Дядя Тумба Магазин, стр. 12

— Но, простите… — произнес он, заикаясь. — Господин «Ю»… Или господин «О»… Я правильно произношу ваше имя?

— Да, — отвечал с готовностью дядя Тумба. — Так и зовите, пожалуйста, сударь: господин «А»! А впрочем, господин «Ю» ведь тоже недурно?

— Но вы сказали, что это было давно, — продолжал молодой человек. — Когда — давно, вы не можете уточнить? То есть я прошу назвать, когда именно это было?

— Но почему же, — удивился дядя Тумба и машинально смахнул пчел с бороды. И пчел, и бабочку, которую совсем не было видно. Он задумался, морща лоб. — Да, правильно. Это было так давно, я тогда только родился.

— А когда вы родились?

— Да, вот именно, когда? — спросил дядя Тумба.

— Но вы помните — когда? — настаивал молодой человек.

— Помню. Конечно, помню. У меня отличная память. Это было давно.

— Понятно, что давно, — терпеливо повторил молодой человек и вздохнул. — Когда именно? И кто, кстати, были ваши родители?

— Кто они были? — спросил как бы самого себя дядя Тумба и снова задумался. — Они кто-то были, — решил он, оживившись. — Да, да, тогда я и родился! — радостно воскликнул он. — А когда родились вы, сударь? И как все-таки вас зовут?

— Джоном, — отвечал молодой чело-век торопливо. — Но господин «Ю»…

— Знаете что, — решил дядя Тумба. — Зовите меня лучше господином «Я» или господином «Ы»! Я просто сейчас подумал, что меня звали именно так.

При этих словах дядя Тумба достал из нагрудного карманчика свою знаменитую бордовую книжицу и проверил на букву «Д», то есть Джон.

— Все верно, — сказал он. — Вы брали у меня, как сейчас помню, трехколесный велосипед… Как он вам, сударь, понравился?

Молодой человек недоуменно пожал плечами, произнеся, что это было так давно, что он успел забыть, а уж последние лет десять он ездит на спортивном автомобиле.

— Вот-вот, — подхватил дядя Тумба обрадованно. — Вы забыли велосипед, видите… Такая уж наша память, мы все время что-нибудь забываем. Но простите, сударь, я вот вижу, — он ткнул пальцем в книжицу, — что вы болели коклюшем и свинкой… И потом, у вас находили плоскостопие, и мне приходилось подбирать для вас супинаторы!

— К сожалению, — сказал молодой человек, — господин «Ю»… Нет, господин «О»… Или «У»… Простите, что я путаюсь…

— Я тоже, — сознался дядя Тумба. — Я тоже путаюсь, сударь. Кажется, я назывался «И краткое»? Да?

— Нет, нет, вы называли совсем другие буквы!

— Разве? — удивился дядя Тумба. — Но я думаю, что меня звали именно «И краткое». Впрочем, может быть, и нет. Так как сейчас ваше плоскостопие? Не болят ли при ходьбе ноги? Ведь ходить приходится, судя по всему, немало?

— Да, много, много, и не ходить, а бегать! — пожаловался молодой человек. — Репортерские да газетные дела! Как не болеть!

— Покажите мне ваши ноги, — попросил дядя Тумба и наклонился, чтобы получше рассмотреть. Потом он осмотрел обувь молодого человека, даже стельку пощупал, запуская внутрь ботинка указательный палец, и вывел:

— Ужасно! Сударь! Я говорю, — повторил он, — ужасно ходить в такой обуви, мы сию же минуту подберем вам что-нибудь приличное!

Он полез в свой знаменитый боковой карман и тут же извлек оттуда парочку новеньких ботиночек из мягкой кожи, и они сразу подошли к ногам молодого человека. А пока тот их примерял, на столике переносном появилась бутылка минеральной воды и две крошечные фарфоровые чашечки с дымящимся кофе.

— Насколько я помню, — сказал дядя Тумба, — вы никогда не пили холодной воды из-за рыхлого горла… Но кофе вам предложить, я думаю, можно?

— Спасибо, — отвечал молодой человек. — Но, господин… — И он вдруг воскликнул. — Но я же в детстве вас никогда не называл господином, а просто дядя Тумба! Я это отлично помню!

— Ах, правда? Так меня и называли! — подхватил тот. — Можете и далее называть, меня так зовут многие, и ничего. Все помнят, и я помню, что я именно дядя Тумба, а не кто-то еще!

