы ты прочитал эти страницы. Я знаю, что в твоих глазах я не был добрым сыном Божьим, но всё же я был человеком и хорошим товарищем на корабле. Я спас твою жизнь, ты это наверняка помнишь. Я не прошу, чтобы ты из благодарности спас мою, и это написано на этих листах. Но я прошу тебя не убить ту единственную жизнь, которая была у Джона Сильвера. Сохрани её надёжно. Возможно, наступит день, когда кому-то понадобится узнать, существовал ли Сильвер в действительности и был ли он, несмотря ни на что, человеком. Тогда и станет ясно, что его жизнь прожита не зря, как у многих других, жизнь которых прошла без всякой пользы. Это моё последнее желание.