Последний присяжный, стр. 70

— У вас есть минутка? — спросил Фаргарсон. В Миссисипи подобный вопрос означает: «Надо поговорить, это потребует некоторого времени».

Я сел на лавку под дубом. Мистер Фаргарсон подкатил коляску сына и оставил нас наедине.

— Я регулярно читаю вашу газету, — начал Ленни. — Вы считаете, что Пэджита выпустят?

— Не сомневаюсь в этом. Вопрос лишь в том когда. Он имеет право каждый год подавать прошение об условно-досрочном освобождении.

— И он вернется сюда, в округ Форд?

Я пожал плечами — откуда мне знать — и ответил:

— Вероятно. Пэджиты стараются держаться вместе.

Ленни несколько минут думал — изможденный и скрюченный, как старик. Если память мне не изменяла, во время суда ему было лет двадцать пять. Мы были приблизительно ровесниками, хотя теперь он выглядел вдвое старше меня. Я вспомнил, что он получил травму, работая на лесопильне.

— Вас это пугает? — спросил я.

Он улыбнулся и сказал:

— Меня, мистер Трейнор, ничто не пугает. Господь мой пастырь.

— Да, это так, — согласился я, все еще пребывая под впечатлением проповеди. Как это обычно бывает с инвалидами, по лицу Ленни было трудно понять, что он думает. Ему ведь столько пришлось пережить. Вера его была крепка, но на какую-то долю секунды мне показалось, что я уловил в его взгляде тень страха.

К нам направлялась миссис Фаргарсон.

— Вы будете присутствовать при его освобождении, если это случится? — поспешно спросил Ленни.

— Хотелось бы, но я не знаю, какова процедура.

— Позвоните мне, пожалуйста, когда узнаете, что он на свободе.

— Конечно.

Оказалось, что у миссис Фаргарсон мясо для воскресного обеда стояло в духовке, и она не принимала никаких отказов. Я вдруг почувствовал голод, а в доме Хокутов, как водится, ничего такого, что можно было бы назвать вкусным, не было. Мой воскресный обед обычно состоял из холодного сандвича и стакана вина на веранде, после чего следовала долгая сиеста.

Ленни жил с родителями в двух милях от церкви, к их дому вела дорога, посыпанная щебнем. Его отец был сельским почтальоном, мать — школьной учительницей. Старшая сестра жила в Тьюпело. За обедом, состоявшим из запеченного с картошкой мяса и чая, почти такого же сладкого, как у мисс Калли, мы вспоминали процесс по делу Роды Кассело и говорили о первых слушаниях об условно-досрочном освобождении Пэджита. Ленни, быть может, не слишком страшился вероятного освобождения Дэнни, а вот его родители были очень напуганы.

Глава 35

Сенсационная новость обрушилась на Клэнтон весной 1978 года: грядет «Багин-сити» [21]! Наряду с «Макдоналдсом», заполонившим Америку своими предприятиями быстрого питания, «Багин-сити», быстро шагая по стране, достиг наконец и маленьких южных городков. Большинство жителей Клэнтона радовались, однако некоторые, в том числе и я, считали это началом конца.

Компания завоевывала мир своими мелкооптовыми магазинами, предлагавшими практически что угодно по очень низким ценам и предоставлявшими крупные скидки тем, кто набирал «большую корзину» товаров. Ее торговые центры были просторными, чистыми, на их территории всегда располагались кафе, аптеки, отделения банков, даже магазины оптики и туристические агентства. Маленький город, не имевший своего «Багин-сити», считался не соответствующим духу времени и ничтожным.

Компания арендовала пятьдесят акров земли на Маркет-стрит, приблизительно в миле от главной площади. Кое-кто из живших в том районе возражал, так что городскому совету пришлось провести специальные слушания по вопросу о том, разрешать или не разрешать строительство торгового центра. «Багин-сити» и прежде встречался с подобным противодействием, на этот случай у компании имелась хорошо отлаженная и очень эффективная стратегия.

