Лорел, стр. 58
Глава 21
– Какой смысл винить себя в случившемся и посыпать голову пеплом? – сказал Джордж.
Хен с разгневанным лицом резко повернулся к брату.
– А кого я должен винить?
– Всех. Или никого.
– Если ты приехал из Техаса только за тем, чтобы сказать мне это, то ты напрасно потратил силы и время.
– О'кей. Хорошо. Объясни тогда, в чем именно твоя вина.
– Не задавай глупых вопросов, Джордж. Не притворяйся таким наивным. Ты слишком стар для этого.
– Но я действительно не понимаю, почему ты истязаешь себя.
– И не поймешь. Ты привык все понимать по-своему и убеждать других в неправоте. Но не забывай, что мне уже не семнадцать.
– Все равно ты должен объяснить мне.
– Проклятье! – Хен не остановился ни на шаг, пока не миновал рощу и не вышел к пустыне.
Небо вдали покрывалось тяжелыми, свинцовыми тучами. Однако до Сикамор Флате дож-
девые облака доберутся, видимо, не раньше, чем через несколько часов. Выйдя из тени деревьев, Хен почувствовал, как раскаленные лучи солнца обдали его жаркой волной.
Джордж искренне пытался снять камень с души брата. И Хен был благодарен ему за это. Но, к сожалению, истину невозможно исказить: рано или поздно тайное все равно станет явным.
– Следовало сразу же, прямо в салуне отобрать у Эллисона пистолет и посадить его в тюрьму. Тогда бы трагедии не случилось.
– Если ты понимаешь это, то почему же не поступил так?
– Потому что хотел преподать этому дерзкому мальчишке урок. Он ведь еще не убийца. И если сдернуть с его глаз романтическую пелену и дать понять и почувствовать, что чувствует жертва, то…
– Но разве он бы не понял все это, если бы просто провел пару дней за решеткой?
– Нет, не понял бы. Затаив злобу, он вышел бы на свободу и каждую минуту искал бы случая отомстить мне за унижение.
Ты думаешь, теперь он не станет преследовать тебя и пытаться убить?
– Теперь он не будет преследовать никого.
– В таком случае, тебе не о чем жалеть. Ты добился успеха.
– Ценой жизни Хоуп! Если бы я не вел себя как самодовольный петух…
– Убили бы тебя!
– Нет, Эллисон был слишком пьян и обязательно бы промахнулся.
– Но он мог застрелить любого: меня, владельца салуна, кого-нибудь еще…
– Вот именно. Мой долг как раз и состоял в том, чтобы он не причинил зла окружающим. А все остальное неважно. Но я, как видишь, не справился со своими обязанностями. А теперь возвращайся в отель, Джордж. Я не собираюсь совершать глупости, я просто хочу побыть один.
Он повернулся лицом к пустыне – душа жаждала уединения.
– Что сказал доктор? – осторожно спросила Лорел у Грейс Уорти.
– Он и сам не знает, что сказать, – ответил Уорти. – Она должна была умереть уже несколько минут тому назад, но до сих пор жива.
– А как чувствует себя миссис Уорти?
– Не знаю, что бы мы делали без вас, Миранды и особенно без Рут. Грейс как безумная вцепилась в миссис Нортон мертвой хваткой.
Обычно спокойная и уравновешенная, Грейс Уорти совершенно обезумела от горя. Лорел смотрела на несчастную женщину, и ее сердце разрывалось на части. Она думала об Адаме. Как бы она пережила, если бы такое случилось с сыном? При одной этой мысли Лорел охватывала дрожь. И из головы не выходил Хен. Еще никогда он не выглядел таким растерянным и отчаявшимся. Лорел хотелось найти Хена и поговорить с ним по душам. Но она не решалась оставить Гораса: Хоуп могла умереть в любую минуту. Безутешному отцу потребуется помощь и поддержка.
Но мысли снова и снова возвращались к Хену.
– Думаю, вам не следовало приходить, – сказал Горас шерифу. – Грейс только начала приходить в себя. Увидев вас, она может снова потерять самообладание.
– Я только посмотрю на Хоуп и сразу же уйду.
– Доктор Эверсон запретил подходить к ней.
– Значит, она не… Она жива?
