Эльминстер. Рождение мага, стр. 19

– Примерно то же самое мне сказал один Верховный Чародей, – спокойно заметил Эльминстер, – и где он сейчас?

Хелм не мог удержаться и рассмеялся, а при виде смеющегося Хелма Броарн и другие разбойники тоже разразились хохотом. Эльминстер тем временем с невинным видом трудился над своей миской, успев отправить в рот еще несколько ложек, совершенно справедливо опасаясь, что в дальнейшем такого шанса может и не представиться.

– Ну ладно, парень, – перевел дух Броарн, – давай выкладывай. Где можно спрятаться?

– Среди народа в самом Хастарле: чародеи не посмеют поубивать слишком многих, иначе они останутся без подданных, – сказал Эльминстер.

Хелм – и многие стоявшие за ним рыцари-разбойники – изумленно уставились на юношу.

– Ты же нападешь на первого попавшегося чародея, как только выйдешь отсюда, и мы все сразу погибнем! – возразил предводитель рыцарей.

Эльминстер покачал головой.

– Нет, – сказал он. – Когда я пас овец, я научился терпению… а охота на чародеев учит меня хитрости.

– Ты с ума сошел, – пробормотал один из разбойников.

– Ага, – согласился с ним другой.

– Подождите-ка чуток, – остановил их третий. – Чем больше я думаю над этим, тем больше мне нравится этот план.

– Тебе что, надо, чтобы, куда бы ты ни пошел, смерть всегда была рядышком с тобой?

– Похоже, теперь до меня дошло… и если я отправлюсь, как говорит этот парень, в Хастарл, у меня появится теплая крыша над головой на всю зиму.

Тут зашумели все, так что Броарну даже пришлось сердито на них шикнуть:

– А ну-ка потише там! – Он прошелся от рыцаря к рыцарю, размахивая для доходчивости у них под носом топором. Когда тишина снова воцарилась, толстый хозяин постоялого двора обратился к собравшимся: – Если вы еще раз устроите такой шум, я разбужу наемников и приведу их сюда, чтобы они увидели, какое развлечение пропускают. Ну что, есть желающие, чтобы я так сделал? – Выдержав паузу, он тихо добавил: – Кто-то из вас захочет остаться здесь, в горах, кто-то удерет в другие земли, но ведь есть и такие, кто захочет отправиться с этим парнем в Хастарл. Какое бы вы ни приняли решение, все равно сейчас вам надо вернуться в лес. Я хочу, чтобы до рассвета вы все убрались отсюда. Хелм, приведи через черный ход Мори и принеси какие ей надо пожитки. Она останется здесь. Только пусть тебе помогают только те, кто умеет двигаться тихо. А теперь все вон, я сказал – все, и пусть боги хранят вас и покрывают своим плащом удачи.

Занимался рассвет. Пришло время нанести решающий удар, благодаря которому он наверняка станет настоящим Верховным Чародеем! И тогда прощай учение У старого толстяка Харскура… и наконец-то да здравствует реальная власть!

Сафардин Олен, поднявшись с холодного склона холма, подождал, пока угаснет его подслушивающее заклинание, и поднял два своих магических жезла, направив их на заслонку, прикрывающую лаз, – лучше всего нанести удар сейчас, пока никто не выбрался наружу.

– Умрите, дураки! – проговорил он с улыбкой и тут же, как срубленное дерево, повалился на снег, когда камень величиной со шлем ударил его по затылку. Как только окровавленный камень плавно опустился в снег, оба магических жезла, выпавшие из рук чародея, сами собой поднялись в воздух и плавно поплыли среди деревьев к соседнему пригорку, где стояла высокая стройная женщина с огромными темными глазами.

Белое как снег лицо, золотистые вьющиеся волосы, – с первого же взгляда крестьянин понял бы, что перед ним высокородная госпожа. Она протянула руку, чтобы взять жезлы, когда они доплыли до нее, и ее темно-зеленый плащ обвился вокруг нее, словно тронутый невидимыми руками. Вытканные серебряные линии на плечах плаща складывались в магический узор из переплетающихся кругов.

