Приключения короля Артура и рыцарей Круглого Стола, стр. 37

— Скачите и спросите этого рыцаря, как его имя, куда он держит путь и о чем так задумался, — сказал король Артур сэру Кею.

— Эй, сэр рыцарь, — закричал сэр Кей, приблизившись, — скажите мне ваше имя и по какому делу вы тут находитесь?

Но Персиваль так глубоко ушел в свои мысли, что ничего не видел и не слышал.

— Отвечайте, если вы не глухой! — закричал Кей и, не владея больше собой, ударил Персиваля своей железной рукавицей.

Тут Персиваль выпрямился на своем коне, отъехал немного назад, наставил копье и крикнул:

— Такие удары не остаются без возмездия! Защищайтесь, подлый и малодушный рыцарь!

Сэр Кей тоже отъехал назад, наставил копье, и они поскакали навстречу друг другу что было сил. Копье сэра Кея ударилось в щит Персиваля и разлетелось на части. Но Персиваль ударил столь сильно и верно, что пронзил щит Кея, глубоко ранил его в бок и опрокинул на землю. Затем он снова подготовил свое копье к бою на случай нападения других рыцарей.

— Я сражусь со всеми или с любым из вас! — закричал он. — Я буду защищать свое право находиться здесь, у обочины, не получая при этом оскорблений от подобного недостойного рыцаря.

— Это Персиваль! — воскликнул сэр Гавейн. — Это он поразил Красного Рыцаря и носит теперь его доспехи! Он, должно быть, действительно глубоко погрузился в думы о любви, раз сэр Кей смог так ударить его.

— Попросите его приблизиться к нам, любезный племянник, — сказал король Артур, и Гавейн поскакал к Персивалю.

— Благородный сэр, — сказал он со всей учтивостью. — Король Артур, наш полновластный господин, желает, чтобы вы приблизились к нему. Что же до сэра Кея, которого вы сразили, то он вполне заслуживает этого наказания за недостаток рыцарского благородства.

Услышав это, Персиваль обрадовался.

— Что ж, тогда обе свои клятвы я сдержал! — вскричал он. — Я наказал сэра Кея за подлый удар, который он нанес даме в день моего прибытия в Карлион, и я явился к королю Артуру в доспехах Красного Рыцаря, которого я сразил, и с золотым кубком в моей сумке — с тем кубком, что был похищен со стола короля.

Персиваль приблизился к королю Артуру, спешился и преклонил перед ним колено.

— Господин король! — сказал он. — Посвятите меня в рыцари, прошу вас. И клянусь провести всю мою жизнь, служа вам и прославляя королевство логров.

— Поднимитесь, сэр Персиваль Уэльский, — сказал король Артур. — Ваше место ждет вас за Круглым Столом между местом сэра Гавейна и Гибельным Сиденьем. В дни, давно минувшие, добрый волшебник Мерлин рассказал мне, что вы явитесь, когда приблизится миг высшей славы королевства логров.

Тут сэр Персиваль направился в Карлион, и ехал он между королем Артуром и сэром Гавейном, а сэр Ивейн следовал за ними, ведя в поводу коня сэра Кея, который лежал со стонами поперек седла.

Много подвигов совершил после этого сэр Персиваль, но здесь не хватит места, чтобы рассказать о его приключениях с Розеттой Отвратительной, и о том, как он сражался с Рыцарем Склепа, жившим в большом кромлехе [3] в горах Уэльса, и о том, как он одолел Партиниуса и Аридиса, короля Маргона и ведьму Опустошенного Города. Но всегда искал он леди Бланчефлер и всегда был верен только ей одной. Но найти ее он не мог, пока не пришло назначенное время и он снова не оказался на пути в замок Карбонек незадолго до появления в Камелоте Святого Грааля.

Ланселот и Элейна

Много лет король Артур и его рыцари сражались против саксов по всей Британии, но после великой битвы у горы Бадон — одной из величайших битв на британской земле — на много лет воцарился мир, и над королевством логров рассеялись тучи, сгустившиеся над всем остальным миром.