Зал городского совета был забит людьми с плакатами, на которых под красно-белым логотипом компании красовались лозунги: «„Багин-сити“ — отличный сосед» и «Нам нужны новые рабочие места». Присутствовали инженеры, архитекторы, адвокаты и подрядчики со своими секретаршами, женами и детьми. Рупор их идей нарисовал розовую картинку: экономический рост, рост доходов от налогов с продаж, сто пятьдесят рабочих мест для горожан и самые лучшие товары по самым низким ценам.

От оппозиции выступала миссис Дороти Хокет. Ее земельный участок непосредственно прилегал к участку, отведенному под строительство, она не желала терпеть шум и яркое освещение. Городской совет, похоже, сочувствовал ей, но результат голосования был предопределен. Когда выяснилось, что больше никто не желает высказаться против «Багин-сити», поднялся я и подошел к возвышению для ораторов.

Мной руководило убеждение, что сохранение исторического облика городского центра требует защиты маленьких магазинов, мастерских, кафе и офисов, находящихся на главной площади. Стоит начать процесс беспорядочного роста города, и конца ему не будет. Город расползется в десятке разных направлений, каждое из которых отхватит свой маленький кусочек от старого Клэнтона.

Большинство предлагаемых «Багин-сити» рабочих мест будут низкооплачиваемыми. Увеличение доходов от налогов с продаж пагубно скажется на скромном бизнесе местных торговцев, которых компания-монстр быстро выкинет из бизнеса. Население округа Форд, проснувшись в один прекрасный день, не кинется вдруг приобретать больше велосипедов и холодильников только потому, что «Багин-сити» предоставляет такие головокружительные скидки.

Я привел в пример город Титус, находящийся в часе езды к югу от Клэнтона. Там «Багин-сити» открыл свой торговый центр два года назад. С тех пор закрылись четырнадцать розничных магазинов и одно кафе. Главная улица почти опустела.

Я привел в пример город Маршалл, в Дельте. За три года после открытия там «Багин-сити» почти все семейные предприятия — две аптеки, два маленьких специализированных магазинчика, продовольственный, скобяной, бутик дамской одежды, магазин подарков, небольшой книжный магазин и два кафе — тоже закрылись. Я обедал в одном из уцелевших еще городских кафе, и официантка, проработавшая в нем тридцать лет, пожаловалась, что их доходы сократились более чем вдвое против прежних времен. Главная площадь в Маршалле очень напоминала клэнтонскую, но большая часть мест для стоянки машин у них теперь пустовала, редко встретишь прохожих на тротуарах.

Я привел в пример город Такервилл с такой же численностью населения, что и в Клэнтоне. Через год после открытия там «Багин-сити» город был вынужден истратить миллион двести тысяч долларов на улучшение дорог, чтобы разгрузить движение в районе торгового центра.

Я вручил мэру и членам городского совета копии исследования, проведенного профессором экономики из университета Джорджии. Тот в течение шести лет подсчитывал выгоды, полученные городами Юга от строительства торговых центров «Багин-сити», и пришел к выводу, что для каждого из них они составили менее десяти тысяч. Доходы от налогов с продаж остались на том же уровне, просто поступали теперь не от прежних торговцев, а от «Багин-сити». Занятость населения почти не увеличилась, служащие закрытых старых магазинов, располагавшихся в центре города, в новой компании работы не получили, там были свои люди. Компания не сделала сколько-нибудь существенных инвестиций в экономику ни одного городка, не считая аренды земли и строительства здания. Даже свои деньги администрация торгового центра не желала хранить в местных банках. Ровно в полночь каждые сутки дневная выручка переводилась в «родной» офис, находящийся в Гейнсвилле, Флорида.

Исследование показало, что экспансия «Багин-сити» была явно выгодна акционерам компании, но для большинства маленьких городов оказалась экономически пагубной. Однако самый большой урон она нанесла культуре. С заколоченными витринами и пустынными тротуарами, главные улицы и центральные площади перед зданиями судов, традиционно являвшиеся в провинциальных южных городках средоточием жизни, быстро приходили в упадок, а вместе с ними и сама общественная жизнь.