Партнер, стр. 70
Агенты ФБР ждали Арициа возле его особняка в Бока-Ратоне. Любовница-шведка пребывала там в одиночестве.
Скоро она пустится в бега, решили феды. Следить за ней не составит никакого труда.
Глава 36
Выход на свободу оказался на редкость будничным. В восемь тридцать утра Ева, в том же спортивном костюме, что был на ней в камере, из заключенной превратилась в обычную женщину. Вежливые охранники, почтительные клерки, надзиратель даже пожелал ей всего доброго. Сидевший в стареньком “ягуаре” Марк Берк махнул ей рукой. Ева приблизилась.
– Там, позади, – он кивнул, указывая на стоявшую неподалеку машину, – агенты ФБР.
– А мне казалось, что с ними все уже закончено.
– Не совсем.
– Может, я должна поздороваться с ними?
– Не стоит. Садитесь. – Берк открыл ей дверцу. – Вот что передал мне по факсу Сэнди Макдермотт. Вскрывайте. – Он протянул Еве конверт и тронул “ягуар” с места.
– Куда мы сейчас? – спросила Ева.
– В аэропорт. Там вас уже ждет небольшой реактивный самолет.
– Чтобы доставить в…
– Нью-Йорк.
– А потом?
– Пересядете на “конкорд” и полетите в Лондон.
Берк спокойно вел машину по весьма оживленной улице. Автомобиль с сотрудниками ФБР двигался следом.
– Зачем они здесь? – Ева была удивлена.
– Это охрана.
Прикрыв глаза, она подумала о находившемся в госпитале Патрике. Наверняка он размышлял, куда бы еще ее послать. Через несколько минут Ева заметила мобильный телефон.
– Вы позволите?
– Конечно. – Берк держал руль так, будто вез коронованную особу.
Она позвонила в Бразилию и, перейдя на родной язык, заговорила с отцом. Оба чувствовали себя хорошо, оба наслаждались наконец свободой, хотя Ева не сказала Паоло, где именно провела три последних дня. Похищение, пошутил отец, оказалось не таким уж тяжким испытанием. Относились к нему превосходно, он не получил даже царапины.
В самое ближайшее время, пообещала Ева, она вернется.
Работа в Штатах почти закончена, и ее ужасно тянет домой.
Не понимая ни слова, Берк молча слушал чужую речь.
Когда Ева положила трубку и вытерла повлажневшие глаза, он сказал:
– Вы найдете в конверте несколько телефонных номеров – на тот случай, если вас вновь остановят. ФБР сняло всякие ограничения и согласилось разрешить вам в течение семи дней пользоваться прежним паспортом. Там же есть и один лондонский телефон, он поможет преодолеть сложности, если они появятся в Хитроу.
Ева молча раскрыла конверт. Там было письмо от Сэнди на его фирменном бланке. Дела в Билокси шли очень неплохо и довольно быстро. По прибытии в аэропорт имени Кеннеди ей следовало позвонить Сэнди в гостиничный номер и выслушать новые инструкции.
Другими словами, Сэнди сообщит нечто такое, о чем мистеру Берку знать не обязательно.
Они подъехали к расположенной в северной части аэропорта Майами стоянке личных самолетов. Пока Берк вел Еву к небольшому ангару, фэбээровцы оставались в машине.
Ожидавшие Еву пилоты указали ей на крошечный самолетик, готовый по ее приказу лететь куда угодно. “В Рио! – хотелось закричать ей. – В Рио!”
Она пожала Берку руку, поблагодарила его за заботу и поднялась на борт. Багажа у нее не было. Ни одной тряпки!
Патрик дорого заплатит за это. Ничего, добравшись до Лондона, она проведет целый день в магазинах на Бонд-и Оксфорд-стрит и купит там столько платьев, что у этой игрушечной птички отвалятся крылья.
В этот ранний час Дж. Мюррей казался особенно взъерошенным и усталым. Буркнув приветствие открывшей дверь секретарше, он согласился выпить чашку горячего крепкого кофе. Сэнди предложил ему пройти в гостиную, где они и Устроились, чтобы выверить соглашение об имущественных правах.
– Это намного лучше, – заметил Сэнди, прочитав текст Документа.