Вначале были еще грабители и лихие люди, великаны и колдуны, против которых рыцари были готовы выступить в любое время; и не только по большим праздникам — на пасху и пятидесятницу, на Михайлов день и рождество — являлись ко двору короля Артура дамы в поисках справедливости. Но шли годы, и все меньше и меньше людей нуждались в помощи, все прочнее воцарялся в Логрии мир и покой, и рыцари короля Артура все чаще и чаще проводили время в больших турнирах у Камелота или Карлиона; они становились все более искусными в ратном деле, это верно, но у них все меньше было возможностей проявить свою удаль.

Большинство молодых рыцарей странствовали по всей стране в поисках приключений. Но те, что постарше, все чаще оставались в ожидании чего-то необычайного. И первым среди них был Ланселот.

Много лет оставался он сильнейшим и благороднейшим рыцарем. Только Гавейн был под стать ему, но никогда искра соперничества не вспыхивала между друзьями.

И с того самого дня, как прибыл он ко двору, Ланселот полюбил королеву Гвиневеру, и любил только ее одну. Верой и правдой служил он ей много лет, как подобает рыцарю, и король Артур не чувствовал ревности, ибо питал он высокое доверие к чести как Ланселота, так и королевы.

Долгое время Ланселот служил Гвиневере как истинный рыцарь и верный подданный, совершая лишь в ее честь свои великие подвиги. Но в долгие годы мира, когда он редко отлучался из Камелота и когда королю Артуру не нужно было больше вести своих рыцарей на битвы, Ланселот и Гвиневера стали проводить вместе все больше времени и все чаще без ведома короля Артура.

Так первая тень страшной беды прокралась в Логрию, столь тихая, столь безобидная на вид, что никто не заметил ее, и даже Ланселот и Гвиневера не могли подумать, к чему все это может привести. Но заметили эту тень силы зла, отчаянно искавшие хоть маленькую лазейку, чтобы пробраться в цитадель добра, и устроили коварную ловушку для Ланселота.

Однажды безоблачным весенним днем на праздник пасхи пришел в большую залу отшельник и приветствовал тех, кто сидел за пиршественным столом.

— Да благословит бог всех вас! — вскричал он. — Более достойного собрания рыцарей мир, верно, никогда не увидит. Но одно место за столом не занято. Расскажите мне о нем, прошу вас, мой господин король!

И он указал своим посохом на незанятое сиденье между сэром Ланселотом и сэром Персивалем.

— Достопочтенный отец! — ответил король Артур. — Это Гибельное Сиденье, и воссядет на него только тот рыцарь, о котором сказал Мерлин в день сотворения этого Стола.

— Знаете ли вы, кто он? — спросил отшельник.

— Нет, — сказал король Артур, — мы не знаем, кто займет это место.

— Он еще не родился, — сказал отшельник. — Но как раз в нынешнем году он увидит свет. Ему суждено увидеть Святого Грааля. Однако я пришел говорить не об этом, но о другом подвиге: о спасении леди, злыми чарами заточенной в Башне Плача. Только лучший рыцарь среди вас сможет освободить ее, и это сэр Ланселот Озерный. И потому я прошу вас послать его в путь со всей поспешностью…

И отправился сэр Ланселот с отшельником, и ехал с ним все дальше и дальше, пока не оказался в городе с узкими улицами и черной башней на вершине холма. И жители приветствовали его:

— Добро пожаловать, сэр Ланселот, цвет рыцарства! С вашей помощью будет спасена наша госпожа!

Ланселот, все еще сопровождаемый отшельником, проследовал к башне, затем вошел внутрь и стал подниматься по длинной лестнице, пока перед ним не оказалась огромная железная дверь.

— За этой дверью, — сказал отшельник, — пять долгих лет провела прекраснейшая женщина этой страны. По злобной ревности ее заключила сюда своим колдовством королева Фея Моргана, и никто не может освободить ее, но лишь рыцарь, лучший из лучших.

Тут Ланселот взялся за дверь, и сразу же огромные засовы и запоры рассыпались на части, резко заскрежетали петли, и, ринувшись в комнату, он увидел ее, лежавшую в ванне с обжигающей водой, ибо на это обрек ее злобный недруг. Но лишь Ланселот ворвался в дверь, колдовство прекратилось, и леди вернулась к своему народу.

— Сэр рыцарь, — сказал отшельник, — раз вы освободили эту леди, то должны освободить также и нас от змея, обитающего неподалеку в старинном склепе.