— Дядя Тумба, — произнес молодой человек с отчаянием. — Но мы с вами ничего не записали на магнитофон!

— Разве? — удивился, в свою очередь, дядя Тумба. — А мне-то казалось, что мы все время говорим и пишем. Пишем и говорим… Но, правда, я готов ответить на ЛЮБОЙ ваш вопрос! На любой, поверьте, сколько бы их ни было!

— Ну, тогда скажите, — и молодой человек включил магнитофон, и красный огонек его радостно замигал. — Почему вы — и вдруг МАГАЗИН? И — где этот самый МАГАЗИН? И откуда вы взяли сейчас ботинки и кофе с водой? Вы же достали их из кармана, я это сам видел!

— Но вот, вы сами видели, — пробормотал дядя Тумба, напрягаясь. — Значит, они там лежали, или — нет? — спросил он и тут же поинтересовался: — Но хоть кофе-то приличный? Или так себе?

— Замечательный кофе! — вскричал молодой человек. — Но как вы сделали, что он был горячим?

— А вода холодной?

— Да. Да.

— Как? — спросил, в свою очередь, дядя Тумба. И тут же решительно произнес: — Но ведь это элементарно. Холодным кофе и теплой водой ведь никто не угощает, верно?

— Верно.

— Я думаю, поэтому он и был горячим, — сказал он.

— А вода поэтому была холодной?

— Конечно! Вот вы и поняли! — обрадованно произнес дядя Тумба.

— А ботинки — мягкими… — молодой человек решительно выключил магнитофон и поднялся, видимо, считая разговор законченным.

Тогда и дядя Тумба поднялся, он долго тряс молодому человеку руку:

— Ну вот, я рад, что вы зашли и поговорили… Так приятно было, поверьте, вспомнить, что вы покупали трехколесный велосипед!

— Да, да, — заторопился вдруг молодой человек, убирая в сумку и магнитофон, и фотоаппарат, который ему так и не пригодился. Последним туда отправился путеводитель с красной огромной розой, нарисованной на плане в том самом месте, где находился дом дяди Тумбы. Он направился к выходу, а дядя Тумба шел за ним следом, повторяя, что он рад, безмерно рад такому визиту, и если не дай Бог у молодого человека заболят ноги…

— Спасибо, — сказал на прощание молодой человек. — Я, конечно, приду, но…

— Я к вашим услугам! И никаких «но»… А наши вопросы… Я знаю много других разных ответов, — добавил почему-то дядя Тумба, глядя вслед молодому человеку.

ДЯДЯ ТУМБА СОБИРАЕТСЯ ПУТЕШЕСТВОВАТЬ

КАЖДЫЙ год, в самом начале лета, дядя Тумба собирается в путь.

Вот и на этот раз, стоило мне войти в заветные решетчатые воротца с колокольчиком, как он произнес таким тоном, будто всегда со мной обсуждал этот вопрос:

— Пора собираться, сударь, не правда ли?

Я не стал спрашивать «куда», а лишь кивнул в ответ. В конце концов, почему бы и не собираться, хоть куда-нибудь, это вовсе не плохое занятие.

— Мы должны все предусмотреть, — предупредил он озабоченно. — У вас есть противосолнечные очки?

— Нет, — отвечал я, чуть растерявшись. Очков у меня никаких вообще не было. Да я и не считал, что они мне нужны.

— Но кто же путешествует без темных очков! — воскликнул он. — Может, у вас и компаса нет?

Я сознался, что компаса у меня тоже нет.

— Странно вы живете, — сказал дядя Тумба, пожимая плечами. Он стоял посреди своего дворика какой-то весь необычный, я бы сказал, вдохновенный, борода развевалась по ветру, а очки возбужденно блестели.

Рядом, прямо на скамеечке, лежали компас, старая газета, очки и бутерброд с сыром, видимо, все, что он к этому времени собрал.

— Сейчас мы пойдем вдвоем, — предупредил он меня, — чтобы посмотреть, какая в пути погода. А потом мы вернемся и захватим остальных.

— Остальных? — спросил я.

— Ну… Того, кто захочет путешествовать.

— А кто, простите, захочет путешествовать?

— Не знаю, — произнес он простодушно. — Но кто-то ведь захочет? — спросил он уже меня.

— Возможно, — отвечал я неопределенно, потому что никак не представлял, кто еще захочет с нами путешествовать, да еще так странно, захватив темные очки, старую газету и бутерброд с сыром.