Лунные грезы, стр. 59

Только на следующее утро они узнали, что Мун организовал погоню за Коди Лендом. Его помощники шли по следу бандита до подножия скалистой громады Алдер-Галч, где, как это не раз случалось и раньше, потеряли его.

Вечером, после похорон Мэгги на кладбище Бут-Хилл, Мун, Роуз, Бен и Десса собрались в «Золотом Солнце».

– Вот мы и проводили ее, – вздохнул шериф. – Она была бы довольна, ведь к ней пришли все ее друзья, почти полгорода.

– Да, – кивнул Бен, – все холостые мужчины.

– Остальные просто не посмели, – горько усмехнулась Роуз. – Когда она была жива, они почитали за удачу привлечь ее внимание. Но прийти на похороны проститутки? Боже упаси! Бедная, бедная Мэгги. Бедный, бедный Сэм… Скоро он получит мою телеграмму…

Мун ласково сжал ее руку в своей, и Роуз горестно замолчала.

– Теперь мы точно знаем, что банда Янка прячется в отрогах Алдер-Галч, – сменил тему шериф. – Но я ничего не могу сделать. У меня не хватит людей, чтобы прочесать горы.

– Обратись за помощью к армии, – посоветовал Бен.

– Бесполезно. Солдаты охраняют железную дорогу и маршруты перегона скота, и их начальство не станет перебрасывать войска ради кучки бандитов, засевших высоко в горах. Городки вроде Виргиния-Сити никогда не пользовались их особым вниманием, поскольку все мало-мальски важное сосредоточено в больших городах. Нет, Бен, нам остается только подловить Коди здесь, на равнине, и разобраться с ним самим.

– Самим? – удивилась Десса. – А как же суд?

– Я и есть суд, – усмехнулся Мун, – а присяжных мы подберем.

– И что вы с ним сделаете?

– А ты как думаешь?

– Повесите?

– Разумеется. И вряд ли кто обвинит меня потом в излишней жестокости. Мерзавцев вроде Коди Ленда надо уничтожать, как бешеных собак. Пойми, Десса, я не рвался в шерифы. Но люди выбрали меня и сказали: «Теперь ты, Уолтер, защищаешь закон». Вот я и стараюсь делать свое дело. Хорошо у меня это получается или плохо, судить не мне. И поскольку я не могу рисковать своими людьми, отправляя их в горы, мне остается только подготовиться и ждать банду здесь. А будут ли негодяи повешены или их перебьют в перестрелке, мне, честно говоря, глубоко наплевать. Иногда мне хочется быть кем угодно, но только не шерифом. Должно быть, я не гожусь для этой работы, и мне не стоило на нее соглашаться.

Бен почти не слушал его. Первая боль утраты после похорон притупилась, и теперь оставались только светлая грусть и память. Пора было подумать и об их с Дессой будущем. Этому ничто уже не мешало, кроме одного: надо было найти Селию Кросс и узнать от нее все, что она слышала о Митчеле Фоллоне. Кроме того, у Бена оставался еще моральный долг перед Сэрой. Он знал, что она любит его, знал, что его слова причинят ей боль, но не мог поступить иначе.

20

Грядущий и неизбежный разговор с Сэрой тяготил Бена, и он решил не тянуть с ним. В воскресенье утром, когда Десса сказала, что хочет сходить в церковь помолиться за Мэгги, он кивнул и отправился в путь.

Чем ближе подъезжал Бен к дому Вудриджей, тем чаще он придерживал Красотку. Его мучила совесть. Он так и не смог ответить на любовь Сэры, хотя и заботился о ней с ребятишками как мог. Чувство вины не лучший спутник двух людей, собирающихся начать новую жизнь.

Дом выглядел заброшенным и на удивление тихим. Бен медленно въехал во двор и с удивлением огляделся. Со дня смерти Клита Сэра ни разу не была в церкви, да и вообще крайне редко покидала свое жилище. Куда же она отправилась на этот раз?

Заслышав его шаги, близнецы с дикими воплями вылетели из дома и повисли у него на руках. Бен рассмеялся, подхватил их и вошел в крохотную прихожую.

Сэра стояла в середине комнаты перед обшарпанным деревянным сундуком, держа в руках что-то белое – не то простыню, не то скатерть.

– Бен! – радостно вскричала она, и ее глаза наполнились слезами. – Я так рада тебе! Где ты так долго пропадал?

