Вернуть изобилие, стр. 3
И тут появились перки, суетливо прыгая вверх по лестнице на всех четырех лапах, как крысы из подвала.
3
Табита совершила ошибку. Она попыталась спуститься вниз по ступенькам между взбиравшимися по ним перками.
— Эй, женщина! Смотри, женщина!
Самец с маслянистой шкурой и пронзительными зелеными глазками нырнул под ноги Табите, сбил ее, и она шлепнулась на спину.
Перки тут же окружили ее, подпрыгивая на задних лапах, как тощие выдры в черной коже с хромовыми кольцами в ушах.
Не собираясь с ними связываться, Табита стала поджимать под себя ноги.
Перки ухватились за нее. Двадцать маленьких когтистых лап вцепились в ее жакет, брюки, руки. Они стали рыться в ее сумке.
— Эй! ОТВЯЖИТЕСЬ!
Перки снова повалили ее на спину. В неверном поле гравитации Табита перекатывалась с боку на бок. Пока она скребла каблуками по ступенькам, пытаясь зацепиться, первый самец вскочил ей на бедро, затем прыгнул на низ живота. Он стоял между ее ног, волнообразно раскачиваясь из стороны в сторону и выгибая плечи, маленькая плоская головка пронзительно визжала ей прямо в лицо:
— Чи-и-и-и!
Табита стремительно села и отдернула ноги от верещавшего перка. Несколько его сородичей взмыли в воздух. Табита вырвала руку у еще двоих, вцепившихся в нее, и внезапно резко толкнула пальцем маленького внеземлянина.
— А ну, прочь с моей дороги!
— С нашей дороги!
— Чи-и-и-и! — заверещали они снова. — Чи-и-и!
Перья встали дыбом у них на затылках, на крошечных голенях, торчавших из бриджей. Их когти смыкались на их медальонах, скользили вверх-вниз по молниям курток. Те, кого Табита только что сбила, уже снова были на ногах и прыгали по ступенькам вокруг нее. Некоторые сжимали в лапах банки с пивом, бутылки с кьянти. Самцы подчеркнули свои черные глазницы тенями для век и другим гримом. Они глумливо ухмылялись ей в лицо, обнажая крошечные клыки. Изо рта у них воняло тухлой рыбой.
— Куда спешишь, женщина? — издевался перк, стоявший у нее между ног. — Парад пропустишь!
Табита поняла, что он в стельку пьян. Она немного поостыла. У нее не было времени на драку. Стиснув в руках сумку, Табита сделала попытку подняться на ноги, но перки повисли у нее на плечах.
— Отстаньте от меня!
— Что за пожар, женщина? Спешишь на гулянку, женщина?
Перк неожиданно сделал выпад. Табита вскинула руку, отражая его.
Другой перк, постарше — кончики перьев у него уже обмякли и приобрели пепельный оттенок — нырнул под ее поднятую руку.
— Ты на нас наступила! Ты нас сбила с ног!
— О'кей, я извиняюсь! Хорошо? Я прошу прощения! А теперь дайте мне пройти?
Табита снова попыталась встать. Когда жилистые маленькие существа снова преградили дорогу, она сбила их с ног.
Из «Ленты Мебиуса» вышли двое: желтокожая женщина в видеотенях и черная в облегающем пальто с вплетенными в волосы зубами василиска. Они бросили взгляд на окруженную перками Табиту, которая отцепляла их когти, и, стоя на одной ноге, пыталась стряхнуть повисшее на ее ноге существо. Женщины только бросили взгляд на разыгрывавшуюся перед ними сцену и осторожно обошли ее стороной, спускаясь по ступенькам. Желтокожая что-то негромко сказала своей спутнице, та засмеялась и затянулась сигаретой.
Следом вышел высокий мужчина в матерчатой кепке, спеша догнать женщин. Табита слышала, как за ее спиной по ступенькам стучали каблуки его ботинок. Она вздрогнула — длинные черные когти сомкнулись на ее плоти повыше локтя. У нее было такое ощущение, словно свора фокстерьеров опутала ее колючей проволокой.
Табита услышала, как что-то порвалось.
