Эльминстер в Миф Дранноре, стр. 26

Но что заставило эльфов-магов съежиться и, заикаясь, бормотать имена всех известных им богов, так это то, что прекрасное женское лицо посмотрело на каждого из них по очереди и широкая, удовлетворенная улыбка расплылась по нему.

Через несколько мгновений липа совсем стало не видно.

– Нет сомнений, это какая-нибудь хитрость молодого человека, – прошипел явно потрясенный Эйринспейр.

Нейриндам только покачал головой, но другой придворный маг ущипнул Эйринспейра за руку, привлекая его внимание и на что-то указывая.

Безбрежная улыбка внезапно появилась снова. На этот раз лица вокруг нее никакого не было, но каждый из трех магов знал, какое оно. Теперь оно, это лицо, будет видеться им до самых смертных дней.

Когда все трое повернулись к улыбке спиной и заспешили к ближайшим дверям, которые вели во дворец, еще одно зрелище заставило их остановиться и взирать на него в изумленной тишине.

По всему саду поднялись молчаливые призраки, чтобы посмотреть, как угасает улыбка.

Глава шестая

Хранилище мудрости

На этот раз тумана не было, только мгновение в пурпурно-черной бархатной тьме, а потом Эльминстер оказался в неведомом месте.

Правитель эльфов в белых одеждах стоял рядом с ним в каком-то прохладном отделанном камнем помещении, низкий свод которого нависал почти над головой. Там, наверху, на каждом пересечении ребер сводчатого потолка, светились кристаллы.

Эльф и человек стояли в самом ярком пятне света в пустом центре круглой купольной палаты. В стене с четырех сторон за богато украшенными арками виднелись четыре коридора, которые вели (Эл заглянул сначала в один, потом в другой) в такие же палаты.

Прямо по центру каждого прохода вела узкая вьющаяся дорожка, но все остальное место справа и слева от тропинки было занято сокровищами: обширное море золотых монет и слитков, величественные сундуки, сделанные из слоновой кости и сияющие жемчугом и радугой сверкающих драгоценных камней. Сундуки были составлены вдоль стен друг на друга по шесть в высоту. Украшенные драгоценными камнями и металлами шесты хоругвей прислонялись к ним, подобно упавшим стволам деревьев. Вырезанный из цельного гигантского изумруда дракон, такой же высокий, как Эльминстер, выглядывал из ветвей дерева, ствол которого был сделан из цельного Сардоникса, а листва из природного золота с большим содержанием серебра. Листва была покрыта крошечными, великолепно ограненными драгоценными камнями. Принц Аталантара с видом знатока медленно поворачивался, озирая эти богатства, и, поскольку коронель за ним наблюдал, старался сохранять бесстрастное выражение лица.

В одной этой палате было больше драгоценностей, чем он видел за всю свою жизнь. Изобилие было поистине сногсшибательное. Все богатства Аталантара затмевались тем, что поместилось под ним, если бы он просто распластался на одной из ближайших куч монет. Прямо у него под ногой сверкал рубин размером с его голову.

Эл оторвал глаза от всего этого великолепия и встретил испытующий взгляд звездных глаз коронеля.

– Что это все такое? – спросил он. – Я… то есть я знаю, на что я смотрю, но почему это держат здесь, под землей? Драгоценные камни на солнечном свете сверкали бы еще ослепительнее.

Старый эльф улыбнулся:

– Мой народ не любит холодного металла и воздерживается от того, чтобы смотреть или прикасаться к нему. Кое-кто из гномов и карликов, а тем более люди никогда не смогут понять этого. Драгоценные камни, нужные нам как сосуды для волшебства, мы держим возле себя. Остальные отдыхают в подземельях. Те, что принадлежат коронелю, – точнее сказать, всему Кормантору, – поступают сюда. – Он посмотрел вдоль одного прохода. – Некоторые называют это место Хранилищем Веков.

– Потому что вы копили здесь эти сокровища так долго?

– Нет, потому что это все стережет тот, кто здесь обитает. – Коронель приветственно поднял руку, а Эл заглянул в тот проход, к которому старый эльф стоял лицом.

Там появилась фигура, маленькая и тусклая на далеком расстоянии, очень тоненькая, как прутик. Эта изящная палочка приближалась к ним.

– Посмотрите на меня, – вдруг потребовал коронель. Когда Эльминстер повернулся к нему, то обнаружил, что на него направлено все пробужденное могущество правителя Кормантора. Опять его ноги в сапогах беспомощно заболтались над полом, и он повис в воздухе над старым эльфом, в то время как неодолимые щупальца исследовали всю его память, вызывая видения папоротниковой лощины, оставленной им книги заклинаний, задыхающегося Юмбрила и некоего скипетра.

Здесь коронель остановился, а потом послал мозг Эла вспять, к стычке с бандитами и гостинице «Рог Герольда», и… некоему любовному свиданию за стенами Хастарла, где… Тут опять возникло улыбающееся лицо Мистры. Она решительно воспрепятствовала дальнейшим исследованиям коронеля, но, чтобы смягчить упрек, укоризненно подняла бровь и улыбнулась, а правитель эльфов шатался от боли, тряс головой и что-то бормотал.

А Эл вдруг опять оказался на полу, свалившись на него, как мешок с зерном.

Когда он поднял взгляд, то обнаружил, что смотрит прямо в крошечное морщинистое лицо самой старой эльфийской женщины, какую он когда-либо видел. Длинные серебристо-седые волосы мели каменные плиты ниже ее ступней, потому что ноги шагали по воздуху в нескольких дюймах от пола, отшлифованного за века множеством ног. А ее кожа казалась драпировкой, изящно наброшенной на столь миниатюрные кости, что хрупкая фигурка все равно казалась красивой и выглядела скорее изящной, чем смешной или нелепой. И это несмотря на то, что за исключением тех мест, где струилось прозрачное платье, Эл видел почти весь ее скелет.

– Нагляделся? – озорно спросила она, поглаживая себя по бедрам и соблазнительно поворачиваясь из стороны в сторону, как танцовщица из кабачка.

Эл сразу опустил глаза.

– Я… приношу свои извинения за то, что так бесцеремонно вас разглядывал, – начал поспешно оправдываться он. – Я никогда еще не видел никого из народа, кто выглядел бы таким старым.

– Есть несколько таких же старых, как Сиринши, – сообщил коронель.

– Сиринши?

Старая эльфийская леди по-королевски склонила голову в приветствии. Потом она повернулась и села на этот воздух, а затем откинулась, как будто лежала на подушках кушетки. Еще одна чародейка.

– Она сама будет говорить с вами, – предупредил коронель, вытянув руку и опережая слова, уже готовые сорваться с губ Эльминстера. – Сначала мое суждение.

Он отошел немного от молодого человека, тоже шагая по воздуху над полом. Потом повернулся опять лицом к аталантарцу и сказал:

– В вашей чести и честности я никогда не сомневался. Ваша помощь дому Аластрарра, без расчета на какое-либо вознаграждение или чин, единственно достойные арматорства, говоря человеческими словами, рыцарства, с гражданством в Корманторе. Будь это в моей воле, я приветствовал бы вас.

– И все же? – с сожалением спросил Эл: тон у старого эльфа был сдержанный.

– И все же я ничем не могу помочь, кроме как заключить, что вы были посланы в Кормантор неким божеством, которому служите. Всякий раз, когда я пытался понять зачем, она препятствовала моим исследованиям.