Навозный жук летает в сумерках…, стр. 45
— Он лежал на спине, — сказал Давид, стряхивая с жука пыль. — Хорошо, что мы пришли, иначе бы он погиб.
Давид выпустил его через подвальное окошко, и жук с шумом улетел.
Давид вернулся и посветил на гроб.
— Это знак, — сказал он. — Жук указал нам путь. Это должен быть именно тот гроб — и никакой другой!
— Давай сюда лом! — Юнас еле сдерживал нетерпение. — Думаю, что открыть эту штуку ничего не стоит! — сказал он и начал поддевать крышку ломом.
Давид ему помогал, а Анника светила им тремя фонариками сразу.
— Вы вообще представляете себе, что там внутри? — спросила она.
В ту же минуту наверху заскрипела дверь.
— Кто-то идет! — вздрогнула Анника.
— Туши свет! — шикнул на нее Юнас. Анника попыталась выключить фонарики, но их у нее было три, и один со стуком упал на пол. Потом стало тихо. Все трое словно окаменели. С лестницы послышались шаги. Их окружала тьма.
Ребята не дышали. Анника искала руку Давида, а он, вероятно, искал ее руку, потому что в конце концов их руки встретились.
Шаги приближались.
Это были решительные, целеустремленные шаги.
— Э-эй! Кто здесь?
Это был голос Линдрота.
— Это мы! — облегченно отозвались все трое. — Как хорошо, что вы пришли!
Они снова зажгли фонарики.
— Я увидел, что дверь не заперта, вот у меня и возникли кое-какие подозрения, — сказал Линдрот и огляделся. Его глаза сияли. В руках у него был штормовой фонарь.
— Ну и что здесь происходит?
— Простите нас, пастор, мы должны были вас предупредить, — повинилась Анника.
— Мы хотели вас удивить! — сказал Юнас, все еще держа в руке лом, указал на гроб.
— В этом гробу лежит статуя! Мы нашли ее!
Линдрот почесал брови и посветил на фоб. Казалось, он был озадачен.
— Я почти уверен, что на этот раз мы ее нашли, — сказал Давид, и Линдрот ободряюще кивнул. Не то что бы он им не верил, но…
— Пожалуйста! Возьмите «салмиак», пастор! — предложил Юнас.
Линдрот взял конфетку и рассеянно положил ее в рот.
— Это довольно неожиданно, — проговорил он.
— Понимаете, пастор, — начал Давид. — Вдруг все части головоломки совпали. Все знаки указали сюда.
— Да! — подтвердил Юнас. — Открыть этот гроб ничего не стоит. Надо только поднять крышку!
— Правда? То есть, так сказать… вы уверены?
Видно было, что Линдрот борется с собой. Совесть не давала ему покоя: правильно ли они поступают? Хорошо ли это? Линдрот с сомнением посмотрел на Юнаса.
— То есть ты хочешь сказать, что мы должны это сделать?
— Конечно! — Юнас кивнул. — Надо только поднять крышку!
— Ну что ж… — глаза Линдрота заблестели. Он нагнулся и осторожно попробовал сдвинуть крышку. — Та-ак… та-ак… кажется, она поддается… В этих старых гробах вряд ли… то есть… не сомневаюсь, что…
Он отставил фонарь и взялся за крышку обеими руками. Крышка не прибита, это точно.
— Интересно! — проговорил он. — Очень интересно! Давайте я возьмусь здесь, а ты, Давид вместе с Юнасом — там!
Линдрот крепко ухватился за один конец крышки, Давид и Юнас — за другой, и они подняли ее. Крышка была не очень тяжелая, они даже приложили больше сил, чем требовалось. Теперь она была у них в руках. Но что внутри?
— Свети, Анника! Свети! — крикнул Давид. Подняв штормовой фонарь Линдрота, Анника посветила.
Гроб был пуст!
Под сводами стало тихо. Потом Анника всхлипнула, и Линдрот поспешил ее утешить:
— Ничего, ничего, милая Анника…
— Может, статуя в другом гробу? — спросил Юнас.
Давид решительно покачал головой. Это невозможно.
— Как обидно… — всхлипывала Анника. — Опять…
— Ничего, милая Анника, — сказал Линдрот. — Не расстраивайся. Это, должно быть, какое-то недоразумение. Вот увидишь, мы с этим разберемся.
Давид взял фонарь и еще раз посветил в гроб.
— Подождите! Подождите!