Бен нахмурился: весь город знал, что он ездил в Канзас-Сити вместе с Дессой Фоллон, и Сэра, даже живя на отшибе, никак не могла быть исключением.

Он поставил детей на пол, подошел к ней и быстро чмокнул ее в лоб. Она потянулась было к нему, но тут же опустила глаза и снова вернулась к своему сундуку.

– Что ты делаешь? – спросил Бен.

– Собираю пожитки, – слабо улыбнулась она.

– Это я вижу, но… зачем?

Она бросила сложенную скатерть в сундук.

– Кофе хочешь?.. Ребятки, идите к себе и продолжайте собираться, маме надо поговорить с дядей Беном.

Сэра налила кофе, и они сели за стол.

– Я уезжаю, Бен, – вздохнула она. – Возвращаюсь назад в Филадельфию, к родителям Клита. Они хотят, чтобы дети жили с ними, ну а раз так, значит, и мне местечко найдется… После смерти Клита они остались одни, как… как и я. – Ее голос дрогнул, по щекам покатились слезы.

Бен смотрел в чашку, не смея поднять глаз.

– Прости меня, Сэра… Прости за все. Я очень виноват перед тобой.

– Брось, Бен, – устало махнула она рукой. – Нельзя же всю жизнь извиняться. Кому от этого легче? Тебе? Мне? Клиту? Что было, то было, быльем поросло… Ты ее любишь?

Он молча кивнул.

– Что ж, Бен, она и впрямь красивая малышка. Желаю тебе счастья. Серьезно. И спасибо тебе за все, что ты сделал для меня и моих оболтусов. Что же до всего остального – то ведь этого все равно не вернуть, не изменить. И не изводи себя больше, ты искупил свою ошибку с лихвой.

– Когда ты едешь? – хрипло спросил Бен и откашлялся.

– Дня через три. Старики Клита прислали немного денег, чтобы я отправила вещи почтой. Завтра пойду в город, найму возчиков.

– Обратись в контору Беннона, там работают быстро и надежно, – механически подсказал Бен и тут же прикусил язык: во-первых, в городе были и другие, более дешевые конторы, а во-вторых, он даже не знал, будет ли еще работать там – это зависило от их с Дессой совместных планов.

Словно прочтя его мысли, Сэра спросила:

– Свадьба-то скоро?

– Думаю, что да, правда, сначала надо будет кое-что уладить.

– Послушай моего совета, Бен, не тяни с этим. Время – предательская штука, и надо ловить то, что плывет в руки, сразу, не раздумывая.

– Хорошо, Сэра, я постараюсь.

– Скажи ей… Передай ей мои слова: «Тебе достается лучший мужик в Виргиния-Сити, и ты будешь полной дурой, если упустишь его». Вот прямо так и передай, слово в слово. Обещаешь?

– Обещаю, – улыбнулся Бен. – Спасибо тебе и… береги себя.

– Иди к черту, Бен Пул. Проваливай, пока я не разревелась. Давай, давай, пошевеливайся, у меня еще работы непочатый край!

Возвращаясь в город, Бен ни разу не оглянулся: погруженный в свои мысли, он неотрывно смотрел на змеящуюся перед ним дорогу.

На следующий день весь город был взбудоражен потрясающим известием: шериф Мун схватил Коди Ленда и его молодого подельщика, имени которого никто не знал.

Совершенно обнаглев, оба бандита заявились поздно вечером в «Хромой Мул», напились там, затеяли драку, а когда хотели поднять пальбу, их скрутили подоспевшие люди шерифа.

Суд был коротким, а приговор – единогласным: повесить. Вину нечего было и доказывать – ограбление дилижанса и двойное убийство засвидетельствовала Десса, а убийство Мэгги – еще дюжина очевидцев. Загадкой осталось лишь одно: как они вообще посмели сунуться в город, отлично зная, что шериф готовит им засаду. Видимо, сходившие им с рук преступления притупили бдительность и инстинкт самосохранения, породив ощущение полной безнаказанности. Но, как говорится, всему есть свой предел.

На казнь собрался весь город. Пришли туда и Десса с Беном. Девушка сухими холодными глазами следила за приготовлениями к повешению, но в последний момент, когда лошадей стегнули, чтобы они выехали из-под своих удерживаемых петлями седоков, все же отвернулась. Но до конца дней своих ей не суждено было забыть их хрипа, булькающих звуков и сухого хруста шейных позвонков… а затем довольного гула толпы и внезапно прорезавшего его визгливого плача ребенка.