Лунные грезы, стр. 42

Поезд стал сбавлять скорость, а вскоре и вовсе остановился. В вагоне повисла зловещая тишина, нарушаемая лишь хрустом бьющихся о стены и окна новых полчищ саранчи. Это всеобщее молчание не сулило ничего хорошего и больше всего напоминало затишье перед бурей: с минуты на минуту должна была разразиться истерика, предшественница паники. Пытаясь ее предотвратить, кондуктор крикнул:

– У нас все под контролем, мы скоро снова тронемся. Пожалуйста, не открывайте окна и двери!

– А в чем дело? Почему мы стоим? – дрожащим шепотом спросила Десса.

– Саранча так плотно облепила полотно, что колеса паровоза вязнут, и мы не можем ехать дальше, – ответил ей Баглер.

Представив себе эту картину, девушка с трудом подавила приступ тошноты.

Баглер сочувственно кивнул. Как человек много путешествовавший и немало повидавший, он получал истинное удовольствие, «просвещая» новичков, каковыми, без сомнения, и являлись Бен и Десса.

– Нам потребуется некоторое время, чтобы расчистить путь, – снова раздался крик кондуктора, – а затем состав будет отправлен. Как только саранча улетит, вы сможете открыть окна и проветрить вагон, а пока придется потерпеть. Сохраняйте спокойствие, леди и джентльмены, сохраняйте спокойствие!

Десса недоуменно пожала плечами: как узнать, когда саранча улетит, если оконное стекло сплошь покрыто телами этих мерзких насекомых? Она подошла к Бену и шепнула ему на ухо:

– Пойдем в конец вагона и приоткроем дверь. Только чуть-чуть, самую малость… Мне ужасно хочется посмотреть, что там творится на рельсах.

– На что там смотреть? Саранча как саранча… только мертвая, – проворчал Бен, но подчинился.

Подойдя к двери, девушка посмотрела сквозь чудом оставшееся чистым стеклянное окошко и запрыгала от радости:

– Они улетели, Бен, улетели!

Десса широко распахнула дверь и вышла на площадку, огороженную высокими металлическими поручнями. В лицо ей ударил свежий ветер. Она приподняла юбки, пуская его под них, ближе к телу, и даже застонала от удовольствия.

– Ох, как хорошо!..

Девушка с улыбкой оглянулась и поймала взгляд Бена. В его глазах пылал огонь желания, такой яростный, такой зовущий, что у нее внезапно пересохло во рту. Ей захотелось подойти к нему, обнять его за шею и поцеловать… но их могли увидеть!

13

Когда стемнело, Баглер ушел в другой вагон играть в покер с тремя, как он выразился, «джентльменами с Востока», с которыми познакомился под дубом. Бен устроился у окна напротив Дессы, оставив двухместный диванчик целиком в ее распоряжении; к счастью в вагоне первого класса было не так много пассажиров, как в соседних.

Девушка лежала, глядя на сверкавшие в угольно-черном небе звезды, и думала о том, что ждало ее в Канзас-Сити. Постепенно легкое покачивание вагона и мерный стук колес сделали свое дело: она уснула.

Внезапно что-то разбудило ее. Какой-то странный звук, как будто рядом кто-то плакал. Она села и стала протирать глаза.

– О Боже, он мертв! Мертв! Я убил его! Нет, только не это!..

Десса удивленно огляделась по сторонам. Никого. Бен спал напротив, вытянув свои длинные ноги в проход, его грудь часто вздымалась. Вдруг из этой груди вырвался низкий стон, и Десса снова услышала страдальческий голос – вперемешку со сдавленными рыданиями:

– Господи, прости меня… я этого не хотел!..

Она положила ладонь ему на лоб и почувствовала капли холодного пота.

– Бен! Бен, проснись!

Он рывком сел и уставился на нее невидящим взглядом.

– А?..Что?.. Где?..

Потом его плечи обмякли и он уткнулся лицом в ладони.

Девушка села рядом с ним, готовая приласкать, утешить…

– Что с тобой? – мягко спросила она. – Ты не заболел?

– Со мной все в порядке. – Вопреки словам Бена, его тело сотрясала крупная дрожь. – Прости, я не хотел пугать тебя. Просто приснился дурной сон. Иди спать.

– Бен?.. – Она коснулась его руки.

– Оставь меня! – почти крикнул он. – Я же сказал, со мной все в порядке!

Десса вздохнула и вернулась на свой диванчик. Какое-то время оба лежали, молча вглядываясь в темноту. Первым тишину нарушил Бен:

– Десса? Прости меня.

– Простить? Но за что?