Он быстро нагнулся и достал из гроба какой-то блестящий предмет. В его руке что-то сверкнуло. Он протянул руку и показал им.
— Золотой жук! — прошептал Юнас.
— Священный скарабей, — торжественно произнес Давид. — А это значит, что статуя все-таки была здесь!
Линдрот осторожно взял скарабея у Давида и с любопытством рассмотрел его при свете фонаря.
— Да, мы можем быть почти уверены в этом, — сказал он. — А золотой жучок, наверное, отвалился, когда они возились со статуей — вынимали, переносили и так далее. Это неудивительно. Хорошо, что мы его обнаружили. Понимаешь, милая Анника…
— Да, — немного пристыжено ответила Анника. — Не знаю, что на меня нашло.
— А статуя? Куда же они ее дели? — спросил Юнас.
— Думаю, это со временем прояснится, — спокойно произнес Линдрот, наклонился и осмотрел гроб изнутри, как будто надеялся найти еще одного скарабея.
— Вот это да, смотрите, — вдруг сказал он. — Ничего себе!
— Что такое?
— Что такое, пастор? Что случилось?
Ребята сгрудились вокруг него. Подняв фонарики, они светили вниз и смотрели на дно гроба, куда указывал Линдрот.
— Смотрите, смотрите! Там что-то написано! Линдрот вытащил очки и нацепил на нос. И правда, на дне что-то написано! Да, буквы не очень четкие, но вполне различимые.
— Можешь прочитать, Давид?
— Это, кажется, на латыни, — сказал Давид, — а я не особенно в ней силен.
— Может, я смогу? — предложила Анника. Она нагнулась и удивленным голосом прочитала: -
«Gemini geminos quaerunt…» Что это значит, пастор?
Линдрот стоял неподвижно, держа очки в одной руке, а священного скарабея в другой.
— Да, это на латыни, милая Анника, правильно. И значит следующее: «Близнецы ищут друг друга».
— Не понимаю… — сказал Давид.
— Да, кто-то оставил нам очень странное и загадочное послание, — согласился Линдрот.
НОЧНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
— Ну, знаете, я туда больше ни ногой, — заявил Линдрот и зажег свечки на своем большом кухонном столе.
— Да, и я тоже, — ответила Анника. Она стояла у плиты и следила за горячим шоколадом. Юнас открывал банку абрикосового мармелада, а Давид расставлял чашки.
В старинной печке уже трещали дрова.
— Как хорошо, — сказал Линдрот. — Находиться среди живых гораздо приятнее.
Он стоял у открытого холодильника и доставал разные вкусности.
— Теперь-то мы точно заслужили горячий шоколад с бутербродами, — продолжал он. — Приятно так вот ночью посидеть — подведем итоги, все обсудим…
Линдрот с наслаждением обнюхивал все, что вынимал из холодильника, и только тогда отдавал Давиду, накрывавшему на стол.
— А что, если статуя все-таки в церкви? — сказала Анника и сняла с плиты дымящийся шоколад. Она разлила его по чашкам, и все расселись вокруг стола.
— Это исключено! — ответил Давид.
— Потому, что на крышке лежал навозный жук?
— Да, и поэтому тоже. Все указывает на это место, и у нас к тому же есть доказательство, что статуя там была.
— А вообще, очень может быть, что навозный жук просто хотел показать, где лежит скарабей… — предположила Анника. — И все.
Но Юнас так не считал. Какая глупость! Скарабей — это только путеводная нить. Они должны продолжать поиски.
— Ерунда! Мы должны выяснить, где сейчас находится статуя, — сказал он.
— Так, пожалуйста, угощайтесь. Тут немного разных лакомств. — Линдрот довольно осмотрел стол. — Это настоящий козий сыр из Норвегии, он очень мягкий и нежный. И обязательно попробуйте эту колбасу. Ее коптили на можжевеловых дровах. Тебе, Юнас, точно понравится. Я купил ее на лиаредском рынке в прошлую субботу.
— Как вкусно пахнет! С нее-то я и начну! — сказал Юнас и принялся за колбасу.
Сам же Линдрот собирался немного подождать с колбасой. Ему казалось, что запах слишком острый.
— А я пока займусь паштетом, он очень нежный и сочный, необыкновенно вкусный. Я нашел его в одном маленьком магазине деликатесов в Экшё. Берите побольше!
Он протянул Давиду паштет и заметил, что Анника пробует козий сыр. Все были довольны. Линдрот продолжил: