2012. Точка перехода, стр. 70
– Так, ладно, с этим потом разберемся. Теперь слушай. Я улетаю. В Германию. Надо кое-что предпринять в связи с тем, что наша информация попала в руки неизвестно кому…
– В Германию? Когда? – удивилась Татьяна.
– Сейчас, – отозвался Черный, и в этот момент очень удачно объявили посадку на рейс до Франкфурта. – Меня не будет несколько дней, возможно, пару недель. На это время – заляг на дно. Не выходи в чат. Попросись пожить к какой-нибудь подружке. Ни с кем, я повторяю, ни с кем не встречайся! Даже если тебе будет очень хотеться этого. Вполне возможно, что это не совсем твои желания. Они могут быть тебе наведены. Хотя от этого они будут не менее сильными. Но тут уж я тебе ничем помочь не смогу. Постарайся бороться с ними сама. Как только смогу, сразу объявлюсь. Связь будем держать по электронной почте.
– Черный, послушай, – встревоженно начала Татьяна, – мне кажется, что ты поступаешь неразумно. Если тебя что-то тревожит, с этим надо разобраться. Посоветоваться с людьми…
– Все! – несколько грубо оборвал ее Антон. – Делай то, что я сказал, и все будет хорошо. А мне пора на посадку, – и он отключил телефон.
Вернувшись обратно в дом, Черный плюхнулся в кресло и достал наладонник. Следовало решить, что делать. Он привычно проверил почту, как вдруг обнаружил, что некоторые его письма лежат в папке «удалено». Черный замер. Он очень щепетильно относился к своей переписке, а тут… Быстро прошерстил удаленные письма. Это были письма от разных респондентов, которых отличало одно – все они были женского пола. В папке «входящие» из писем, пришедших от лиц женского пола, остались только сообщения от Татьяны. Похоже, кто-то старательно попытался ограничить круг его (в том числе и Интернет) общения с лицами противоположного пола одной Татьяной!
Черный ошеломленно покачал головой. Но как?! Он тут же поменял пароль на почтовом ящике и вошел в чат под незарегистрированным ником. Ни Снежного Волка, ни Татьяны в чате не было. Если Антон прав насчет того, что Татьяна под его контролем, значит, сейчас они пытаются разыскать его по всей Москве. Голова была тяжелой. По существу, Антон нормально не спал уже давно, а в таком состоянии заниматься чем-то серьезным сложно. Поэтому он завалился на диван и попытался задремать, что ему, впрочем, не вполне удалось.
На следующее утро Черный съездил в Шереметьево, где купил свежую немецкую газету. Сфотографировав ее в своих руках так, чтобы было видно кольцо «Глаз дракона», которое, как все знали, он никогда не снимал, и свежая дата, Черный вошел в почту, чтобы отправить снимки Татьяне, как доказательство того, что он уже не в России. Но к его удивлению, почтовый ящик выдал сообщение, что пароль неверен!
Черный изумился. Он же только вечером поменял все пароли! Да что же творится-то? Трясущимися руками он набрал строку восстановления пароля. На этот случай у него был забит вопрос: «Номер паспорта?» Ответом был точный диаметр экватора, который он знал как «Отче наш». Но вместо нужного вопроса, стоял другой: «Кличка моей любимой собаки?» Антон на мгновение замер, а затем не задумываясь ввел в строку: «Снежный Волк»… Ящик открылся!
Черный зло выругался сквозь зубы и быстро перестроил всю систему безопасности. Затем точно так же проверил и ящик Татьяны. Ничего неожиданного не обнаружил, но зато в системе безопасности все было точно, как и у него. Насколько Антон помнил, вопросом на восстановление пароля у Татьяны был: «Девичья фамилия моей матери?» Сейчас же в строке стояло: «Кличка моей любимой собаки?» Это означало, что вся их переписка также оказалась доступна тому, кто нагло залез в их почту.
Черный перестроил всю систему безопасности и на ящике Татьяны, а затем скинул инфу о новом пароле и вопросе на его восстановление ближайшей подруге Татьяны, попросив сообщить ей. Потом отправил письмо с фотографией на почтовый ящик Татьяны. Теперь можно было приступать к более важным вещам.
Снежный Волк показал себя наглым, лживым и циничным подонком, беспардонно манипулирующим людьми в собственных интересах. Но пока об этом знал только Антон. Предстояло найти способ показать это и остальным людям…
27
Черный вышел из-за угла и остановился. Шедший следом за ним Люминос шумно выдохнул, а Калина пробормотал:
– Черт, черт, черт! Проф был прав. Это незабываемо!
Черный и сам ощущал дикую эйфорию. Сердце бешено колотилось. А в голове стоял сплошной вопль восторга. Они… им… у них… все получилось. Они – настоящие сталкеры. Он сумели! Сумели!! Сумели!!!
Тот, первый переход, выпал на глухие и безлюдные места, так что по-настоящему, как Проф говорил, кожей почувствовать то, что ему удалось побывать в другом мире, Антону в тот раз не удалось. А сегодня… Сегодня он побывал в Москве. В чужой Москве! И в то же время очень похожей на настоящую.
Так… некоторые здания чуть другие, некоторые пешеходные переходы расположены не на привычных местах. Возможно, когда он пройдет дальше, различий будет больше, но даже сейчас, когда он еще не слишком удалился от точки перехода, его уже пробирала дрожь. Хотя… самое большое различие уже совершенно явно бросалось в глаза. Москва была безлюдной…
– Поздравляю, вьюноши…
Черный даже не сразу понял, что это прозвучало не из их группы. И только спустя несколько мгновений до него дошло, что это сказал кто-то другой. Черный вздрогнул и повернулся в ту сторону, откуда донесся голос. Недалеко от него, на лавочке, одиноко маячившей в крошечном скверике, ведущем к пустой автобусной остановке, сидел человек и смотрел на него. Немного насмешливо, но в общем добродушно.
– Спа… спасибо, – сипло ответил Антон, потому что у него внезапно пересохло в горле. И где-то спустя минуту догадался спросить: – А с чем?
– С успешным переходом, конечно, – невозмутимо ответил незнакомец. – Поелику, судари мои, вам все же удалось сие непростое действо. А один из вас даже овладел премудростью перехода в разные зоны.
Черный рефлекторно кивнул. Ну да, так и есть. Его эйфория была связана еще и с этим. Дело в том, что зона открывается человеку не сразу, а через некоторое время. Как говорят некоторые, привыкнув к сталкеру. А скорее всего, вызвав в нем некую перемену, настроив его на себя, сделав его как бы своей частью, для которой пребывание в зоне является естественным. Но вследствие этого, большинство успешных сталкеров оказываются привязаны к одной зоне, становящейся как бы их собственной. Возможность перехода в другие зоны для них резко падает. А ему удалось перейти уже во вторую зону! Правда, прежде чем это получилось, было несколько попыток мозгового штурма, поездок в зону и скрупулезного разбора его действий буквально по шагам и жестам. При этом очень помогла его привычка постоянно работать под включенный диктофон…
– Че… а, ну то есть да… – ошеломленно отозвался Черный, лихорадочно соображая, кто же это перед ним. Какой-нибудь Хранитель зоны или вообще Хранитель, или, скажем, Дух Первого Сталкера. В Сети гуляет множество баек, на которые он раньше не слишком обращал внимание. А вот поди же ты…
– А… можно спросить? – вежливо обратился он к собеседнику, когда немного привел в порядок свои издерганные и первым переходом, и необычной встречей нервы. В конце концов, если это некое невообразимое существо, полезно продемонстрировать вежливость и учтивость.
– Ну спрашивай, – усмехнулся тот.
– А вы кто?
Собеседник хмыкнул.
– Да знаешь ты меня, сударь мой. Токмо покамест ум у тебя в смятении, вот и догадаться не можешь. Да и не сей вопрос сейчас важен. Важно то, зачем мы с тобой повстречались в сем месте необычном.
Черный кивнул, практически ничего не поняв из прозвучавшей речи. И так-то ум за разум заходит, да еще и собеседник говорит как-то странно, вроде и по-русски, а с чудинкой. Впрочем, чего же это он?.. И Антон торопливо скинул с плеч рюкзак, выуживая из него диктофон. Люминос без напоминаний распаковывал фотоаппарат.