Пора убивать, стр. 135

– Свободу Карлу Ли!

Он помахал им рукой. Поцеловал дочь, прижал к себе сыновей. Он стоял и махал им. Подняли свои ручонки и дети.

Джейк и его друзья решили воспользоваться этим моментом, чтобы перебраться через улицу. Только что позвонила Джин Гиллеспи: их ждет Нуз.

Судья был взволнован. Окружной прокурор – в ярости.

– Я требую нового процесса! Нового рассмотрения дела! – орал он на Нуза, когда Джейк входил в кабинет.

– Вы можете подать соответствующее заявление, губернатор. Вы не можете требовать, – обратился к нему с порога Джейк.

– Убирайся к дьяволу, Брайгенс! Это ты все организовал! Ты созвал сюда черных! Вот они, твои любимчики!

– Где секретарь суда? – невозмутимо спросил Джейк. – Я хочу, чтобы эти слова были внесены в протокол.

– Джентльмены, – обратился к ним Нуз, – будем профессионалами!

– Судья, обвинение настаивает на новом процессе. – Бакли изо всех сил старался быть профессионалом.

– Заявление не принято.

– Хорошо. В таком случае обвинение предлагает, чтобы жюри совещалось в другом месте, не в здании суда.

– Интересная мысль, – отозвался Нуз.

– Почему бы им не продолжить в мотеле? Там тихо, и место это известно очень ограниченному кругу, – доверительно произнес Бакли.

– Джейк? – повернулся к нему судья.

– Нет. Ничего не получится. Нет ни одного официального документа, дающего вам право разрешить присяжным совещаться вне стен здания суда. – Из кармана Джейк достал какие-то бумаги, бросил их на стол. – Штат против Дьюбоса, дело шестьдесят третьего года, округ Линвуд. В здании суда округа во время процесса вследствие жары вышел из строя кондиционер. Окружной судья позволил присяжным работать в помещении местной библиотеки. Защита заявила протест. Жюри вынесло обвинительный вердикт. Рассматривая апелляцию. Верховный суд признал, что, приняв подобное неверное решение, судья превысил свои полномочия. Было определено, что жюри должно заседать в совещательной комнате, расположенной в том же здании, где слушалось дело обвиняемого. Никуда вы не можете их переместить.

Пробежав глазами материалы дела, Нуз передал их Масгроуву.

– Приготовьте зал, – бросил он Пейту.

За исключением нескольких репортеров аудитория была абсолютно черной. Присяжные выглядели изнуренными и нервными.

– Насколько я понимаю, вердикта у вас нет, – обратился к ним Нуз.

– Нет, сэр, – ответил ему Экер.

– Позвольте мне спросить вас вот о чем. Не упоминая ни о каком численном соотношении, скажите мне, вы находитесь сейчас в положении, из которого не видите выхода?

– Мы говорили об этом, ваша честь, и мы пришли к выводу, что нужен перерыв, нужен отдых до завтрашнего утра, а там мы сделаем еще одну попытку. Мы еще не сдаемся.

– Рад это слышать. Еще раз прошу простить за нервную обстановку, но, повторяю, тут ничего не поделаешь. Мне искренне жаль. Вам остается только сделать все, на что вы способны. Что-нибудь еще?

– Нет, сэр.

– Отлично. Объявляю перерыв до девяти часов утра. Карл Ли коснулся плеча Джейка:

– Что все это значит?

– Это значит, что они зашли в тупик. Или шесть против шести, или одиннадцать за тебя, а один против, или наоборот. Не беспокойся.

В углу коридора Барри Экер остановил мистера Пейта и сунул ему в руку сложенный лист бумаги, где было написано:

"Луэнн!

Собери детишек и отправляйся к матери. Никому ничего не говори. Поживете у нее, пока здесь все не закончится. Делай, что я говорю. Здесь слишком опасно.

Барри".

– Не могли бы вы передать это моей жене сегодня? Наш номер 881 – 0774.

– Конечно, – ответил ему Пейт.

* * *

Тим Нанли, механик из конторы «Шевроле», бывший клиент Джейка Брайгенса и завсегдатай кафе, сидел на диване в лесной хижине и потягивал пиво, прислушиваясь к своим собратьям-куклуксклановцам, которые пьяными голосами на чем свет стоит ругали черномазых. Временами он тоже вставлял крепкое словцо. Уже в течение двух вечеров он замечал, что люди вокруг него о чем-то шепчутся – значит, что-то готовилось. Тим внимательно слушал.

