Тень на каменной скамейке, стр. 48
Я делала вид, что она мне небезразлична. Но теперь она поняла, что это сплошная болтовня. Последнее время я относилась к ней с подчеркнутой холодностью. Какая удача, что я вовремя раскрыла себя и она не пошла ни на какие откровения.
– Единственное, за что я тебе благодарна, – с горечью заключила она, – это за то, что ты вовремя разоблачила себя!
А в целом она чувствовала себя совершенно обманутой.
Она взяла свечу и собралась было идти, но остановилась на пороге и печально произнесла:
– Что я должна теперь о тебе думать?
Она подняла свечу и направила на меня свет. Я посмотрела на нее и подумала то же самое.
Что я должна о ней думать?
Она сказала мне то, что хотела сказать ей я. Я думала о ней почти то же самое.
Раньше я была уверена в том, что правда на моей стороне. А теперь я уже и не знала. Я считала, что это я пытаюсь с ней сблизиться, а она избегает меня. Она же утверждает, что все наоборот. Кто из нас прав? Может быть, обе? Мы просто-напросто не нашли пути друг к другу. Слишком разными были у нас отправные точки.
Она сказала, что я дала ей понять, где ее место. Я же считала, что это она постоянно указывает мне на мое постыдное в ее глазах происхождение.
Сколько раз она его задевала? Я же, насколько знаю, никогда не затрагивала ее происхождения. Но говорить об этом было бессмысленно, она только ответит, что мое настоящее отношение к ней проявляется в моих словах и поступках.
Я вздохнула. Положение казалось безнадежным. Что мне ответить? Я могла только сказать как есть:
– Не знаю, что и сказать …
Она помахала свечой:
– Нет-нет, не надо. Не утруждай себя! Это ни к чему. Я забыла, что твое воспитание запрещает тебе проявлять нормальные чувства. Да, не дай Бог родиться в такой семейке!
Ну вот опять! Зачем она это говорит? Ясно, что это была заключительная реплика, она задула свечу и направилась к двери.
На улице начало светать. Я встала с постели и подошла к окну. Небо было ясным и румяным. Будет хороший день.
Я заметила, что Каролина замешкалась у двери.
Птицы проснулись и защебетали изо всех сил. Я распахнула окно, и в комнату ворвался прохладный утренний воздух. Запахло цветами и летом.
Каролина не уходила. Я слышала, как она пошевелилась.
– Почему ты молчишь? – В ее голосе звучал вызов.
– А что я должна сказать?
– Не притворяйся! Скажи все как есть! Я закрыла окно и повернулась к ней.
– Ты не можешь пояснить, что у тебя на уме?
– И не пытайся узнать! Я-то знаю, что у тебя на уме!
– Тогда скажи, что! Ее всю трясло.
– Да, я знаю… Ты не можешь понять, почему я не ухожу, раз считаю твою семью такой ужасной? Почему не убираюсь вон? – Она засмеялась. – Видишь, я читаю твои мысли. Я тебя насквозь вижу. Но ты не осмеливаешься задать этот вопрос, поскольку боишься моего ответа.
– Что ты имеешь в виду?
– Ой-ой, как ты испугалась! Но тебе не надо беспокоиться. Я не скажу тебе, почему не хотела бы родиться в твоей семье. Бедняжка, ты бы этого никогда не пережила… Теперь мне это ясно! – Она открыла дверь и прошептала: – Извини, что потревожила… Спокойной ночи, маленькая Спящая Красавица.
На следующее утро она пошла к маме и отказалась от места.
В тот же день уехала Свея.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Мы немного волновались, как пройдет прощание мамы со Свеей. Помня, какая драма разыгрывалась каждый раз, когда Свея уезжала к родственникам в деревню на Рождество или Пасху, мы опасались худшего.
Теперь положение было гораздо серьезнее, и Свея наверняка выжмет из этого все, что можно.
Но мы заблуждались.
Свея одумалась. Устраивать сцены было больше не в ее интересах. Это не нужно малышам, которые и так видели достаточно слез. В первую очередь она должна помнить о них.
Нас всех это очень обрадовало.
К тому же Свея фактически обзаводилась семьей, и с этим было очень много хлопот. У нее никогда раньше не было своего дома. Поэтому, пока она еще в городе, ей надо было позаботиться о приобретении очень многих вещей.