За последние несколько часов Горас постарел, по меньшей мере, на двадцать лет. – Док говорит, что она не доживет до утра. – Он с большим трудом выдавил эти слова и обречено потупил взор. – А теперь вам лучше вернуться домой. Похоже, скоро начнется дождь. Настоящий ливень, если я не ошибаюсь. Вы можете промокнуть до нитки.
Неужели Гораса волнует такая ерунда, как промокший шериф?
– А Лорел здесь?
– Да, она рядом с Хоуп. Она не отходит от девочки с того момента, как ее принесли в дом.
– А Томми где?
– Миранда увела его с собой. А теперь, извините, мне нужно идти.
Когда Хен вышел из дома Уорти, первые капли дождя уже прибили пыль на улицах. Он бесцельно брел вдоль домов. Ни в конторе, ни в доме, ни в отеле для него не было места.
Сегодня для него не было места нигде.
– Я не знаю, куда он ушел, – ответил Джордж взволнованной Лорел. – Даже Джорди не может его найти. А уж кто лучше этого вездесущего сорванца знает все укромные уголки!
Лорел слабо улыбнулась в ответ. Она только что покинула дом Уорти. Грейс, наконец, успокоилась настолько, что смогла присоединиться к мужу, не отходившему от постели Хоуп. Лорел почувствовала себя лишней. Более того, она испытывала неловкость: она никак не могла избавиться от предчувствия, что супруги Уорти обвиняют и ее в случившемся. Если бы не она и не Адам, Эллисон Блакторн не появился бы в Сикамор Флате.
Лорел по глазам Грейс видела, что та во всем винит Хена. В глазах несчастной, убитой горем женщины не осталось ни тепла, ни дружелюбия. Только боль и скорбь по умирающей дочери.
– А куда он направлялся, когда вы последний раз видели его?
– По оврагу в сторону гор.
Лорел накинула на голову шарф и, увязая ногами в грязи, торопливым шагом направилась вниз по улице к оврагу. Не прошло и несколько минут, как шарф уже насквозь промок.
Похоже, река Сикамор Крик сегодня ночью выйдет из берегов.
Лорел посмотрела на горы, которые громоздились почти сразу же за городом. Видимо, не одно тысячелетие природа старательно отшлифовывала каньон, который почти семь лет служил Лорел надежным прибежищем. Хен находится где-то там, среди скал. Она найдет его! Сегодня он не должен оставаться один!
Хен невидящим взором смотрел на луг. Он не замечал ни оленя, ни горного козла, которые паслись на поляне, с аппетитом жуя мокрую траву. Не обращал внимания, что одежда на нем промокла насквозь и тело начал бить озноб. Хен был полностью поглощен болью, которая терзала тело и душу. Ему хотелось голыми руками вырвать эту боль и задушить ее.
Годы он не позволял чувствам ранить душу, скрываясь за беспристрастной маской. Но трагедия, случившаяся сегодня, возродила воспоминания о тех временах, когда его душа была доступна боли.
Четырнадцать лет тому назад он, наивный подросток, стоял у могилы матери. Ее любовь, ее красота и доброта защищали его и братьев от жестокости и равнодушия отца. Пока она была жива, Хен мог прощать материнскую слабость. Но смерть, горячее желание расстаться с жизнью, выглядели окончательным и бесповоротным предательством. И Хен похоронил в техасской земле рядом с высохшим телом матери веру в добро. Над могилой он дал себе клятву, что никогда больше не будет страдать.
Но приезд в Сикамор Флате изменил его. И столкновение с Эллисоном подтвердило это.
Он видел в Эллисоне не вооруженного преступника, не опасность, угрожающую и ему, и жителям города, и их собственности. Перед ним стоял мальчишка. Таким же мальчишкой был и он, когда оказался на краю пропасти. И так же, как Эллисон, не осознавал тогда, что один неосторожный шаг – и он сорвется в бездну. Убив кого-то, человек убивает и часть себя. И дороги назад уже нет. Хен пытался повернуть обратно и не раз. Он видел, как пытались это сделать другие люди. Но, увы, безуспешно. Именно поэтому Хен старался не позволить Эллисону переступить запретную линию. Но, позволив эмоциям возобладать над рассудком, он забыл о себе, о Джордже, о Тайлере и обо всех остальных. Пойдя на поводу у чувств, он чуть не погубил Тайлера.