Ферн, стр. 29

– Но ведь это не имеет никакого отношения к поискам убийц.

– Имеет. Кроме того, я единственный адвокат в семье.

– У твоего брата разве нет денег, чтобы нанять адвоката?

– Пока что Джордж считает, что мне не требуется помощник.

– Расскажи побольше о своей работе, – попросила Ферн, вспоминая, что не хотела говорить с ним о его семье и про убийство Троя.

Но когда Мэдисон начал рассказывать ей про то, чем он занимается в Бостоне, она стала думать о том, с какими женщинами он там встречается и как ведет себя с ними. Трои бывал в Чикаго и Новом Орлеане. Он рассказывал ей о сказочных дворцах, о диких пирах и продажных женщинах, за которыми охотятся праздные мужчины.

Она могла хотя бы на мгновение вообразить себя живущей в этом мире. Но она не могла представить, как можно спать до обеда, потом есть какую-нибудь экзотическую еду, принесенную служанкой, и после этого позволять другой служанке одевать себя в одежды, которые стоят почти столько же, сколько вся ферма ее отца. Как можно было вообразить толпы мужчин, вьющихся возле тебя, молящих только о том, чтобы поговорить с тобой, потанцевать, и готовых отдать жизнь за цветок из твоих волос, погибнуть ради твоего носового платка или мимолетного поцелуя.

Мир этот казался ей сказочным, слишком волшебным, чтобы быть правдой. Неужели эти богатые, погрязшие в роскоши женщины, которых знал Мэдисон, действительно живут в таком мире? Но даже самые богатые и избалованные должны все-таки работать.

Однако у нее было подозрение, что они не работали. Мир, в котором обитал Мэдисон, был таким непонятным, что она бы обязательно растерялась, попади вдруг туда, и просто не знала бы, что там делать. (И поделом тебе будет. Не смей и думать, чтобы ехать в Бостон.)

Ферн очнулась от своего сна наяву. Она никогда не поедет в Бостон или в другой подобный город. Она родилась в Канзасе и проживет здесь всю жизнь.

– Ну, вот и все, пожалуй, – закончил Мэдисон свой рассказ. – Не очень впечатляющая жизнь, верно?

(Какие уж там впечатления могут быть у тебя, если ты вообще не слушала, что он говорит. Ты будешь выглядеть дурой, если он спросит, что ты думаешь о его жизни в Бостоне.)

Они свернули с накатанной дороги, которая шла по прерии, на ухабистую, торную тропу, ведущую к дому Ферн.

– Похоже, твой отец дома, – заметил Мэдисон.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Пес по кличке Винк выскочил из-под дома, где у него было любимое место, и бросился навстречу коляске, громко лая всю дорогу.

– Интересно, что ел отец без меня? – сказала Ферн. – Он не любит готовить.

Винк не перестал лаять и тогда, когда узнал Ферн.

– Может быть, он ездил в город?

– Он просто ненавидит городскую пищу.

– После того, как он выгнал Троя, ему надо было нанять кого-то еще. Ведь у тебя столько работы на ферме, а тут еще готовить приходится.

Ферн почувствовала приятное волнение. Никто еще не пожалел ее до сих пор за то, что ей приходится так много трудиться. Она не могла понять, почему это пришло в голову только Мэдисону. Она считала, что он вообще понятия не имеет о том, что женщины должны работать. Может быть, в нем все-таки больше положительных качеств, чем она думает. Мэдисон остановил коляску перед домом.

– Заткнись, Винк, – крикнула Ферн. – Это же я.

Пес успокоился.

– Оставайся здесь, а я проверю, действительно ли твой отец дома, – сказал Мэдисон, вылезая из коляски.

Пес хотел опять начать лаять, но после грозной команды Ферн только взвизгнул и завилял хвостом.

Бакер Спраул вышел из дома в тот момент, когда Мэдисон вылез из коляски.

– Давно пора бы тебе уже быть дома, – сказал Бакер дочери, как бы не замечая Мэдисона. – В хозяйстве все к черту расстроилось без тебя. Где ты была все это время?

Мэдисон весь закипел от гнева.

– Она очень ушиблась при падении с коня, – сообщил он Спраулу голосом, холодным, как сталь, окидывая одновременно Бакера враждебным взглядом. – Я привез ее сюда при условии, что она будет лежать в постели, по крайней мере, до конца недели.

