Клава Назарова, стр. 44
Потом Клава встретилась с Володей Аржанцевым.
— Видишь, Володя, не прошло и трёх дней, а для тебя уже есть задание. — И она рассказала о пятерых раненый которых надо проводить к партизанам.
Володя обрадовался. Явиться к партизанам с бойцами Красной Армии! Это совсем здорово! Это уж не тихая сидячая жизнь, а настоящая боевая работа. А ещё лучше, если снабдить бойцов оружием. Вот уж партизаны будут довольны. К тому же, если, на худой конец, нарвёшься на немцев, с оружием можно от них отбиться.
Клава покачала головой.
— Нет, для начала пойдёте без оружия. Надо всё тихо сделать, осторожно. Переправлять бойцов к партизанам ещё придётся не раз.
Как ни соблазнительно было заявиться к партизанам оружием, но Володя должен был согласиться с Клавой.
— Тогда со мной Аня пойдёт, — сказал Володя.
— Это можно, — подумав, согласилась Клава. — Пусть она корзину возьмёт, бутылки. Будто за продуктами в деревню. Будет вам дорогу разведывать.
Бегство раненых было назначено через двое суток. К двум часам ночи Клава и ещё четверо подпольщиков пробрались к больнице и затаились в палисаднике. Ровно четверть третьего. Зина осторожно выпустила через чёрный ход первого бойца, переодетого в гражданскую одежду.
Клава подвела к бойцу Федю Сушкова, и тот, минуя все подозрительные места в городе, по окраинам повёл бойца в поле, где их поджидали Аржанцев и Аня Костина. Через десять минут Зина выпустила из больницы второго бойца. Его вывел из города Дима Петровский.
Последним уходил Шитиков.
В замасленной кепке и старом пиджаке с чужого плеча он был похож на мастерового.
— Маша, а я вижу, у вас неплохие помощники, — вполголоса сказал Шитиков, размашисто шагая за Клавой. — Это что же, все из медперсонала?
— Помолчите пока, — остановила Клава. — До партизан доберётесь — всё поймёте.
В поле, в сыром овражке, она познакомила Шитикова и его бойцов с Володей и Аней и отдала Аржанцеву последние наказы.
— Ну что ж, трогайтесь! Пора!
Бойцы пожали ребятам руки. Прощаясь, Шитиков задержал руку Клавы в своей.
— Спасибо, Маша… Значит, живём, воюем. Есть ещё хорошие люди на свете.
— Думаю, что есть, — в темноте улыбнулась Клава. — Желаю вам удачи.
Вытянувшись цепочкой, бойцы вслед за Володей и Аней зашагали по росистой траве на восток.
В этот же день на базаре Клава встретила Анну Павловну.
В кургузом ватнике, в сером платке, с авоськой, в которой погромыхивали алюминиевые ложки, кастрюлька и кружка, учительницу трудно было узнать.
— Ой, Анна Павловна! — вскрикнула Клава. — Вы совсем на себя не похожи!
— А-а, это ты, Клава! — обрадовалась учительница. — Кто же теперь не изменился? Время такое — всех перевернуло. — Она рассказала, что с осени в городе собираются открыть школу. Ребят в учение будут принимать с отбором, только из «благополучных» семей, на уроках введут закон божий, детей станут учить по новым учебникам, которые напечатаны в Германии. Нет, она в такую школу работать не пойдёт!
— Как же вы живёте, Анна Павловна?
— В баню устроилась, кассиршей, — усмехнулась учительница. — Работа незавидная, зато место бойкое. Людей вижу, разговоры слышу. А город-то, Клашенька, живёт, оказывается. Листовки по городу ходят.
— Живёт, — улыбнулась Клава.
— А тебе привет от Седого. — Анна Павловна понизила голос. — Успехов желает. Просит, чтоб вы оружие к ним переправили… из своих запасов-то.
— Будет сделано, — кивнула Клава, расставаясь с учительницей.
Оружие
Сегодня Федя и Петька вышли за город на очередной сбор оружия. Петька хотя и не был членом подпольной организации, но он так ловко находил в поле винтовки, автоматы, диски с патронами, а один раз даже откопал в окопе ручной пулемёт, что Федя охотно ходил вместе с мальчишкой. К тому же Петька пользовался доверием Клавы и умел держать язык за зубами.