Волшебница посмотрела вслед уходящим в лес разбойникам и помахала им рукой. Ее тело поблекло, заструилось и стало всего лишь одной из изменчивых теней здесь среди по-зимнему обнаженных деревьев. Только огромные темные с поволокой глаза оставались видимыми.

Только один раз моргнули эти глаза: когда Эльминстер обнял Хелма, чтобы попрощаться с ним, в одиночку направляясь на юг.

– У тебя сильная душа, принц Аталантара, – тихо произнесла та, чьи глаза наблюдали за Элом. – Живи, и посмотрим, что из тебя получится.

Часть II

Вор

Глава Четвертая

Они Выходят в Ночи

Этот день ничем не отличался от других в бесконечной веренице таких же жарких и влажных дней в начале лета Года Черного Пламени. На закате жаркого дня жители Хастарла любили полежать более-менее раздетыми на плоских крышах своих домов и на балконах, надеясь, что легкий ветерок успокаивающе обдует их разгоряченные жарой тела.

Это обстоятельство было одинаково хорошо и для предвкушаемого удовольствия и особенно для одного дела.

– О! – тихонько сказал Фарл, выглядывая на улицу из узкого, как щель, окна. – Показ голых тел начался, и все идет как надо.

– Когда налюбуешься, – сухо оборвал его стоявший позади стройный большеносый парень, – тогда, сделай милость, подержи веревку, пока я спускаюсь.

– Вряд ли я налюбуюсь до рассвета, – последовал ответ.

– Ах вот как, тогда держи веревку сейчас, а полюбуешься потом. – Эльминстер взглянул поверх головы своего напарника-вора и прищурился с видом знатока: – А, да, пожалуй, правда, заря занимается… хотя как он что-то разглядит, когда ему весь вид загораживает его же собственное брюхо. Фарл захихикал:

– Да ты только подумай, чего ему стоило нажить такое. – Он поморщился, живо представляя себе весь процесс и добавил: – Эл, но тебе-то полагается смотреть не на мужиков, а на девчонок!

– Уж я как-нибудь сам разберусь, на кого, когда и где мне смотреть, – безмятежно ответил Эльминстер. Наконец на луну наплыла долгожданная гряда облаков, и, не проронив больше ни слова, Эльминстер сунул руку в веревочную петлю и выскользнул в узкое окно.

Фарл следил за гладкой кожаной веревкой, надежно скользившей по подоконнику, затем с неожиданной силой приостановил ее разматывание до самого медленного, пока резкий рывок не возвестил ему, что пора остановиться. Заклинив кинжалом колесо с веревкой, он выглянул в окно.

Прямо под ним, под выступающим верхним этажом башни, напротив окна комнаты внизу в воздухе спокойно висел Эльминстер. В одной руке он держал завернутый в бумагу кусок липкого медового пирога. Вот этим-то пирогом Эл и прилепился к стене башни, удерживая себя так, чтобы его не заметили обитатели комнаты. Казалось, он целую вечность разглядывал комнату, прежде чем, даже не взглянув вверх, поднял руку.

На отдельных веревках Фарл спустил две палки.

Эльминстер поймал их в поднявшемся ночном ветерке: две длинные деревянные палки с удобными, как у костылей, захватами на одном конце и липкими шариками жутко дорогого стиржевого клея – на другом. У одной из палок сбоку имелся тупой крючок.

Эл воспользовался этим крючком и осторожно полностью открыл ставни, а затем, убрав палки, стал терпеливо ждать. В комнате все было тихо. Набрав побольше воздуха, он, затаив дыхание, опять протянул палки к окну. Одна из них скользнула вперед, пока ее кожаный рукав не зацепился за подоконник. Эльминстер проверил, хорошо ли он лежит на подоконнике, а затем осторожно продвинул палку вперед в комнату. Когда он потянул ее обратно, на ее липком конце сиял драгоценный камень. Вытащив палку так, чтобы можно было дотянуться до ее конца, он снял камень и бросил его в висевший у него на шее полотняный мешочек. Затем палка снова отправилась в комнату, медленно… осторожно… бесшумно.