– Ферн никогда в жизни и дня не провела в постели, – сказал ее отец, глядя в упор на Мэдисона, – не говоря уже о неделе. – Тут у нее дел невпроворот. К тому же в доме есть нечего.

– Я сейчас мигом что-нибудь приготовлю, – сказала Ферн, вылезая из коляски, сжимая при этом крепко зубы, чтобы не закричать от боли.

– О еде пока рано думать, – сказал отец. – Нужно разобраться со скотиной. Твои быки бродят черт знает где. Двоих я отловил на моем поле. Если они залезут в кукурузу старика Клакстона, он начнет стрелять. Тогда ты ответишь перед ним и передо мной.

– С Розой случится сердечный приступ, если она узнает, что ты села на лошадь, – сказал Мэдисон.

– Отнеси вещи в дом, – сказала она ему, стараясь избегать его взгляда. – Я потом ими займусь.

– И начинай сразу же кастрировать бычков, – добавил ее отец. – Еще немного и они начнут прыгать через забор к коровам.

– Я этим сейчас займусь, – сказала Ферн. Быстро разнуздав своего коня, она хотела прыгнуть в седло прежде, чем Мэдисон мог остановить ее.

Она думала, что вот сейчас ей будет больно, когда бралась рукой за седло. Она была готова к адской боли, вставляя ногу в стремя. Но никак не ожидала, что боль поразит ее с такой страшной силой, когда она сделала попытку перекинуть ногу через круп коня. У нее закружилась голова. Она теряла сознание. Все поплыло у нее перед глазами, она не смогла удержаться в седле. Она падала.

Ферн не могла поверить в такое. Неужели она настолько слаба и беспомощна, что не в силах сесть на своего коня?

– Я же сказал, что тебе еще рано ездить верхом, – сказал Мэдисон, подхватывая ее на лету. – Отправляйся прямо сейчас в кровать и не смей вставать до завтра. Я приеду утром навестить тебя.

– Ничего подобного, – возразил Спраул. – Кто же будет работать?

Даже вся в тисках боли, чувствуя себя так, как будто ее схватил и держит гигантский спрут, Ферн заметила, как Мэдисон весь напрягся при этих словах отца. Он замер на месте, обдумывая что-то.

– Мне безразлично, кто будет работать, – сказал Мэдисон, поднося Ферн к коляске и осторожно опуская на сиденье, с которого она поднялась лишь несколько минут назад. – Мне плевать на то, что быки вытопчут поля и сожрут кукурузу Клакстона.

Он привязал ее коня к коляске, а потом повернулся к отцу Ферн.

– И я надеюсь, что эти быки покроют всех коров в радиусе ста миль от Абилина. Это твоя скотина, Спраул. Это твои проблемы.

Мэдисон вновь положил мешок с вещами Ферн в коляску.

– Что ты делаешь, черт возьми? – спросил Спраул.

– Я отвезу Ферн назад к Розе, где о ней позаботятся должным образом.

– Она моя дочь, – заорал Бакер, – и я говорю, что она останется здесь и будет работать.

– Говори, что хочешь, – сказал Мэдисон совершенно спокойно, – я везу ее назад.

– Она останется, – зарычал Спраул, угрожающе приближаясь к Мэдисону.

У Ферн сердце останавливалось от волнения. Мэдисон был высокий, но слишком изящный. Отец Ферн походил на медведя, а годы постоянного труда сделали его здоровым, как вол. Она не помнила, чтобы он когда-нибудь дрался. Даже Трои уклонялся от схватки с ним.

Когда Мэдисон садился в коляску, Спраул напал на него без предупреждения.

Ферн закрыла глаза, боясь увидеть, как Мэдисона будут сбивать с ног, но, услышав грохот падающего тела, посмотрела и увидела, что на земле лежит ее отец. Прежде чем Бакер успел встать, Мэдисон прыгнул в коляску, взмахнул кнутом и погнал лошадей прочь от фермы. Они уезжали под аккомпанемент лая Винка и проклятий отца Ферн.

– Не думай, что я удираю потому, что я трус, – говорил Мэдисон, сворачивая на дорогу, ведущую в город. – Просто не чувствую себя вправе бить твоего отца.

Ферн была слишком ошеломлена увиденным, чтобы отвечать. Менее чем за пятнадцать минут Мэдисон перевернул ее привычный мир вверх ногами. Скотина останется без присмотра, но Ферн было плевать на это.