С большой радостью мы принялись помогать Свее. Всем хотелось внести свою лепту.
Мама с папой подарили ей целый сервиз, а мы бегали по магазинам и покупали разные мелочи для дома. Я нашла медную воронку, которую Свея особенно оценила за красоту и прочность. Роланд подарил ей кофемолку, а Надя – вазочку для конфет. На уроках труда Роланд сделал кое-что из дерева, в частности разделочную доску, которую отдал Свее.
В субботу в городе проводился аукцион, и Каролина со Свеей много чего накупили там задешево. Ведра и лохани разных размеров, метлы и лопаты. И кое-что из мебели. Особенно Свея гордилась умывальником с фарфоровой раковиной. И, конечно, мыльницей, ночным горшком и набором полотенец.
Домой они приехали с целым возом вещей. Каролина проявила природную сметливость, и Свея пришла в восхищение от ее деловых качеств. Без нее она бы не справилась.
Кстати, покупки с аукциона привез Густав. Его дядя владел фирмой по перевозке, и Густав у него иногда работал. Он обещал перевезти пожитки Свеи по сходной цене.
На чердаке у нас была масса вещей, которыми мы больше не пользовались и которые лежали там без дела. Мама стала разбирать эти вещи, и оказалось, что она смогла подобрать Свее немало домашней утвари.
Мы с Надей помогали разбираться на чердаке. Малыши бегали тут же среди вещей и ликовали. Как весело! За долгие годы там скопилось много старых игрушек. Но особенный восторг вызвали у них пустые катушки, оставшиеся от Ульсен. И старые папины коробки из-под сигар, которые так приятно пахли. Из этих коробок и катушек Каролина помогла им затем соорудить замок.
А Свею больше всего обрадовали две детские железные кроватки с латунными шишечками. В детстве мы с Роландом спали в этих кроватках. В то время Свея уже работала у нас и много раз подтыкала нам одеяла. Теперь в них будут спать Эдит и Эйнар.
Свея была рада и растрогана. Она и представить себе не могла, что получит так много. «Больше и на свадьбу не дарят!» – с довольным видом приговаривала она.
Малыши были вне себя от радости. Каждый из них получил по картонной коробке, куда они складывали свое имущество. Для них не имело значения, что туда класть, интересен был сам процесс.
Они видели, как Свея наполняет один ящик за другим. Все это потом вынесут и погрузят на большую подводу. А потом на этой подводе они поедут по длинным петляющим дорогам мимо лесов, озер и цветущих лугов, пока не приедут в свой собственный дом. Там они распакуют свои вещи, приберут в доме и будут жить-поживать. И будет им хорошо и радостно.
Свея подробно описывала их будущее счастье, и малыши слушали ее с сияющими глазами.
А когда все это будет?
Как только они упакуют все вещи. Вот тогда и будет! Когда приедет лошадь с подводой!
Они только два раза ездили на подводе, и это было самым замечательным в их жизни.
Первый раз за ними приехала Свея и увезла их из избушки Флоры. Второй раз – на похоронах Эдвина.
А теперь они опять поедут! Дальше! Когда все будет упаковано. Ой, как они спешили наполнить свои коробки!
Вечером накануне отъезда Свеи неожиданно явилась Флора. Малыши уже спали. Флора знала об отъезде от самой Свеи. Она понимала, что должна все рассказать Флоре, нехорошо было бы просто взять и исчезнуть.
Завидев Флору из окна кухни, Свея от волнения вся залилась краской.
В черном платье, которое Свея дала ей на похороны, Флора твердым шагом шла по саду.
Свея была уверена, что она передумала и пришла в последнюю минуту, чтобы забрать своих детей. Поэтому, еще не открывая дверь, она бросилась к маме:
– Помогите мне, хозяйка! Что делать, ума не приложу. Это Флора. Она пришла забрать малышей, как пить дать!
– Нет! Этого не будет!
Мама встала и пошла со Свеей на кухню. Мы с Роландом пошли за ними. Все очень волновались. Ради малышей не должно быть неприятностей. Они так радовались переезду. Им нельзя разочаровываться. Надо было успокоить Флору.