– Полагаю, за все. Видит Бог, я не хотел, чтобы все закончилось так. – В его словах слышались боль и горечь раскаяния. – Я думал, нам может быть легко и хорошо друг с другом. Ты такая… такая беззаботная, и мне это нравится. Вот мне и показалось… почудилось, что… Черт, как бы это сказать? Понимаешь, я даже не предполагал, что все это окажется так серьезно. И ты не виновата. Ты с самого начала дала мне понять, чтобы я не строил никаких иллюзий на твой счет, и ты поступила честно. Так что вина здесь целиком моя. И, назвав меня тупоголовой деревенщиной, ты была абсолютно права. Только дурак мог на что-то надеяться на моем месте…

Десса ответила не сразу, когда же она заговорила, голос ее звучал мягко, но очень серьезно:

– Тебе не за что извиняться, Бен. И я этого не делала.

– Чего? – не понял он.

– Я никогда не называла тебя тупоголовой деревенщиной.

– Ну думала так, какая разница?

– Нет, Бен. Не думала, – соврала Десса, но по-другому поступить она не могла. – Ты добрый, сильный, красивый и… и…

– …И недалекий, – закончил за нее Бен.

– Перестань, Бен, разве в этом дело? Ты или действительно не понимаешь, или просто хочешь, чтобы я сказала тебе это сама. Что ж, раз так… Я тоже считала, что нам может быть легко и хорошо вместе. Считала до тех пор, пока не узнала, что есть та, другая.

– Другая… кто?

– Брось, Бен, ты все прекрасно понял.

– Да нет же, Десса, клянусь, я…

– Другая женщина.

– Боже правый! Ты имеешь в виду Сэру?!

– Вот только не надо рассказывать мне, что ты видел ее впервые и вообще попал в тот дом лишь потому, что якобы разыскивал сбежавшую Красотку. Достаточно было лишь взглянуть, как она обрадовалась тебе, как уверенно взяла тебя под руку, как в тебя вцепились малыши, чтобы все сразу стало понятно. О, я ни в чем тебя не виню. Я бы никогда себе не простила, если бы ты из-за меня нарушил свои обязательства…

– Обязательства? Перед Сэрой? Да о чем ты говоришь? Десса, Десса, если бы ты только знала, как ошибаешься!

– Вот и объясни мне это, может, тогда я хоть что-нибудь пойму…

Откуда-то из темноты донесся шипящий голос:

– Не были бы вы столь любезны выяснять свои отношения в другое время? Ночью надо спать.

– Вот именно, – раздался свистящий шепот с другой стороны.

– Пойдем, Десса. – Бен встал. – Договорим на площадке. Спать все равно не хочется, а там не так жарко.

– Давайте-давайте, – напутствовал их тот же раздраженный голос, – чтоб вас там комары сожрали!

Они осторожно, ощупью, пробрались в кромешной темноте по проходу к заднему концу вагона и вышли на площадку. Здесь качало значительно сильнее, а колеса грохотали так, что им приходилось говорить в полный голос. Вагон подскочил на стыке рельсов, и Десса с трудом удержала равновесие. Она хотела было уже вцепиться в поручень, когда почувствовала, как рука Бена надежно обвила ее талию. Прохлада звездной ночи овевала их своим романтическим опахалом, весь мир исчез за занавесом ее черного бархата, и остались только они – мужчина и женщина, единственные люди на земле. Ей захотелось прижаться к нему, зарыться лицом в рубашку у него на груди… но их разговор не был окончен.

– Ты хотел рассказать мне, как я заблуждаюсь в отношении Сэры, – напомнила она.

– Да, – кивнул Бен. – Сэра, она… Сэра была…

– Скажи прямо, близнецы – твои?

– Мои?! – Он от души расхохотался. – Так вот что тебя тревожит… Нет, Десса, они не мои, клянусь. Но они остались без отца, и я просто…

– А муж Сэры, – нетерпеливо перебила его Десса, – что с ним случилось?

Ну вот он и дождался вопроса, которого так боялся. Бен откашлялся, подбирая нужные слова. Сейчас все решится. Она или поверит ему, или отвернется от него навсегда. Он не мог объяснить, но чувствовал всем своим существом, что настал самый важный момент. Для них обоих. Здесь, на крайнем Западе, человеческая жизнь ценилась не слишком высоко, но Десса, воспитанная в неведомом ему мире больших городов, ярко освещенных улиц, театров, красивых домов и веселых, беззаботных богатых людей, вряд ли была способна это принять. Сейчас он скажет ей все и тем самым поставит точку. Она не станет больше ни о чем его спрашивать. Просто развернется и уйдет.