Приподнявшись, он потянулся за новой банкой. В этот момент на него набросились трое. Нанли прижали к стене, начали безжалостно избивать руками и ногами. Затем его связали, вбили в рот кляп, выволокли наружу и потащили через дорогу на поляну, ту самую, где принимали в члены священного братства. После того как Тима привязали, содрав одежду, к столбу, был зажжен крест. Охотничьим хлыстом его стегали по спине, плечам, рукам и ногам до тех пор, пока они не превратились в сплошное кровавое месиво.

Стоявшие вокруг человек двадцать куклуксклановцев с ужасом наблюдали за тем, как столб и самого Тима окатили из ведра керосином. Перед привязанным встал человек с хлыстом в руках. Выдержав долгую, бесконечную паузу, он зачитал смертный приговор и бросил спичку.

Микки-Маус замолчал навсегда.

Сняв церемониальные одежды, они разъехались по домам. Большинство из них никогда больше не вернутся в округ Форд.

Глава 43

Среда. Первый раз за неделю Джейк проспал более восьми часов. Заснул он на диване у себя в кабинете, а проснулся в пять утра от раздававшихся из лагеря национальных гвардейцев звуков, готовя себя к самому худшему. Он чувствовал себя отдохнувшим, однако мысль о том, что сегодняшний день станет, видимо, самым большим днем в его жизни, напомнила Джейку, что нервы у него все-таки на пределе. Спустившись вниз, он принял душ, побрился, проглотил две таблетки купленного накануне в аптеке транквилизатора. Затем облачился в лучший костюм Стэна Эткавэйджа: темно-синий, чуточку коротковатый и чуточку просторный, но вполне подходящий для той ситуации, в которой находился Джейк. Тут у него перед глазами встал сгоревший дом, потом Карла – и внезапно он почувствовал ужасную слабость. Овладев собой, он побежал за газетами.

С первых страниц всех трех изданий на него смотрел Карл Ли: стоя на балконе с Тони, он махал рукой многотысячной толпе. Про дом Джейка не упоминалось ни словом. Напряжение спало, внезапно Джейк почувствовал голод.

Делл заключила его в объятия – так мать обнимает свое дитя. Она сняла фартучек и уселась напротив Джейка в угловой кабинке. Входившие в кафе завсегдатаи задерживались на минуту у столика, чтобы дружески похлопать Джейка по спине. Люди были рады видеть его вновь. По нему соскучились, за него переживали. Выглядит он изможденным, сказала Делл, так что Джейку пришлось заказать почти все, что было в меню.

– Скажи-ка, Джейк, толпа черных сегодня опять будет здесь? – спросил у него Берт Вест.

– Возможно, – проговорил Джейк, расправляясь с блинчиками.

– Я слышал, сегодня их понаедет еще больше, – поддержал соседа Энди Ренник. – Все радиостанции черномазых призывают их с самого утра ринуться в Клэнтон.

«Тем лучше», – подумал Джейк, добавляя томатный соус в яичницу.

– И присяжные слышат их вопли? – задал новый вопрос Берт.

– Само собой. Стала бы в противном случае толпа так орать. Да и выбрали в присяжные не глухих.

– Это должно действовать им на нервы.

Джейк искренне надеялся на то, что так оно и есть.

– Как твоя семья? – негромко спросила Делл.

– Думаю, у них все нормально. Я звоню Карле каждый вечер.

– Она напугана?

– Просто в ужасе.

– Какие-нибудь еще выходки по отношению к тебе были?

– С утра воскресенья ничего.

– Карла знает?

Прожевав, Джейк покачал головой. Делл смотрела на него с сочувствием.

– Я очень на это надеюсь. Бедный ты, бедный.

– Я в полном порядке. О чем у вас тут говорят?

– Вчера мы закрылись в обед. На улице было так много народу, мы опасались беспорядков. Да и сейчас мы готовы прекратить работу в любую минуту. Джейк, что будет, если его осудят?

– Может что-нибудь начаться.

Он просидел там еще час, отвечая на разные вопросы. Когда в кафе стали заходить чужаки, он извинился и вышел.