Труди уже подписала бумагу. Еще одной встречи с ней и ее сожителем Мюррей не выдержал бы. Вчера в его кабинете произошла отвратительная ссора между миссис Лэниган и Лэнсом. Дж. Мюррей долгие годы занимался сложными бракоразводными процессами и сейчас мог бы об заклад побиться, что дни Лэнса сочтены. Над Труди нависала угроза тяжкого финансового бремени.
– Мы согласны поставить на бумаге свое имя, – сказал Сэнди.
– Еще бы! Здесь все, чего вы так хотели.
– При данных обстоятельствах это единственно справедливое разрешение проблемы.
– Да, пожалуй.
– Послушайте, Мюррей, удалось достичь определенного прогресса по вопросу тяжбы между вашей клиенткой и “Нозерн кейс мьючуэл”.
– Ну-ну?
– Так вот, опуская малоинтересные для вашей клиентки детали, могу сказать: “Нозерн кейс мьючуэл” согласилась не предъявлять иска Труди.
Несколько мгновений Дж. Мюррей просидел в остолбенении, затем у него от удивления вытянулось лицо. Это что, шутка?
Сэнди нашел на столе копию соглашения со страховой компанией. Пару-тройку самых щепетильных абзацев он старательно затушевал черным фломастером, но и оставшегося было для Мюррея более чем достаточно.
– Вы смеетесь… – пробрюзжал Мюррей, беря в руки лист бумаги.
Не обратив ни малейшего внимания на черные прямоугольники вымаранного текста, он вчитался в не тронутые цензором параграфы документа. Точными и совершенно недвусмысленными словами в нем говорилось о полном отказе компании “Нозерн кейс мьючуэл” от всяких попыток предъявить миссис Труди Лэниган иск по поводу полученных ею страховых сумм.
Причины такого великодушия Дж. Мюррея не интересовали. Патрика вообще окружал непроницаемый ореол таинственности. Какой смысл задавать вопросы?
– Очень приятный сюрприз.
– Я был уверен, что он вам понравится.
– Все остается у нее?
– Абсолютно все, что она имела.
Мюррей во второй раз медленно прочитал строки.
– Могу я получить копию?
– Нет. Документ конфиденциален. А вот бумага из суда с констатацией отказа от иска будет сегодня же. Ее копию я могу переслать вам по факсу.
– Спасибо.
– И еще один момент. – Сэнди протянул Мюррею копию соглашения с “Монарх-Сьеррой”, тоже слегка подправленную. – Посмотрите четвертый абзац на странице три.
Безукоризненным юридическим языком там говорилось об учреждении фонда в двести пятьдесят тысяч долларов для защиты интересов Эшли Николь Лэниган. Распорядителем фонда являлся Сэнди Макдермотт. Деньги предназначались исключительно для получения ребенком образования и охраны его здоровья. Средства, оставшиеся неиспользованными, будут выплачены девочке наличными по достижении ею тринадцати лет.
– Не знаю, что и сказать.
Мюррей размышлял о том, какой эффект произведет эта информация в его офисе.
Сэнди махнул рукой – мелочи.
– Что-нибудь еще? – широко улыбнулся Мюррей.
– Все. С разводом покончено. Приятно было поработать с вами.
Мужчины пожали друг другу руки, и Мюррей, окрыленный, вышел. Мысли его витали в облаках, когда он в одиночестве спускался в лифте. О, он расскажет Труди о своей бескомпромиссной борьбе с этими подонками, о том, как загнал их в угол вместе с их наглыми требованиями и грозил им судом. Сколько подобных дел прошло через его руки!
Вот почему у него репутация неутомимого поборника справедливости.
К черту супружескую неверность! К черту порнографические картинки! Да, его клиентка виновна, и все же она имеет право на беспристрастное отношение. В конце концов, ведь у нее на руках невинный ребенок. Кто защитит его?
Да, он разбил их наголову. Он потребовал учредить для девочки фонд, и под чудовищным грузом собственной вины Патрик был вынужден согласиться отдать Эшли Николь четверть миллиона долларов.
Он не знал пощады в борьбе за права своей клиентки, получившей от страховой компании два с половиной миллиона. Перепуганные, Патрик и его адвокат перебирали все возможные способы сэкономить на Труди. Детали разговора с ними предстояло уточнить, но в распоряжении Мюррея оставалось еще не менее часа.