Навозный жук летает в сумерках…, стр. 50

Давид держал в руках конверт с фотографиями, которые прислал Йерпе.

— На самом деле додумался не я, а Юнас! — сказал он.

— Я?.. — Юнас с сомнением посмотрел на Давида. Теперь он подлизывается, чтобы Юнас принял его сторону? Или что? Нет, так просто это у него не получится.

— Я все равно поддерживаю точку зрения пастора! — дерзко заявил он.

Линдрот ответил, что ему, конечно, это очень приятно, но он все-таки не прочь выслушать и теорию Давида — тем более что Юнас как-то к ней причастен.

— Да, Юнас удивительно наблюдателен, — сказал Давид. — Кстати, именно он догадался про слона! И благодаря этому мы нашли золотого скарабея.

Юнас просветлел. Он все еще колебался, но историю со слоном отрицать не мог.

— Ну ладно, Давид, — великодушно согласился он. — Продолжай!

— Ну вот, — начал Давид. — Во-первых, Юнас раздобыл в «Смоландском курьере» эти фотографии, и мы смогли как следует рассмотреть обе статуи, то есть шведскую копию и оригинал из Британского музея. Мы хотели узнать, в каком месте был прикреплен скарабей.

Давид протянул фотографии Линдроту.

— Как интересно… Пойдемте в контору, сядем и все обсудим.

Во главе с Линдротом они поспешили назад через кладбище. Придя в контору, скинули с себя куртки и обувь. Линдрот зажег яркую настольную лампу и достал увеличительное стекло. Он тоже ясно видел скарабея на копии, но не был уверен, есть ли он на оригинале.

— Поэтому, — сказал Юнас, — если мы раскопаем эту могилу и достанем статую, то она будет гораздо красивее, чем английская.

— Подожди, Юнас! — попросил Давид. — Я не закончил.

Он стал рассказывать о цветке лотоса. В письме Андреаса ясно говорилось, что единственное отличие английской статуи от шведской — это то, в какой руке находится цветок лотоса. У английского близнеца цветок был в правой руке. А у шведского в левой.

— И на фотографиях вроде бы так же, — Давид показал Линдроту два снимка.

— Да, конечно, — согласился тот. — Вот, тут ясно видно, да…

— Я тоже так думал, — сказал Давид. — Пока Юнас в очередной раз не проявил свою наблюдательность! Он вдруг спросил, что значит tixe. И тут я все понял!

— Tixe?.. — переспросил Линдрот.

— Ну да, посмотрите на табличку над дверью на фотографии из Британского музея. На табличке написано TIXE, с перевернутой Е. Видите?

— Да, да, вижу-вижу… — Линдрот потер брови. — Но это же…

— Вот-вот. Это EXIT, — сказал Давид.

— Exit?.. Там же написано tixe? — недовольно заметил Юнас. Он считал, что они тратят время на пустяки.

— Невероятно! — воскликнул Линдрот. — EXIT по-английски значит ВЫХОД! Понимаешь, Юнас?

— Да, да, — ответил Юнас. — И что дальше?

— А это значит, что… что…

— Что фотография перевернута. — Перебил его Давид. — Exit таким образом превратился в tixe, как ты очень верно заметил, Юнас. А это, в свою очередь значит, что цветок у статуи не в правой руке, как видно на картинке, а в левой! Но ведь в письме сказано, что статуя Патрика держит цветок в правой. А, следовательно, статуя в Британском музее — это не статуя Патрика Рамсфильда, а…

— Ну и ну! — воскликнул Линдрот. — Ну и ну… — Он все понял.

— Выходит, у них статуя Андреаса Виика! — заключил Давид.

Линдрот откинулся на спинку стула. Его глаза светились, как два солнца.

— Слушай, Давид! — сказал он. — Это потрясающая версия. Я вынужден сдаться.

— Не сдавайтесь, пастор! Не надо! — попросил Юнас. Ему теория Давида казалась абсолютно неинтересной. Было одно слово, которое Йерпе частенько повторял — «бесперспективно», и теория Давида была, по мнению Юнаса, именно бесперспективной.

— Но ты же сам принял участие в этом гениальном открытии, — сказал Линдрот.

— Все равно мне больше нравится ваша теория, — ответил Юнас. — Кстати говоря, как статуя попала в Англию? Интересно, Давид, что ты на это скажешь?