Собранное оружие подпольщики переправляли по ночам в деревню к Володе Аржанцеву, но, кроме того, Федя с Петькой завели на всякий случай на огороде у тёти Лизы в старом, завалившемся погребе свой тайный склад, в котором скопились уже неплохие трофеи.
По обыкновению, Федя и Петька обвязались верёвками и взяли мешки для травы.
Это было очень удобно. Набьёшь мешок зелёной травой как будто для козы или коровы, и ходи по полю сколько угодно, никто на тебя не обращает внимания. К тому же если попадётся немецкий автомат или наш советский «ППШ», то их легко упрятать в мешок. О пистолетах, патронах и гранатах и говорить нечего. Правда, труднее с винтовкой. Её длинное дуло откровенно вылезает из мешка, и пробираться через город с такой ношей довольно опасно.
Но на этот случай у Феди предусмотрительно запасены отвёртка и плоскогубцы. Две-три минуты работы — дуло винтовки отделено от приклада, затвор вынут, и всё это аккуратно уложено в мешок с травой.
Но сегодня «оружейникам» не повезло. Они обошли пустырь около военного городка, обшарили все окопы и ходы сообщения, потом переправились через Великую и долго бродили по топкой лощине, заросшей кустарником, но, кроме двух десятков стреляных гильз и осколков снарядов, ничего не нашли.
— Это как с грибами… повыбирали их, — вздохнул Федя. — Поздно мы вышли, Петька.
— Ничего. Ещё походим. Может, что и найдётся.
Привлечённый Клавой собирать оружие, Петька отдался этому делу с необыкновенным увлечением и мог без устали целыми днями бродить по окрестностям Острова.
Федя покосился на оттопырившиеся Петькины карманы.
— Зря ты стреляные гильзы берёшь.
— Ничего… сгодятся.
Ребята походили среди кустов ещё с полчаса, затем Федя решительно направился к шоссе, ведущему к городу. Неожиданно раздался торжествующий крик:
— Есть трофей! — И Петька выскочил из-за кустов. В руках он держал винтовку. — Видал находочку? Винтовка-трёхдюймовка… А ты говоришь, всё повыбрали! Кто ищет, тот найдёт.
Приплясывая от возбуждения, Петька поглаживал ладонью ствол винтовки, тронутый рыжими пятнами ржавчины, вытирал о рубаху грязный приклад.
— Эх, сейчас бы по фашистам шарахнуть! Из целой обоймы!
Распалившись, он вскинул винтовку, прижал приклад к плечу и, делая вид, что целится в грузовик на шоссе, около которого возилось трое немецких солдат, нажал на спусковой крючок. И в тот же миг грохнул выстрел.
— Ты… ты что? — Федя кинулся к мальчишке и вырвал у него винтовку. — С ума сошёл!
— Я… я не знал, что она заряжена, — растерянно залепетал Петька. — Просто так…
Он не договорил. С шоссе дали автоматную очередь. Над головой ребят завжикали пули. Федя, схватив Петьку за руку, упал вместе с ним на траву.
— Видал, что наделал…
Укрывшись за грузовиком, немцы продолжали стрелять из автоматов. Потом двое солдат отделились от грузовика, спрыгнули с обочины шоссе и, пригнувшись, побежали к кустам.
— А ну, ходу! — скомандовал Федя.
Вытащив затвор из винтовки, он швырнул её в кусты и бросился к городу.
Рядом с ним бежал Петька.
Расцарапывая себе лица и руки, они продирались сквозь кусты, с трудом вытаскивали ноги из болотистой почвы — только бы не оказаться на открытой местности. Наконец показались первые огороды, какие-то дворы, сарайчики.
Федя с Петькой стремглав пролетели через грядки с капустой и огурцами, перелезли через изгородь, продрались сквозь заросли крапивы, ещё раз перемахнули через изгородь и оказались в чьём-то дворике за высоким забором. Федя огляделся и сообразил, что они попали на усадьбу директора школы имени Ленина.
— Пересидим здесь, — шепнул Федя Петьке и первый вбежал на застеклённую террасу.
Вбежал и обомлел: перед ним стояла Алла Дембовская, которую он не видел с момента отъезда в Ленинград. Она была в розовом халатике, в тапочках на босу ногу, золотистые вьющиеся волосы рассыпались по плечам.
— Федя? Ты?! — вскрикнула Алла. — Что за чудо! Ты разве не в Ленинграде?