Перки были родом с третьей планеты системы класса G в районе Бетельгейзе, где они жили в густо населенных «муравейниках» под землей: может быть, именно по этой причине они так быстро освоились в туннелях Изобилия. Видимо, это было в какой-то мере заложено в природе диких подземных жителей: подозрительность, агрессивность, слепой стадный инстинкт, в основе которого была безотчетная враждебность ко всем чужакам. Оставив по какой бы там ни было причине свой глубинный очаг, ведомый голодом, чувством долга, сексуальным инстинктом, перк бродил по черным запутанным коридорам затерянного лабиринта, где вокруг него смешивались запахи — его собственный и запах его сородичей. Неожиданно он слышал царапанье когтей, двигающееся в противоположном направлении. Кто это: друг, враг, родич или соперник? Позади него — его братья и сестры, может быть, его отпрыск, свернувшийся, мурлыкая, в уютной теплой темноте. В такой момент социальной нестабильности что еще остается? Только обнажить клыки и выставить когти.
Во всяком случае, у перков, похоже, все происходит именно так. Перки ничего так не любят, как хорошую драку. Когда на их планете пришло время цивилизации, они создали бронепоезда, подрывные устройства, подземные бомбы. Непонятно, зачем Капелла вообще осчастливила этих маленьких грызунов сверхпространственным приводом. В любом случае перки нападали только на собственное неуловимое братство, повинуясь стремлению рыться и проникать во все, что попадется.
Табита окончательно потеряла с ними всякое терпение. Перед ней была ее цель, так близко, что практически она была уже там, внутри. Она пробилась через весь Скиапарелли, чтобы попасть сюда. И она не собиралась задерживаться и ввязываться в свару прямо на пороге бара. Но и желания оставить свой жакет в руках банды безвкусно разряженных хулиганов у нее тоже не было. И девушка с криком бросилась на их вожака.
У перков очень длинная шея. Из-за этого у них бывает очень занятный и весьма комичный вид, когда они стоят очень прямо и совершенно неподвижно, обозревая окрестности быстрым поворотом головы на 240 градусов, похожие на мохнатый перископ.
Табита обеими руками схватила своего главного обидчика за шею. Инерция ее рывка позволила ей выпрямиться, и, стряхивая перков во все стороны движением плеч, она оторвала вожака от земли.
Все еще могло пройти хорошо. Или плохо — смотря по тому, как расценивать то, что случилось в дальнейшем. Но у Табиты взыграла кровь. Она отбросила от себя задыхающееся, цепляющееся за нее когтями существо. И швырнула его в Грэнд-канал.
— Чи-и-и-и!
Инстинктивно поджав конечности и подвернув длинную шею, перк перелетел через ступеньки, как мохнатый камень в кожаном пиджаке. Его дружки, на мгновение застывшие от ужаса, вскочили и взревели от ярости. Зрители и прохожие на берегу канала обернулись и уставились на них, не понимая, что же это пролетело мимо по направлению к воде. Грязной, карминовой, маслянистой воде. Но в воду оно так и не попало.
Ибо в этот момент, прямо под ступеньками, ведущими вниз, к «Ленте Мебиуса», спокойно проплывал паром с манекенами-капеллийцами.
С нарастающим смятением, чувствуя, как покидает ее ощущение торжества, Табита следила, как перк пролетел в дымном воздухе и упал прямо на голову одной из огромных статуй. С треском, слышным даже сквозь судорожный изумленный вздох толпы, перк пробил огромную дыру в веществе, из которого был сделан огромный купол. Лишенный своей невидимой опоры, состоявшей из тонких, как нити, лучей захвата, истукан зашатался. Он склонил свою разбитую голову на грудь, словно желая разглядеть своего верещавшего противника, который теперь повис на его покореженном плече, отчаянно цепляясь за него когтями. Статуя продолжала шататься. У нее отлетела рука и с треском упала на палубу, увлекая за собой все еще цеплявшегося за нее перка. Затем отлетела благожелательно улыбающаяся голова и, сопровождаемая тошнотворным хрустом лучевого прожектора, врезалась в другую статую, сбив ее с палубы парома в канал. Одновременно, разваливаясь наподобие падающей с фундамента дымовой трубы, упало и ее тело — и повалило другую статую, вскинувшую руку, словно в попытке спастись, ухватившись за одного из оставшихся стоять истуканов.
Надежды спастись у нее не было никакой; как, впрочем, и у Табиты. Она стояла, в смятении наблюдая за вызванными ей разрушениями, и вдруг сообразила, что перки почему-то не набросились на нее в ту же минуту в отместку за постыдное поражение их вожака. Напротив, они растворились в толпе. На плечо Табиты опустилась не рука, а лапа — но не крошечная лапка с черными коготками, а здоровенная лапища с шелковистым синеватым мехом, торчавшим из рукава черной, как ночь, униформы.