— Думаю, ее туда отвез сам Карл Андреас, — сказал Давид. — А вообще это было единственно разумное решение, если он верил, конечно, что статуи, если их разлучить, приносят несчастье. Тогда их сила оборачивалась злом. Он же написал на могиле своих детей: «Помилуй, Боже, того, кто разлучит близнецов». Для него это были не пустые слова. Он испытал это на себе.

Линдрот кивнул.

— Думаю, это самое простое и правдоподобное объяснение, — сказал он. — Я считаю, что Давид нашел правильный ответ. Тогда этот маленький золотой скарабей, которого мы нашли в гробу, принадлежит статуе из Британского музея! То есть статуе Андреаса Виика!

— Да, и, судя по фотографии, похоже, что на английской статуе скарабея нет, — добавила Анника. Она схватилась за голову и засмеялась. — С ума сойти! Ну и что мы будем делать?

Линдрот сидел, улыбаясь каким-то своим мыслям.

— Как все неожиданно, — растерянно проговорил он. — И в самом деле, что нам теперь делать?

— Может, надо как-то связаться с Британским музеем? — предложил Давид.

Юнас помрачнел. Жаль, но, похоже, что Давид прав. Юнас понимал это, но все же считал его теорию худшей. Потому что если все действительно так, то им больше делать нечего. Конец веселью. А что скажет Йерпе? Что можно выжать из этой истории? Наверное, что-нибудь да выжмешь, ведь для хорошего журналиста нет ничего невозможного. Но все-таки идея Линдрота покруче. Юнас вздохнул. Ничего не поделаешь. Пастор уже сдался.

Нет, Юнас был недоволен, но вдруг его осенило.

— А вторая статуя? — воскликнул он. — Патрика Рамсфильда? Где она? Если Андреас забрал свою статую и свалил в Англию, чтобы соединить близнецов, — то почему же они сейчас не вместе?

Он торжествующе оглядел остальных. Это была новая загадка!

— Юнас, — устало сказала Анника. — Прошу тебя…

Но Линдрот очнулся от своих размышлений. Крепко ухватившись за подлокотники, он сияющими глазами посмотрел на всех троих.

— Да, думаю, мы как можно скорее должны связаться с Британским музеем, — произнес он.

— Давайте сразу же и позвоним! — воодушевился Юнас.

— Думаете, прямо сейчас? — Линдрот посмотрел на часы. — Наверное, они уже закрылись. Придется подождать до завтра. Но завтра мы обязательно все выясним… интересно, что они скажут, когда узнают?..

ТЕЛЕФОННЫЙ РАЗГОВОР

На следующее утро Анника встала рано. Она хотела помыть голову и спокойно полежать в ванной. Но для этого нужно было прийти туда раньше всех, пока никто еще не проснулся. Анника тихонько проскользнула в ванную и повернула кран. Она постаралась пустить воду как можно тише, чтобы никого не разбудить.

Но Юнас услышал, что кто-то ходит по дому, и сразу встал. Обычно он любил поваляться, но сегодня ему не спалось. Он вскочил с постели и прямиком направился в ванную. Заперто!

— Подожди! Я скоро! — послышался из-за двери голос Анники.

Понятно, опять возится со своими волосами…

— Ты что, ненормальная? — сказал Юнас. — Думаешь, твои волосы увидят в Британском музее?

— Отстань, Юнас! Мне нужно вымыть голову. Что в этом такого?

— Вечно твои глупости!

— Отстань, я сказала!

Было только начало седьмого. Впереди несколько часов до того, как они смогут пойти к Линдроту звонить.

Юнас отправился на кухню и залез в холодильник, но не обнаружил ничего интересного…

Он взял газету и увидел, что Йерпе дал небольшую заметку: последнее слово в деле со статуей еще не сказано. «Следствие продолжается», — написал он, и настроение у Юнаса сразу улучшилось. Это он, конечно, намекал на Юнаса — идея, наверное, пришла ему в голову, когда Юнас просил фотографии. Как он ловко придумал — поддерживать интерес читателей маленькими заметками на случай, если всплывут какие-нибудь новые сведения. Знал бы он только!.. Но придется ему подождать, пока они до конца во всем не разберутся. А пока все же нельзя с уверенностью утверждать, что в Британском музее хранится именно рингарюдская статуя. Если на ней сохранился скарабей, то это не она. Но в любом случае следует разыскать вторую. Если у них хранится статуя Андреаса Виика, то нужно найти статую Патрика Рамсфильда. Ведь близнецы обязательно должны стоять вместе! Юнас надеялся, что и остальные думают точно так же.